— Василич, дай я постреляю, а то давно не упражнялась.
Прапорщик дал ей пистолет Макарова, одну обойму и сказал:
— Постреляй, Ольга, постреляй, руку нужно тренировать, а то, не дай бог, разленится и подведет в нужную минуту.
Ольга решительно подошла к барьеру, одела наушники, вставила магазин, сняла с предохранителя, передернула затвор и подняла пистолет вверх.
— Лейтенант Ракитина к стрельбе готова! — громко доложила Ольга.
— Лейтенант Ракитина, приступить к стрельбе! — скомандовал прапорщик и нажал кнопку. Из темноты на свет, громыхая и жужжа, выдвинулись мишени.
Ольга принялась стрелять по центральной.
Бах-бах! Бах-бах! Девятимиллиметровые пули точно ложились в десятку. Мишень в виде черного контура человека, то отъезжала назад, то возвращалась вперед. На месте «человека» Ракитина представляла себе Серджио Росси. У нее внутри кипела вполне понятная злость на него. Как он мог спать с такой посредственностью, как Лагодина?! И как он мог послать ее, Ольгу, по ложному следу! Он просто посмеялся над ней! Обвел вокруг пальца! Чего она добилась, приехав в Москву и допросив управляющую «Метрополя?» Да ничего нового! Узнала лишь только то, что эта рыжая профура на самом деле переспала с Серджио Росси! Только и всего?! Какой конфуз для Ольги! Какая неудача! А он настоящий мерзавец!
Ольга в последний раз прицелилась, нажала на курок — и смертоносный свинец вонзился в окружность номер девять.
«Вот тебе, Балканская Акула! Вот тебе! Получай!» — позлорадствовала Ракитина.
Ольга поставила оружие на предохранитель, отсоединила пустой магазин и положила рядом с пистолетом. Сняла наушники и встала по стойке смирно.
— Лейтенант Ракитина стрельбу окончила! — бодро отрапортовала девушка.
Прапорщик Крюков похвалил сотрудницу.
— Молодец, Оля. Так держать!.. Иди наверх, только что звонили, там тебя «Сам» ищет по всему отделу.
— Да, а что нужно полковнику, не знаешь, Василич?
— Нет, не знаю. У начальства свои думки, порой далекие от наших.
…Генерал-полковник, как всегда, встретил Ракитину по-отечески ласково.
— Привет, дочка, — сказал он. — Уже наслышан про твои подвиги. Взяла самого Серджио Росси! Молодец! Заткнула за пояс всю европейскую полицию… Пусть знают натовские лизоблюды какие у нас бравые сотрудники работают… Пусть твой папа погордится за тебя… Прости, вчера был занят, но сегодня выделил для тебя время. Говори, что у тебя?.. Допрашивала Росси?
— Да, допрашивала. И еще раз я убеждаюсь, товарищ генерал, что Росси и есть тот самый убийца. Но хитер он очень, не сознается в содеянном. А еще послал меня по ложному следу, и тут я сделала промашку: поверила ему. Вот почему я вернулась в Москву. Но тот человек, на которого Росси указал, к делу оказался непричастен. Между ними была лишь мимолетная любовная связь. Но в качестве свидетеля она нам пригодится.
— Убийца он или нет, мы пока не знаем. Не пойман — не вор. Давай, Ольга, дожимай его и заканчивай дело. Он водит тебя за нос и откровенно смеется над тобой. Наверное, Ольга, ты купилась на его красивые глазки, а? Он конечно о внешности — голливудский актер, — улыбнулся генерал-полковник. — Против такого не устоит ни одна женщина, даже если она и сотрудник спецслужб.
Ольга смутилась и попыталась оправдаться.
— Да нет, Андрей Григорьевич, и вовсе не купилась. Росси — волевой человек и матерый преступник, таких трудно ломать.
— Ничего, ты его поломаешь. Спеши в Будапешт и прижми как следует этого мерзавца Росси. Может он и сознается в преступлениях. Его скоро экстрадируют в Польшу, запрос пришел от них первым. Так что поторопись. А заодно будешь снова курьером и передашь Петри его монету.
Генерал протянул Ракитиной все ту же монету с номиналом в пять евро. Ольга ее взяла и положила в карман.
— Хорошо, Андрей Григорьевич. Обещаю, Росси у меня покрутится.
— Верю в тебя! Давай, дочка, удачи!
— К черту, товарищ генерал-полковник!
Владимиров доброжелательно улыбнулся…
2015 год, г. Будапешт, Венгрия
В Городском парке в лечебно-оздоровительном комплексе «Сечении», или в простонародье «Королевские купальни», в бассейне с термальным источником плескались Янош Якоб и Лайош Петри. Они были умиротворены и расслаблены целебной водой и вели между собой неспешный разговор.
— Люблю здесь бывать иногда, — сказал Лайош. — Подлечить свои старые кости, восстановить уставшие нервы, попить целебной водички, сходить на массаж, в сауну. Райское место — что и говорить! Красота…
— Согласен с тобой, Лайош. Здесь великолепно. Я здесь сразу забываю о своих многочисленных проблемах, а также нахожу потерянное в рабочих буднях и семейных делах душевное равновесие. И что еще немаловажно: здесь всегда можно заметно поправить свое здоровье.
— Этот комплекс мне напоминает римские термы, и я чувствую себя здесь знатным патрицием. Особенно когда находишься в плавательном бассейне. Колонны, каменные стены, скамьи. Я только что оттуда. Дело в том, что я — бывший пловец, чемпион Венгрии по вольному стилю среди юношей, люблю поплавать на длинные дистанции. Так вот, я восхищен этими термами. Здесь только не хватает библиотеки и гимнастического зала.
— Действительно, в шахматы здесь играют, почему бы не организовать читальный зал.
— А как наши профессиональные дела, коллега?
— Тоже прекрасны. Начальство похвалило меня за то, что поймал, наконец, этого неуловимого Серджио Росси, намекают на небольшое вознаграждение.
— Выделят, наверное, из тех трехсот тысяч евро, обещанных Интерполом за его голову?
— Возможно.
— Если бы не Ольга, не быть нам сейчас героями нации.
Якоб кивнул.
— Согласен, Ольга нам очень помогла. Она молодец. А где она сейчас?
— Опять в Москве. Но сегодня она приезжает поездом, поеду встречать в семь часов на Восточном вокзале.
— Прекрасно. Если что, заходите ко мне в гости, и Марту с собой возьми. Моя Габи любит с ней поболтать. И с Ольгой заодно познакомится.
— Хорошо… Только мы завтра появимся.
— Завтра так завтра. Вечером, часов в восемь, приходите.
— Придем непременно. Пусть твоя Габи приготовит свой фирменный яблочный штрудель. Ольга — сладкоежка, и ей непременно понравится кулинарный шедевр твоей женушки. Он у нее получается на загляденье.
— Будет сделано, старина Лайош. Все — ради Ольги. Даже жёнушкин штрудель, который я и сам обожаю.
— На том и порешили…
Вдруг к ним быстрым шагом подошли двое мужчин в белых махровых халатах. Это были помощники инспектора. Они были явно взбудоражены и расстроены.
— Срочная новость, шеф, и весьма неприятная, — сказал один из помощников.
— Что случилось? — встревожился Якоб.
— Росси сбежал.
— Как сбежал?
— Автозак блокировали с несколько сторон грузовик и два джипа, оттуда выскочили люди с масками и автоматами и открыли бешеный огонь по нашим. Один полицейский убит, двое раненых, четвертый живой. Грузовик остался на дороге, а Росси с сообщниками скрылся.
Якоб аж присел в воду по грудь и воскликнул:
— Проклятье! Что это происходит?! Средь бела дня отбивают матерого преступника у полиции! Будь проклят этот Росси!
— Вот это да! — невольно вырвалось у Петри. — Опять он ускользнул! Теперь ищи его лет десять!
— Итак, дорогой Лайош, не суждено нам полноценно отдохнуть и поболтать. Я откладываю свой расслабляющий массаж — и срочно в Бюро! Наверное, уже Главный комиссар звонил мне. И мой директор тоже стопроцентно названивал.
— И мы телефонировали вам, босс, уже раз сто, — чуть не хором сказали помощники инспектора. — Хорошо, что позвонили вашей жене, она сказала, где вы находитесь.
— Черт! Я-то мобильный оставил в раздевалке. Откуда я знал, что так случится.
Якоб вылез из воды и надел халат. Он попытался завязать пояс, но от великого волнения не мог это сделать, руки дрожали. Сделав несколько безуспешных попыток, он чертыхнулся и бросил это бесполезное дело.
— Да, Ольга только зря приедет, — сокрушенно вздохнул Петри. — Бедняжка!
— Выходит, зря. Совместный ужин временно откладывается. До лучших времен. Пока, Лайош!
Якоб быстро удалился вместе с помощниками.
…Ракитина, конечно, огорчилась тому, что Росси сбежал.
— Он просто неуловимый! И удачливый! — невольно вырвалось у нее. — Недолго он просидел в Центральной Будапештской тюрьме.
— Он и в других европейских тюрьмах недолго засиживался. В интервью он говорил, что нет в мире ни одной тюрьмы, которая его бы удержала.
— Наверное, он хвастал. Это у него в крови.
— Может быть… Но не растравливайся, Ольга, — принялся утешать девушку господин Петри. — Зато погостишь еще маленько у нас.
