Вечером они сходили погулять к пруду в парке. Потом Таня позвонила с его телефона дочери и сестре, даже перекинулась парой слов с отцом. Они вернулись домой только вечером, и она попросилась в душ.
Денин с трудом отыскал среди своих вещей чистое полотенце и проводил женщину в ванную. Пока она мылась, он скептически оглядел свое, извините, ложе. У него еще осталось немного денег, завтра он закажет нормальный диван. Таня не должна спать на этом гребаном матрасе.
Он услышал, как в ванной прекратилась литься вода, и его охватила целая гамма странных чувств — от возбуждения до тревоги, перерастающей в панику.
Снимет ли Таня наконец свою дурацкую повязку и очки? Согласится ли она лечь с ним? И вообще, насколько правильны его действия? Чем все это рано или поздно закончится?!
«Я не выживу тут одна. Мне нужно ехать домой», — вспомнил он ее слова.
— Я приготовил кровать, — сказал Саша, глядя на Татьяну.
На ее красивых гладких плечах все еще блестели капельки воды.
— Ты угадал мое желание. Устала, с ног падаю, — сказала она. — Выключишь свет? Я чувствую, что в комнате светло.
— Может, ты снимешь очки? — не выдержал он.
Таня молча убрала их с глаз. Александр не отрывал безмолвного взгляда от выжженных глазниц. Ни бровей, ни кожи. Две впадины, как кратеры вулкана, затянутые грубыми рубцами.
— Маска… — начал Саша, но Таня не дала ему договорить.
— Выключи свет. Не сейчас.
Он подчинился и поплелся к выключателю.
Когда Денин вернулся, она сняла респиратор.
— Наверное, хорошо, что у меня нет глаз, — донесся до него ее спокойный голос, и Саше сделалось не по себе. — Я хотя бы не вижу, в какого уродца превратилась.
— Ты не уродец, — возразил Денин, но услышал в ответ усмешку.
— Наверное, мне стоило бы показаться на том идиотском шоу. Глядишь, в цирк взяли какой-нибудь, как в Средневековье. Помнишь, по Гюго фильм сняли? «Человек, который смеется»?
Александр сказал, что помнит, про себя лихорадочно соображая, как бы перевести разговор в иное русло.
— «Женщина без лица». Как тебе, Саша? Буду я пользоваться популярностью?
— Не надо, малышка, — попросил он, нежно погладив Татьяну по руке.
Она какое-то время молчала, потом сказала:
— Иди сюда. Мне холодно.
Александр придвинулся к ней и почувствовал аромат любимой женщины, к которому добавлялся мятный запах зубной пасты.
— Я часто вспоминала тебя. Честно.
— Я люблю тебя.
— Я страшная. Как Фредди Крюгер. Утром ты испугаешься и убежишь. Или вытолкаешь меня за дверь.
— Никогда!.. — поклялся Саша. — Обещаю, что ни за что тебя не брошу.
Таня тихонько засмеялась, обняла Денина. Тот прильнул к ней.
Она застонала, когда они слились в одно целое.
— Малышка!
Таня услышала его и перевернулась на бок. Саша неуверенно коснулся лба женщины, провел пальцем вниз и стиснул зубы, когда не нащупал носа. Судя по всему, губ тоже не было. Складывалось ощущение, что он гладит рифленый резиновый коврик для обуви, только теплый.
— Кто это сделал?
Она долго молчала, потом отозвалась, и голос ее зазвучал совсем необычно — сухо и отрывисто. Будто принадлежал совершенно чужому человеку.
— Я не знаю. Леонид ничего не говорил мне. А я не собираюсь вытягивать из него правду клещами. Хотя, может, он и в самом деле не знает, кто эти твари.
Они помолчали.
— Зачем ты спросил?
Помедлив, Саша ответил:
— Хочу, чтобы они ответили за это. Насколько я понял, эти психи проворачивают подобное не впервые, да?
— Понятия не имею. Давай спать.
— Подожди. Ты любила Леонида?
Таня вздохнула.
— Зачем тебе сейчас это? Он вычеркнут из моей жизни.
Саша задумался. Он не мог понять, как так вот легко можно разбрасываться чувствами. Утром полюбил, вечером разлюбил!.. Нет, так не должно быть.
«Да ведь именно так произошло у тебя с Юлей, твоей женой», — прошелестел внутренний голос, и молодой человек поежился.
Да, он, по сути, предал свою семью. Но кто знал, что Саша встретит Таню, свою вторую половинку! Ведь они созданы друг для друга!
— Или ты думаешь, что я решилась на брак только ради гражданства? — спросила она.
«Да. Я так думал», — хотел ответить Александр, но не решился озвучить свою мысль.
— Спокойной ночи.
— И тебе сладких снов, родная.
Таня отвернулась к стенке, а Денин вновь вернулся мыслями к садистам, изувечившим ее:
«Я хочу, чтобы они сдохли. Да. Только не просто так. Пусть перед смертью испытают то, что довелось вытерпеть моей любимой».
Он еще долго не мог уснуть, о чем-то сосредоточенно думал.
Леонид раздраженно хлопнул дверью. Настроение было хуже некуда.
Он сел за стол, упер локти в какие-то бумаги.
Сегодняшний допрос у следователя больше напоминал психологическую пытку. В какой-то момент ему начало казаться, будто это он сам тогда организовал нападение на себя и Татьяну.
Мужчина взглянул на заживший мизинец. Дырка, оставленная гвоздем, зажила, но сам палец почему-то скрючился непонятной загогулиной. Он словно специально напоминал о той дикой ночи.
Леонид пошевелил мизинцем. Побаливает немного, ну да ладно.
Во всяком случае, это не идет ни в какое сравнение с лицом Татьяны, точнее, той обгорелой лепешкой, которая осталась у нее вместо физиономии.
Его взор остановился на фотографии в позолоченной рамке, где были изображены они с Ковалевой. Этот снимок был сделан буквально за пару недель до тех событий, которые круто изменили его жизнь. И Танину тоже.
Он положил фотографию лицом вниз. Леониду начинало чудиться, что Татьяна подмигивает ему.
«Вы теперь раздумали жениться?» — спросил его следователь, когда допрос подходил к концу.
Леонид не ожидал чего-то подобного и смутился.
«Да ладно. Я все понимаю», — с ухмылкой проговорил следователь.
«Я ее видел в больнице и ни в чем тебя не виню», — читалось в его глазах, но Леониду не было от этого легче.
Потому что эта принципиальная сука Ковалева все рассказала. Ему начали задавать вопросы о трагедии, приключившейся десять с лишним лет назад, ковырялись грязным шилом в зажившей ране.
Да, история с Галей была его косяком. Но кто мог ожидать, что эта дура решит сжечь себя в знак протеста, прямо как эти тибетские монахи, свихнувшиеся на почве религии?! А ведь Леонид предлагал ей деньги, причем немалые…
Насколько он понял, в Молдавию будет направлен запрос по факту смерти Галины. Леониду хотелось верить, что материалы по этому делу уже давно затерялись где-нибудь в архивах, хотя при этом он понимал, что десять лет — не двадцать, когда все сроки исковой давности уже прошли. Как знать, чем все это может закончиться?
Нет, рисковать он не мог. К черту! Пора сваливать отсюда. Оставаться в России нельзя.
Более того, кто даст гарантию, что те два беспредельщика закончили свои дела с ним? Он ведь не выплатил долги и вряд ли это сделает. Леонид боялся признаться самому себе, сколько и кому именно он должен, потому что итоговая сумма выходила поистине фантастическая.
В кабинет бизнесмена кто-то постучал и не стал дожидаться приглашения. Дверь отворилась.
— Привет, — сказал гость, протянул руку Леониду, и тот пожал ее. — Евгений Рекута к твоим услугам.
— Привет, Женя. Молодец, что вовремя, по тебе хоть часы сверяй.
— Не льсти. Гляжу, вы переезжаете? Только что меня чуть шкафом на лестнице не пришибли.
Леонид грустно усмехнулся:
— Нет, вещи вывозят на аукцион. Я банкрот. Еще пара дней, и меня тут не будет. Срок аренды подходит к концу.
— Банкрот? — По бесстрастному лицу Евгения мелькнула легкая тень удивления. — Я ведь не бесплатно работаю. Зачем позвал? Чайку попить с плюшками?
— Не беспокойся, твои услуги будут оплачены, — заверил приятеля Леонид. — Но и на плюшки не рассчитывай. Не до них сейчас.
— Я не беспокоюсь. Судя по всему, беспокоишься ты. Иначе меня тут не было бы. — Евгений неожиданно протянул руку, поднял и повернул к себе фотографию, лежащую на столе. — Надо же, какая красавица! А ведь ты про свадьбу говорил, — протянул он. — Что, все так плохо?
— Я не хочу сейчас обсуждать это, — резко ответил Леонид. — За ней есть кому присматривать.
Рекута пожал плечами.
— Это не мое дело. Я читал твое письмо. Чего ты хочешь от меня?
— В приложении список банков и частных лиц, которые давали мне кредиты. Постарайся выяснить, может, кто-то заказал меня? Коллекторы мне дрючат мозг уже второй месяц!
Евгений некоторое время оценивающе смотрел на собеседника, потом произнес:
— Леня, если бы тебя кто-то хотел наказать, то сейчас на месте бедной невесты был бы ты.
— Да хер его знает, кто и что там задумал! — разозлился Леонид. — Может, у них план такой, и меня специально на десерт оставили?! Ты бы стал сидеть сложа руки в такой ситуации?
