- Понятно! - Анна подошла к нему и приложила руку к окну. - Но смотри, я же не отбрасываю тени! - Она хитро улыбнулась. - Что скажешь?
- А что тут такого? Ты уже не являешься полностью материальным существом. Солнце, да и вообще свет, проходит сквозь нас, не встречая препятствий. Все так устроено, что вампира видит только человеческий глаз, но в тень ты превратиться все равно не сможешь! А вот ты оденься, - Генрих улыбнулся, - и твоя одежда будет давать тень.
- А почему твоя не дает? - Анна с удивлением посмотрела на руку Холлистока, по прежнему лежащую на подоконнике.
- Это старая одежда, прошедшая через определенный ритуал. То, что мы купили вчера, будет давать тень.
- А мне так сделаешь?
- Сделаю, но не со всем твоим гардеробом, конечно! В этом нет необходимости. Ну ладно, будем считать, что утренний урок проведен, и я приглашаю тебя завтракать!
- Ты хороший учитель! - Анна встала на цыпочки и нежно поцеловала его в щеку. - Послушай... ты сам приготовил завтрак?!
- Представь себе! - засмеялся Холлисток. - Не помню, когда я этим занимался в последний раз, но вдруг захотелось сделать тебе что-нибудь приятное с самого утра!
- Мне очень приятно, спасибо!
Пройдя на кухню, Анна была изумлена, насколько красиво был оформлен стол, когда аккуратно поставленные тарелки с омлетом, бутербродами и джемом смотрелись так, словно они были в ресторане. С аппетитом позавтракав, Анна, обнимая пальчиками кружку с теплым какао, в задумчивости стала смотреть в окно.
- Во сколько сегодня тебе ехать? - спросила она.
- Думаю, в 18 будет в самый раз, - Генрих допил свою чашку и отставив ее в сторону, начал намазывать джемом печенье.
- Мне с тобой не ехать?
- Нет, милая, я поеду с Масси. Там не будет ничего интересного, так что ты только утомишься, а к утру мы вернемся.
- Знаешь, о чем я сейчас подумала? - вдруг со смехом сказала Анна.
- О чем?
- О том, что этот дом вдруг в одночасье превратился в настоящий рассадник вампиров! Я сама такая теперь, и мне это невероятно нравится, но в нем же живут и другие люди, которые снимают у меня квартиры. Как думаешь, они ничего не заподозрят? Ну мало ли что произойдет, а ведь люди это всего лишь люди, и вампиры для них враги. Вот, например, наши консьержки. Они сидят постоянно и видят то, что им видеть может и не надо?
- Я подумаю над этим, - Холлисток вытер губы салфеткой, - пока что все нормально, но правда в твоих словах есть.
- Ты же не думаешь уехать отсюда навсегда, после того, как закончишь свое дело? Ведь судя по твоим словам, ты всегда так делал? - Анна украдкой посмотрела на него.
- Нет, - Генрих встал и подойдя к ней, обнял за плечи, - я не уеду! А если уеду, то только с тобой. Кстати, а твой отец приезжает сюда?
- Я без тебя не смогу, - Анна взяла его за руку и прижалась к ней щекой, - но я тебе верю. А папа давно не приезжал, я отправляю ему деньги через банк.
- А подруги, друзья, к тебе приходят?
- Да нет никого! Наверное, перед нашей встречей все специально подчистили! - Анна засмеялась. - Слушай, так у тебя, кажется, еще и клиент сегодня?! Ты все успеешь?
- Сначала нужно выслушать эту женщину, а потом уже решать, что делать дальше. У тебя на сегодня есть какие-нибудь планы?
- Нет, куда я теперь без тебя! Я бы может и сходила в салон красоты, но с зеркалами — то у нас проблема!
- Да, зеркала! Хорошо, что напомнила, - Холлисток задумался, - надо послать Масси в мастерскую. Я сейчас схожу наверх, посмотрю что там у него происходит и дам задание.
- Он уже вернулся?
- Я отпустил его до десяти, как ты слышала, а это не просто слова. Масси прекрасно обучен, и знает, где можно немножко действовать по своему усмотрению, а где нельзя.
- Не сомневаюсь! Про то, какой ты учитель, я уже говорила сегодня! - сказала Анна, влюбленными глазами смотря на Генриха. - Хорошо, я тогда сейчас пойду по квартирам — у нас сегодня день оплаты аренды, потом схожу в магазин и все. Дальше я вся к вашим услугам, господин Холлисток!
- Вся-вся?! - Генрих привлек ее к себе.
- Вся-вся!
Уже уходя, он вдруг остановился перед дверями :
- Кстати, за квартиру я заплатил за два месяца!
- Иди! - Анна громко засмеялась. - А то я сейчас в тебя кину вот этим полотенцем!
Холлисток, подыгрывая ей, деланно прикрыл голову рукой и быстро вышел за дверь. Поднимаясь по лестнице он продолжал улыбаться, чувствуя себя счастливым даже несмотря на то, что предстоящий день предвещал очередные заботы и трудности. Давным давно он не позволял никому столь вольного обращения с собой, одновременно и сам оставаясь всегда немного отстраненным и таинственным, сохраняя дистанцию даже в самые интимные и важные моменты жизни. Но с Анной он уже стал другим, и выбрав такую линию поведения, не собирался следовать с ней своим стандартам, что, конечно, не означало перемен по отношению к другим. Думая об этом, Генрих продолжал улыбаться до тех пор, пока не открыл входную дверь и тогда улыбка сама собой сползла с его лица.
Первое что он увидел, это были разорванные штаны Масси, лежавшие посреди холла. На пороге двери, ведущей в гостиную, обнаружилась его куртка с начисто отсутствующим рукавом, и наконец, в самой гостиной был обнаружен и хозяин пострадавшей одежды. Масси лежал на диване в одних трусах, одна рука его была неестественно вывернута, лицо опухло, а из правой ноги, в нижней части голени торчала окровавленная кость. Услышав шаги, он медленно повернул голову и страдальческая гримаса исказила его лицо.
- Ждравштвуйте, бош, - тихо сказал он. - Видите, вот такие дела!
Не отвечая, Холлисток подошел к столу, достал сигару, не спеша раскурил ее и только тогда вновь посмотрел на своего помощника.
- Что случилось? - спокойно спросил он.
- Меня шбил автобуш, - Масси говорил медленно, с трудом ворочая изуродованной челюстью. - Но я шам виноват. Это вшё этот коньяк.
- Хорошо погулял, - Холлисток подошел к дивану и внимательно осмотрел раны, - можешь дальше мне ничего не рассказывать, я и сам могу. Шел из какого-нибудь клуба, там еще добавил как следует, и вот результат. Правильно?
- Ой! - Масси рукой взял себя за нижнюю челюсть, которая болтаясь, мешала ему говорить. - Так и было. Я шел и голошовал, машин не было, потом режко повернулся, ушлышав жвук мотора и меня повело. Водител, наверно, ш ума шошел от этого. Он шражу жаторможил и брошилшя шмотреть под автобуш, но я даже не кришал, а притворилша. Тогда он побежал оштанавливать хоть какую-нибудь машину, а я шбежал.
- Хорошь! - Холлисток потрогал его за ногу. - А ты помнишь, сколько сегодня у нас дел? Впрочем, я сам отчасти виноват, не надо было тебя отпускать. Ну да ладно...во сколько это случилось?
- Около пяти. А вы не пошуштвовали, когда я вернулша?
- До тебя ли мне было! Кстати, а как ты сюда добрался?
- В тени, еще шолнше не вжошло. Добралша легко, но это отняло пошледние шилы.
- Водитель тебя точно не запомнил?
- Куда там!
- Это хорошо. Молодец, что хоть не стал там валяться. Так..., - Холлисток в задумчивости взялся за подбородок, - что же нам делать?!
- Нужна кровь, - Масси приподнял голову и увидев торчащую кость, со стоном вновь упал на подушку.
- Это я и без тебя знаю! - Генрих действительно был озадачен. - Но нельзя сюда затаскивать кого-то посреди дня, а ты ходить сейчас не сможешь. Ладно, полежи пока в другом месте, а я что-нибудь придумаю. Давай руку!
Он подставил Масси плечо, и тот, прыгая на одной ноге, перебрался в свою комнату, где уже совсем без сил упал на кровать.
Глава двадцать вторая.
- Проштите меня, бош, - сказал Масси, когда через некоторое время Холлисток зашел к нему, принеся воды. Через открытую дверь он видел, как Генрих в задумчивости ходит по квартире и испытывал настоящие муки, понимая, как подводит его.
- Не расстраивайся! - Холлисток улыбнулся и потрепал Масси по голове. - Всякое бывает в конце концов. Во время последней войны англичане сбили самолет, в котром я летел из Германии, так я выпрыгнул из него на высоте четырех километров и упал в лес. Сила и скорость падения такие были, что мне оторвало об ветки правую руку, пробило череп и в нескольких местах сломало позвоночник. Ты тогда был в Испании, и помнишь, какой я появился через два дня, когда меня уже и не ждали?
- Как обышно вы появилишь. Ждоровый и бодрый, только жлой ошень, - Масси даже нашел в себе силы улыбнуться.
- Ну вот! Я это тебе говорю к тому, что неизвестно, что хорошо, а что нет. И тот случай я вспомнил потому, что нашел тогда важную карту в кармане французского офицера, командовавшего отрядом, посланном на мои поиски.
- Так и што теперь делать?
- Лежи себе и жди, время покажет. Только вот что, - Холлисток подошел к Масси и еще раз внимательно посмотрел на его изувеченную ногу, - кость надо ровнее поставить. Сейчас я возьму полотенце, выправлю тебе ногу и перевяжу. Только не ори, а то весь дом перепугаешь!
- Мне не ошень больно, бош, только неприятно.
