— Все будет хорошо.
Отчего-то Шарлотта поверила ему и позволила уговорить себя заехать в «Феникс скай харбор интернэшнл» после короткой остановки у ее дома, где они забрали паспорт и самое необходимое. Донован с опаской решился на это, поскольку считал, что их преследователи отправились туда сразу же, как увидели адрес в ее водительских правах. Но Шарлотта успокоила его, сказав, что после ватиканских злоключений немедля по возвращении в Штаты сменила данные о физическом адресе на номер местного почтового ящика. Это означало, что номер почтового ящика значился не только в ее водительском удостоверении, но также и в адресе доставки корреспонденции. Дело конечно было не только в Конте. В мире хватало фанатиков, которые ставили генетику на одну ступень с абортами и убийством, и Шарлотте следовало сохранять определенный уровень анонимности. Поскольку она оставила свой бумажник в ВМС, Донован оплатил дорогущие билеты «Континентал эрлайн» своей кредиткой.
Несмотря на то, что вылет был назначен в шесть утра, ни один из них не спал в течение четырех с половиной часов пути до Ньюарка и полуторачасового ожидания в аэропорту. Достаточно времени для того, чтобы Шарлотта вдоволь погоревала и поплакала, а Донован постарался изо всех сил утешить ее. Однако восемь часов спокойного перелета над Атлантикой и Западной Европой сделали свое дело. Оба проснулись, уже когда самолет шел на посадку во Фьюмичино около одиннадцати утра по римскому времени.
Вместе с Донованом она перешла улицу.
— Мне нужен ваш паспорт, — сказал он и дождался, пока Шарлотта достанет документ из сумочки.
Забрав его, Донован возвел глаза к небу и проговорил:
— Господи, пошли удачу ирландцу. Постойте здесь пару минуток.
На тротуаре было оживленно, и Шарлотта отошла в сторонку. Донован у огромных, богато украшенных железных ворот с папским крестом наверху и римскими колоннами по бокам обратился к швейцарскому гвардейцу в синем мундире, черном берете и со шпагой на боку. Сквозь шум машин и гомон туристов Шарлотта с трудом могла слышать их разговор. По это было и не важно: похоже, они говорили на итальянском. Донован предъявил два паспорта, и часовой внимательно взглянул на Шарлотту. Затем священник показал ему бедж, свой устаревший пропуск в Ватикан. Удовлетворенный, гвардеец шагнул за ворота и пригласил следовать за ним. Донован уверенно взглянул на Шарлотту, улыбнулся и поднял указательный палец. Универсальный сигнал «пока все идет хорошо, я ненадолго».
Когда миновали первые пять минут, в голове Шарлотты закопошились безумные мысли, нелепые предположения о том, почему Донован решил, что лучше всего было приехать сюда. Могло ли это быть его тщательно продуманным планом вернуть ее в Ватикан, то есть ловушкой? А вдруг Конте не погиб, а притаился за этими воротами в ожидании инструкций Донована, как схватить ее.
Но лэптоп был намного важнее, чем ее безопасность, — ведь именно там хранилась обличительная информация. Тут ее пронзила мысль: «Мой лэптоп! Боже, что, если к этим людям попадут файлы?» Но тут же она успокоила себя, вспомнив, что все данные были зашифрованы. Были…
Надо ли удивляться тому, что в новостях она ничего не слышала о смерти Конте? Донован ведь упоминал, что это не было даже настоящим именем наемника. И его смерть стала просто очередным нераскрытым убийством в Италии. Си-эн-эн здесь нечем поживиться. Но смерь Сантелли? Стала ли она сенсацией в Штатах? Он, конечно, был не Папой Римским, но в Ватикане его пост эквивалентен вице-президенту. Шарлотте сейчас очень хотелось, чтобы у нее хватило времени проверить истинность рассказа Донована.
— Просто не верится, что все это происходит со мной… — прошептала она.
Священнослужитель с приятным лицом вышел из ворот и прошагал мимо Шарлотты. Заметив ее тревожное выражение лица и припухшие веки, он учтиво улыбнулся, быстро глянул на сумку и тепло поздоровался.
— Здравствуйте.
«Очень кстати», — подумала она.
— Здравствуйте, — с улыбкой ответила Шарлотта и поняла, что на боку ее спортивной сумки — подарка от членов местного YMCA[55] — клирик прочитал адрес филиала в Фениксе.
Значит, еще не все потеряно.
— Простите, святой отец?
Он остановился и повернулся к ней.
Шарлотта сделала два шага навстречу.
— Понимаю, что мой вопрос может показаться странным… — Она отвела глаза.
— Я священник. Мне приходится слышать много странных вопросов, дитя мое.
Добрым лицом он напомнил ей отца.
— Мне очень неловко, — продолжила Шарлотта, разведя руками, — но не скажете ли вы, кардинал Сантелли по-прежнему занимает пост в секретариате?
Мужчина плотно сжал губы и горестно покачал головой:
— Печально, что вы не в курсе. Его преосвященство скончался несколько месяцев назад.
— Да что вы… — Она сделала страдальческое лицо. — Какое несчастье. А что случилось?
— Не выдержало сердце. Упокой, Господь, его душу.
Шарлотта поблагодарила священника, а когда повернулась, перед воротами стоял Донован и жестами подзывал ее. В этот момент она вдруг заметила, какой чудесный день разгулялся над Римом, — теплый и безоблачный, а окружившие ее красивые здания эпохи Возрождения будто несли покой в ее душу. Существенное улучшение по сравнению с ее прошлым визитом. Она зашагала к Доновану.
— Что там такое? — поинтересовался Донован.
— О, ничего особенного, — ответила она. — Так, поболтали.
— Вам понадобится вот это, — сказал он, протягивая Шарлотте ламинированную табличку с цифровым кодом, ее именем и отсканированным изображением паспорта, размещенным под мерцающей голограммой папского креста. — Паспорта будут у них, пока мы не уйдем. Боюсь, пропускной режим ужесточили.
Она пожала плечами и приколола беджик к лацкану помятого блейзера.
— Лишь бы у них все еще сохранились номера с душем.
Оставив позади ворота, Донован повел Шарлотту через крохотный деловой квартал. Когда они проходили виа дей Пеллегрини, она посмотрела налево, на тыльный фасад Апостольского дворца. Они уже приближались к тому месту, где произошла ее последняя стычка с Конте.
Эхом в мозгу отозвались последние слова киллера: «А как же ваше соглашение о конфиденциальности, доктор Хеннеси? Забыли? Могу напомнить».
И фактически на том же самом месте Шарлотта заметила поджидавшего их священника.
Он показался ей знакомым.
— Патрик! Как я рад видеть вас! — воскликнул он.
— Прошло-то совсем немного времени. — Донован обнял его.
— Нет, много…
Донован повернулся к Шарлотте:
— Какой же я растяпа! Шарлотта, вы помните отца Джеймса Мартина? Он был помощником кардинала Сантелли?
«Тот самый бедняга, прикованный к столу в приемной перед кабинетом кардинала».
Больше всего ей запомнились темные круги под его глазами и мертвенно-бледный цвет лица, казавшийся еще более пугающим при свете дня. Он был словно творением ночи.
— Ну, конечно же! Рада вновь видеть вас, святой отец. — Она протянула ему руку.
Отец Мартин заключил ее ладонь в свои.
— Шарлотта, — проговорил он, склонив голову налево, потом направо, будто пытаясь рассмотреть ее получше.
На самом деле такое лицо забудешь не вдруг. Он отчетливо помнил («Да простит мне Господь нечестивые мысли», — помолился про себя он), как любовался этой женщиной, когда она подписывала соглашение о конфиденциальности секретного проекта Сантелли. Проекта, теперь грозившего опасностью его сестре и ее прекрасной семье.
— Да, доктор Шарлотта… Хенри, правильно?
Мартин намеренно исказил ее фамилию, чтобы не выдать своих подозрений. Ее имя он вспомнил вчера, когда позвонил по телефону, который ему сообщили его похитители. И всего лишь несколько минут назад он сделал второй звонок Орландо на новый номер, предупредив его о неожиданном прибытии дуэта.
Фамилия генетика была выделена жирным шрифтом на бирке ее беджика.
«Может, Мартин не хотел показаться невежей и не опустил глаза, поскольку беджик висел над ее левой грудью?» — пришло в голову Шарлотте.
— Почти. Хеннеси.
— Извините, память на имена у меня совсем плохая. — Бледные щеки Мартина едва заметно порозовели.
Он, наконец, отпустил ее руку, оставив Шарлотте ощущение влажной холодной ладони.
— Я так рад, что вы снова с нами. Если что-то вдруг понадобится — пожалуйста, достаточно будет одного лишь вашего слова.
— Огромное спасибо за гостеприимность.
— Всегда к вашим услугам. Что ж, пойдемте, поселим вас. Вы сможете освежиться, немного отдохнуть.
Он повел обоих по дорожке вдоль Апостольского дворца.
— Как вы смотрите на то, чтобы пообедать? — спросил он Донована. — Немного погодя, хорошо? И вы, Шарлотта, разумеется, тоже.
