— Сомневаюсь.
— Слушай, Колин, стоит попробовать. Если даже он не вызовет крушение, то чертовски испугает всех там. Это будет настоящий кайф!
— Хорошо, но есть вещи, о которых ты не подумал. Этот грузовик валяется здесь уже пару лет. Колеса заржавели. Как бы мы его ни толкали, мы не сдвинем его с места.
— Опять ошибаешься, — счастливо бросил Рой. — Я и об этом подумал. За это время не было больших ливней, и она не заржавели так уж сильно. Я несколько дней очищал их; сейчас, я думаю, они сдвинутся с места.
Тут Колин заметил темные масляные пятна на колесах. Он подошел сзади и увидел, что колеса обильно смазаны. Везде его рука чувствовала толстый слой смазки.
Рой ухмыльнулся:
— Какие еще изъяны ты находишь в моем плане?
Колин вытер руку о траву и встал.
Рой стоял рядом.
— Ну?
Солнце уже село. Небо на западе было золотистого цвета.
— И когда ты собираешься сделать это? — спросил Колин.
Рой посмотрел на часы:
— Через шесть-семь минут.
— Что, будет поезд?
— Шесть раз в неделю в это время здесь проходит пассажирский поезд. Я проверил. Он выходит из Сан-Диего, останавливается в Лос-Анджелесе, доходит до Сан-Франциско, а затем заходит в Сиэтл и возвращается назад. Много раз я сидел на этом холме и наблюдал за ним. Он несется очень быстро. Это экспресс.
— Ты сказал, что все хорошо рассчитал.
— Да, точно.
— Но как бы ты точно ни рассчитал, железнодорожные власти — не твои сообщники. То есть я хочу сказать, поезда не всегда ходят по расписанию.
— Это обычно — да, да это и не так важно. Все, что нам надо сделать, это подтащить грузовик ближе к краю холма и подождать, когда поезд начнет приближаться. Когда мы увидим локомотив, мы чуть-чуть подтолкнем грузовик, и он покатится вниз.
Колин облизал губы, нахмурившись.
— Я знаю, что ты специально придумал нереальный план.
— Почему? Он вполне реальный.
— Это — опять игра. В ней есть один большой изъян, и я должен найти его.
— В нем нет никаких изъянов.
— Что-то должно быть.
— Да нет же, нет ничего.
Каждое из колес пикапа было подперто деревянной балкой. Рой отбросил их в стороны.
— В чем же изюминка? — задумчиво спросил Колин.
— Нам пора начинать толкать.
— Должна быть изюминка.
— У нас мало времени.
Обе дверцы пикапа были сорваны — или во время аварии, или усилиями отшельника Хобсона. Рой подошел к той стороне, где сидит водитель, и положил правую руку на ведущее колесо. Левую руку он просунул в дверную раму, чтобы удобнее было толкать.
— Рой, брось эту затею. Я знаю, что где-то здесь ловушка.
— Обойди с другой стороны и помоги. Все еще пытаясь найти изъяны в плане и рассуждая, что же он проглядел, Колин обошел грузовик и встал с той стороны, где место пассажира.
Рой посмотрел на него сквозь свое разбитое окно.
— Возьми обеими руками за дверную раму и толкай.
Колин сделал так, как сказал ему Рой. Рой толкал с другой стороны.
Грузовик не двигался с места.
«Вот он, изъян!»
— Он за это время немного врос в землю, — бросил Рой.
— Да. И у нас, конечно, не хватит сил столкнуть его с места.
— Конечно, хватит. Подставь плечо.
Колин напрягся.
— Сильнее! — крикнул Рой.
«Он не сдвинется с места, — думал Колин. — Рой знал это. Он так и задумал».
— Толкай!
Земля не была ровной. Она клонилась к краю холма.
— Сильнее!
Твердая, выжженная солнцем земля помогла им. Покореженные полосы металла помогли им.
— Сильнее!
Недавняя смазка помогла им.
— Сильнее!
Но прежде всего пологий склон и земное притяжение помогли им.
Как только грузовик сдвинулся с места, Колин, ошеломленный, отскочил назад.
Грузовик со скрежетом остановился.
— Зачем ты это сделал? Колин, скорее! Мы должны заставить его двигаться!
Колин посмотрел на него сквозь открытую кабину грузовика:
— Хорошо. Скажи мне наконец, что это за игра?
Рой разозлился. Его голос стал холодным и твердым, он четко выговаривал каждое слово:
— Заруби... себе... на носу... Это... не... игра...
Они уставились друг на друга.
— Ты мой кровный брат? — спросил Рой.
— Конечно.
— И мы будем вместе против всего мира?
— Конечно.
— Должны кровные братья делать все друг для друга?
— Абсолютно все.
— Все. Колин! Все! Никаких «если», "и", «или», «но»! Только не кровные братья! Ты мой кровный брат?
— Я же тебе уже сказал!
— Тогда толкай, черт тебя возьми!
— Рой, это зашло уже достаточно далеко.
— Это не зайдет достаточно далеко, пока мы не столкнем его с вершины холма.
— Это опасно тащить его так.
— У тебя что, бетон в мозгах?
— Мы можем случайно повредить поезд.
— Это не будет случайно. Толкай!
— Ты выиграл. Я сдаюсь. Мы не будем больше толкать грузовик. Ты выиграл, Рой.
— Какого черта?
— Я просто выхожу из игры.
В голосе Роя послышались высокие истеричные нотки. Глаза его были дикими.
— Ты поворачиваешься ко мне спиной?
— Конечно, нет.
— Ты хочешь предать меня?
— Слушай, я...
— Ты — ублюдок, такой же, как и все эти чертовы притворы, предатели и лгуны!
— Рой...
— Что?
Вдали в темноте загудел поезд.
— Вот! — неистово закричал Рой. — Машинист всегда сигналит, когда поезд пересекает Рэнч-роуд, у нас только три минуты. Помоги!
Даже в слабом пурпурно-оранжевом свете он ясно различил ярость, написанную на лице Роя, и сумасшедший блеск в его глазах. Колин остолбенел. Он еще на шаг отступил от грузовика.
— Ублюдок! — повторил Рой.
Он попытался сам толкать «форд».
Колин вспомнил, каким был Рой в гараже, когда они играли с поездами мистера Бордена. С каким яростным весельем он создавал крушения. Как он вглядывался в окна перевернутых вагонов. Как он воображал, что это настоящие тела, настоящая кровь, настоящая трагедия, — и находил удовольствие в этих безумных фантазиях.
Это была не игра.
Это никогда не было игрой.
Толкая, отдыхая, снова толкая, снова отдыхая, в напряженно-быстром ритме Рой раскачивал грузовик, пока не преодолел инерцию. Грузовик сдвинулся с места.
— Нет! — закричал Колин.
Земное притяжение помогло опять. Неохотно, медленно колеса грузовика повернулись. Они скрипели и стонали. Металлический обод скрежетал по тяжелой покореженной колее. Но они поворачивались.
Колин обежал вокруг грузовика, схватил Роя и с силой оттолкнул его от грузовика.
— Ты, маленький ублюдок!
— Рой, ты не сделаешь этого!
— Катись!
Рой вывернул Колину руку, толкнул его и бросился назад к грузовику.
Грузовик опять замер. Склон был не настолько крут, чтобы грузовик мог сам катиться по нему.
Рой снова начал толкать.
— Ты не можешь убить всех этих людей.
— Увидишь.
На этот раз понадобилось меньше времени, чтобы сдвинуть грузовик. Или сумасшествие Роя придало ему силы. Через несколько секунд «форд» покатился снова.
Колин прыгнул на Роя и опять оттолкнул его от грузовика.
В ярости, ругаясь, Рой повернулся к нему и ударил его кулаком два раза в живот.
У Колина потемнело в глазах. Полусогнутый, он попятился от Роя и, шатаясь, упал. Боль была непереносимой. Он чувствовал весь путь, который проделали кулаки Роя. Ему казалось, что у него в животе дыры. Он задыхался.
Очки его свалились. Без них он различал только смутные очертания свалки. Кашляя и давясь, он пошарил рукой по траве, пытаясь отыскать очки.
Внезапно Колин услышал звук: чук-чук-чук-чук.
Поезд.
Далеко. Но не очень.
Приближается.
Колин нашел очки и надел их. Сквозь застилавшие глаза слезы он увидел, что грузовик находится уже меньше чем в двадцати футах от края и Рой продолжает толкать его.
Колин попытался встать. Он поднялся на колени, когда резкая боль пронзила его насквозь, пригвоздив к месту.
Грузовик был в двадцати футах от края холма, медленно продвигаясь вперед. Медленно, но неотвратимо.
Судя по звуку, поезд достиг поворота.
Грузовик был в восемнадцати футах.
В шестнадцати.
В четырнадцати.
В двенадцати.
Внезапно он съехал с покореженной полосы металла, уперся в сухую землю и остановился. Если бы они толкали его вдвоем, с двух сторон, то сила распределялась бы равномерно и грузовик не сошел бы с металлической колеи. Но поскольку сила была приложена только с левой стороны, «форд» неотвратимо клонился направо, и Рой не смог достаточно быстро вывернуть ведущее колесо так, чтобы выровнять его курс.
Колин ухватился за дверцу разбитого «доджа», находившегося рядом с ним, и встал на ноги.
Снизу раздавался сильный скрип рельсов, как будто оркестр под управлением двигателя поезда издавал эти какофонические звуки.
