Райдербейт и Нет-Входа Джонс сидели в конце самолета и тихо о чем-то беседовали; Мюррей все еще не мог понять природу их отношений. С Райдербейтом было все достаточно просто: пират, жадный до крови хвастун, который безусловно может быть опасен, но не так опасен, как представляет Жаки Конквест. Тихий же серый негр был загадкой. Мюррей решил узнать о нем побольше до того, как представит Полу и посвятит в их план.
Они приземлились у воздушного терминала с балконом и башенкой с часами. На этот раз их не встречал представитель полиции в парусиновых туфлях на резиновой подошве. Комитет по встрече состоял из трех американцев. Двое в робе из грубой бумажной ткани ожидали самолет у грузового автомобиля с прицепом; один из них запрыгнул на борт и передал вниз один за другим три металлических чемоданчика, которые с виду казались удивительно легкими. Третий американец в сером костюме с острыми, как лезвие, стрелками и в клетчатом галстуке – Максвелл Конквест.
Мюррей был спокоен. Он понимал, что было бы странно, если бы муж не пришел встретить жену, которая спаслась после авиакатастрофы. Но он также ожидал, что муж будет излучать радость и облегчение. Максвелл Конквест выглядел индифферентно.
Он спокойно стоял на поле и ждал, когда они сойду вниз. Его жена сошла с трапа первой, он что-то быстро ей сказал, но она лишь пожала плечами, и Конквест повернулся к Райдербейту.
– Мистер Райдербейт, я слышал, вы потеряли самолет под Пхонгсали.
– Так и есть, мистер Конквест. И я был чертовски близок к тому, чтобы потерять вашу жену и всех остальных пассажиров в придачу. Эта ваша авиалиния должна хоть немного соблюдать правила IATA[18].
– Это произошло вчера утром. Почему меня проинформировали только сегодня?
– Откуда я знаю? Я не руковожу ЦРУ.
– Моя жена была на борту вашего самолета, мистер Райдербейт. Вы несли персональную ответственность за ее безопасность. Сегодня утром я получил рапорт о том, что вчера днем вас вертолетом переправили в Луангпхабанг. Почему вы не вернулись во Вьентьян?
– Потому что не было самолета, и вы об этом знаете.
– Если бы меня вовремя проинформировали, я бы организовал необходимый транспорт. Почему меня не проинформировали?
Во время этого разговора никто не двигался с места. Жаки Конквест со скучающим видом стояла у мужа за спиной. Глаза цээрушника блестели, как осколки льда.
– Я повторяю, почему меня не проинформировали о случившемся вчера вечером, мистер Райдербейт?
Родезиец рассмеялся:
Послушай, я не один из твоих чертовых шпионов и не ношу в мундштуке рацию. Как я мог тебя проинформировать, если?..
– Я не потерплю таких разговоров, – резко оборвал его Конквест, – в присутствии своей жены или любой другой женщины, если уж на то пошло, мистер Райдербейт! – он шагнул вперед, и они оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга. – Я еще раз повторяю: почему меня не проинформировали о том, что вчера вечером вы были в Луангпхабанге?
Райдербейт развел руками и бессильно сказал:
– А почему, черт побери, ваш человек из Пхонгсали не сообщил вам об этом? Это вы, ребята, распоряжаетесь в этой стране, а не я. Я всего лишь помощник по найму.
– С сегодняшнего дня – нет, мистер Райдербейт, – лицо Конквеста приобрело цвет грязного воска. – Вам прекрасно известно, что в Луангпхабанге есть офис USAID. Они имели возможность сообщить мне о вас, и я мог бы устроить все так, чтобы вы вернулись во Вьентьян до наступления темноты.
Он резко повернулся к жене, лицо его было напряжено от сдерживаемого гнева, и тут Мюррей все понял, Райдербейт знал о существовании USAID офиса, но не торопился возвращаться, предпочтя надраться с французскими пилотами. С другой стороны, Жаклин тоже наверняка знала об этом, из чего следовало, что и она не очень-то спешила вернуться во Вьентьян до заката.
Мюррей решил действовать, но не из благородных побуждений, чтобы вытащить родезийца с линии огня. Просто надо было вмешаться, пока Райдербейт не потерял терпение. Какие бы подозрения ни закрадывались в голову Конквесту по поводу прошлой ночи в Луангпхабанге, их героем был Райдербейт, а не Мюррей.
– Мистер Конквест, – сказал он, вставая между цээрушником и родезийцем, – мне кажется, вы не совсем понимаете, что вчера произошло. Я хочу сказать, вам стоило бы попробовать провести самолет с одним работающим двигателем через горы на большой высоте, да еще во время грозы, и умудриться посадить его на рисовом поле. Каким-то чудом никто не пострадал. Но мы все были немного потрясены, вы понимаете? И поэтому, мне кажется, можно понять, почему мы, оказавшись в Пхабанге, не побежали второй раз за день в офис USAID, а пошли в отель и решили немного поспать. Так что если кто-то и должен получить по шапке за случившееся, так это транспортный контролер «Эйр Америка», который отправил С-46 в грозу с неисправным двигателем. Во всяком случае, ваша жена цела и невредима, мистер Конквест, и я готов поспорить на что угодно, что на десять тысяч профессионалов не найдется других пилота и навигатора, которые смогли бы повторить такое.
Конквест слушал, тупо глядя на Мюррея.
– Вы тоже летчик, мистер Уайлд?
– Нет, но я, черт меня подери, могу дать подробнейшие свидетельские показания.
Конквест кивнул:
– Извините.
Не добавив ни слова, он взял жену под руку и резко повернул ее к боковым дверям терминала. Жаки и Мюррей ни разу не взглянули друг на друга. Мюррей проводил их взглядом и пошел с Райдербейтом и Джонсом к главным дверям прибытия. К ним не было никакого особого отношения, даже пассажиры внутреннего рейса из Королевской столицы должны были пройти иммиграционный контроль. Лаос был воюющей страной, об этом не следовало забывать.
– Ласковый ублюдок, а? – сказал Райдербейт.
Мюррей пожал плечами:
– Может, он любит свою жену?
– Меня он не любит, это уж точно, – сказал Райдербейт и пнул назойливого носильщика. – Но все равно, спасибо за рекомендации. Возможно, мне понадобится процитировать их в рапорте.
– И от меня спасибо, мистер Уайлд, – сказал Нет-Входа Джонс. – Когда теряешь самолет, особенно важно иметь дружески настроенного независимого свидетеля.
– Дружески настроенного! – улыбнулся Мюррей, махнув рукой такси. – Ты имеешь в виду дружеские сценки вчерашнего дня?
– Мне жаль, что так получилось, – сказал Джонс, – но я надеюсь, это будет полезно для наших дальнейших отношений, – он отказался от такси. – Надо зарегистрироваться. Ты идешь, Сэмми?
– На черта? – скривился Райдербейт. – Меня ведь вышвырнули, не так ли? Надо выпить.
* * *
– Но ты ведь на самом деле не уволен? – спросил Мюррей, когда такси выскочило на пыльное шоссе, ведущее во Вьентьян. – Разве Конквест настолько влиятелен?
– Конквест – это ЦРУ, а ЦРУ – это «Эйр Америка», а имя Сэмюэль Дэвид Райдербейт превратилось в «плохую новость» на международном уровне. И не только из-за Конквеста. За этим тянется длинная цепочка. Например, сделка с авианосцем. Многие люди расстроились по этому поводу.
– Забавно, – добавил он, с мрачным видом глядя на потоки велосипедистов за окном, – попробуй продать отличные часы прохожему на улице, так он к ним даже не притронется. Но стоит упомянуть огромный авианосец, как все торговцы оружием в Европе начнут предлагать тебе билет на самолет до Женевы, чтобы начать переговоры. Это еще один забавный факт – всегда Женева, – он резко повернулся к Мюррею: – С нами будет так же, солдат? Самолет, загруженный зелененькими, и толпа симпатичных серьезных джентльменов в темных костюмах, встречающих нас в Женеве для проведения переговоров? – первый раз со времени их знакомства Райдербейт выглядел подавленным, даже печальным.
– Если тебя сейчас уволят, это будет большое подспорье, – жестко среагировал Мюррей. – Ты что, не можешь постараться смягчить Конквеста? Запомни, ты – герой, ты, а не я, спас жизнь его жене. Я всего лишь тот, кто провел с ней ночь.
Райдербейт почесал безволосый подбородок:
– Да-а, сегодня она была абсолютно непроницаема. Интересно, как поступит Конквест, если узнает?
– А что он может сделать? Подаст на меня в лаосский суд за соблазн его жены?
– Он может попробовать выставить тебя из Вьетнама. Во всяком случае это будет не совсем официальный способ, не так, как это делают в госдепартаменте. Мы здесь не под юрисдикцией госдепартамента, и он может грязно сыграть. У них во Вьетнаме отвратительная привычка награждать за любовную связь, кастрируя любовника. Все зависит от того, состоит Максвел в Лиге Плюща[19], или нет. Кажется, нет.
Мюррей кивнул:
– И все ради того, чтобы его жена подала сигнал «Красной тревоги» в аэропорту Сайгона. Кажется, я превращаюсь в героя другого рода.
Такси затормозило у отеля «Des Amis».
* * *
Девушка за стойкой подала Мюррею очередной конверт из веленевой бумаги, в котором на этот раз был лист с выгравированной шапкой:
