— О! — поднял палец Сайрус. — Ты сам сказал «варьирующимся», или мне послышалось?
— Для того мы, собственно, сюда и прибыли, — пояснила Геката. — У наших клиентов есть вопросы насчет поведенческих аномалий. Замечания, увы, основаны на результатах тестов.
— И что это за аномалии?
Геката оглянулась на Париса, который лишь досадливо взмахнул рукой — дескать, «ты заварила, тебе и расхлебывать». Та, вздохнув, приступила.
— Понимаешь, на втором и третьем полевых испытаниях был зафиксирован рост агрессивности, превышающий уровни, предусмотренные в наших компьютерных моделях. Проще говоря, испытуемые оказались чересчур буйными.
— А какими же им еще быть?! — вскинулся Сайрус. — Они же убийцы. Как им еще себя проявлять! Что это вообще за идиотизм?
На звук повышенного голоса из гущи растительности за его креслом бесшумно вышли два животных. Геката с Парисом потешно застыли при виде этих существ, на первый взгляд похожих на больших собак вроде мастифов. Впрочем, заблуждение тут же развеялось, стоило существам выйти на свет. Более крупная тварь слева от Сайруса — самка с тяжелыми плечами, меж которых помещалась на редкость гадкая образина, — не замедлила уставиться на Гекату злобно прищуренными желтыми глазами охотящейся львицы. Негромко зашипев на близнецов, она принялась, оставляя борозды, рыть землю лапами, то вбирая, то выпуская когти. Второе животное, помельче, но шире в плечах, медленно, с неумолимым упорством кружило поблизости.
Близнецы пристыли к креслам. Глаза Париса следовали за пружинисто движущимся самцом; Геката не могла отвести взгляда от более крупного зверя. В кармане у нее лежал газовый пистолет, стреляющий иглами, но опередить эту тварь у Гекаты не было никаких шансов. Самка меж тем собралась в тугой ком мышц и, сгорбившись, села.
Парис, более умелый из них двоих актер, первым восстановил самообладание, но крайней мере внешне. Он вновь скрестил ноги и возвел бровь, словно прицениваясь к какому-нибудь пудельку.
— Милашки, — хмыкнул он. — Как ты их назвал?
— Отто зовет их тигровыми гончими.
— Банально.
— Разумеется, в каталоге названия будут другими, — вспылил было Сайрус, впрочем тут же понизив голос. — Придумаем что-нибудь более броское. Большая — это у нас Изида, а дружок у нее — Осирис.
Парис непринужденным жестом залез под рубашку и вынул пистолет из высокопрочного полимера, стреляющий ампулами с ядом. Оружие он положил себе на ляжку, держа один палец на предохранителе, другой на спусковом крючке. Все это молча.
Сайрус, улыбнувшись, цокнул языком. Осирис при этом перестал нарезать круги и, подойдя, устроился справа от него. Изида прекратила шипеть, хотя глаз с Гекаты так и не спускала. Животные сели прямо, совершенно незыблемо — ни дать ни взять каменные статуи у ножек трона. Время от времени твари медленно моргали, напоминая гостям о своем живом присутствии и убойной силе.
— Гляди-ка, натасканные, — кивнув, одобрительно усмехнулся Парис. — А с новыми хозяевами, интересно, ладят?
— В определенных пределах, — сказал Сайрус. — Оберегать они возьмутся прежде всего того, кто раньше их накормит. К первому своему хозяину они привязываются очень даже легко, а вот с последующими может сложиться всяко. — Протянув руку, он потрепал по шее более крупную тварь. — Я уделяю особое внимание тому, чтобы животные в первую очередь привязывались ко мне.
— Они… красивые, — произнесла Геката, буквально физически ощущая на себе взгляды хищников.
— Образин гнусней и не сыскать, — фыркнул Сайрус. — Да собственно, не для красоты я их и создавал. Привлекательная внешность — штука хорошая, — заметил он, — но не в сторожевой собаке.
— Так это все-таки собаки? — уточнил Парис.
— Технически, — пожал плечами Сайрус, — они на шестьдесят процентов принадлежат к псовым. Остальное — смесь разных полезных генетических линий. Вообще они хорошо служат в качестве сторожевых животных без поводка. Никто и близко не подойдет.
Приоткрыв губы, Геката смотрела на Изиду; существо в ответ неотрывно таращилось на нее, словно стараясь пробуравить насквозь, с неослабевающей цепкостью и вместе с тем как на старую знакомую. Геката ничего не говорила, но, когда моргнула, существо моргнуло тоже.
Парис в это время думал о другом. Вся отцова похвальба насчет совершенства четвероногих сторожей втайне вызывала у него улыбку. Лично он с такой оценкой согласен не был; впрочем, обсуждать с отцом эту тему Парис не собирался. Дома, в лаборатории, которую они с сестрой называли «Фабрикой драконов», у них имелись и свои сторожевые псы; интересно было бы при случае стравить их стингеров с его тифоидами. Стингеры были прорывным звеном химерной генетики. Близнецам удалось скрестить в этих животных гены млекопитающих и насекомых — достижение морфогенетики, открывающее множество дверей. Вот в чем преимущество сочетания разрозненных сведений из разных источников (спасибо «Пангее»), А на боях стингеров с такими вот тигровыми псами можно было бы зарабатывать очень неплохие деньги. Сам Парис уже и без того получал неплохую прибыль на стероидной и генной терапии обычных собак бойцовых пород. Новый же рынок мог стать более селективным, а чем эксклюзивней товар, тем выше цена.
— Неплохо бы выставить два десятка пар таких созданий и сделать на этом бизнес, — как бы между прочим сказал он. — Одно фото и пара картинок со скелетной спецификацией нам по имейлу, и можешь выставлять свою цену.
Сайрус покачал головой.
— Братьев от одного помета я бы, пожалуй, и продал. А вот о сучках даже разговора нет. И не рассчитывай.
— Тогда цена упадет.
— Зато рынок удержится, — заметила Геката, удостоившись от отца одобрительного взгляда. — Надо продавать рыбу, а не учить заказчиков рыбачить.
Парис лишь пожал плечами. В этом аспекте мнения у отца и сестры традиционно совпадали. Что до Париса, то он был сторонником постоянного выведения на рынок новых продуктов, а не его поддержания за счет уже освоенных.
— Что ж, давай хотя бы оформим заказ на самцов, — сдался он.
— Переговоришь с Отто, — махнул рукой Сайрус, закрывая тему. — Ну а как у нас дела по берсеркам?
Геката задумчиво огладила юбку на коленях.
— По причинам, которые нам все еще не до конца ясны, у трансгенного процесса стали проявляться кое-какие неожиданные побочные эффекты. Начнем с плюсов: физическая сила у них оказалась примерно на десять процентов выше ожидаемой. А вот разумность, судя по всему, идет по нисходящей. Нет, они не дебилы, но слишком уж полагаются на свои инстинкты и все меньше на рассудительность. Однако и это не самое главное. У клиентов вызывает озабоченность их уровень агрессивности. Если она будет с каждым новым заданием возрастать такими темпами, то это в конце концов приведет к неподконтрольности командам, что сократит их срок практического применения.
Сайрус открыл было рот, но тут встрял Парис:
— Понятно, что плановое устаревание — часть любого производственного процесса, равно как и постепенный выход продукта из строя. Но здесь что-то уж слишком быстро. От нас ждут подробных отчетов о шести обязательных полевых испытаниях, и вот именно по фактору агрессивности мы перед клиентурой втыкаемся. Можно было бы наплевать, если б уровень буйства вырос на три-четыре процента: прогнали бы что-нибудь насчет естественной вариабельности трансгеники или еще какой-нибудь белиберды. Но у нас налицо, извините, рост агрессивности на пятнадцать и семь десятых, причем это только между первым и третьим испытаниями!
Сайрус поджал губы.
— Ах вон вы о чем, — вздохнул он. — Понятно. Это выше, чем у наших самых неудачных компьютерных моделей.
— За один лишь раз почти на восемь процентов, — сказала Геката. — В обратной пропорции к падению разумности. Такую математику поведенческого сдвига никому не впаришь.
— Это только у сигомов?
Сигомов поставлять на рынок было проще простого, да вот беда: очень уж непредсказуемы они были в плане аномального поведения и иных проблем, связанных с чехардой в генетике. Гораздо стабильней, можно сказать идеальными в сравнении с ними, были частично модифицированные организмы, но их приходилось выращивать от эмбриональной стадии до полной зрелости (у берсерков она теоретически наступала в пятнадцать — двадцать лет). Большей скороспелости близнецы добивались тем, что проводили модификации через введение вирусных векторов, несущих в себе экзогенные фрагменты ДНК. В итоге рост протекал быстрее, но намного больше становился риск неожиданных мутаций.
— Именно, — сказала Геката. — Просто для испытаний у нас нет среди них в полной мере вызревших.
Сайрус, откинувшись в кресле, уронил голову на грудь и погрузился в размышления. Геката с Парисом молча ждали, что он скажет.
