– Валяй.
– Ты ведь афганец? Почему ты в этой Ассоциации, а не в их фонде?
– Жить хочу, – лаконично ответил полковник Беленький. – Они там еще работать не начали, а уже перегрызлись. Каждый на себя одеяло тянет. Я говорил там, – он потыкал пальцем вверх, – чтобы им льготы не давали, пока между собой не договорятся. Не послушались. Хотели меня туда старшим поставить, да я отказался. Я эту братву хорошо знаю – и Валеру Радчикова, и Мишку Лиходея. Это все добром не кончится.
– А ты мне не можешь объяснить, какой смысл, вообще говоря, в этих льготах? На кой черт надо таможенные пошлины вздувать до неба, а потом льготы раздавать?
– Если я тебе скажу, что государство вдруг вспомнило про Пашу Беленького и решило дать ему подзаработать, ты ведь мне все равно не поверишь, – резонно заметил полковник. – А других объяснений у меня для тебя нет. Если сам придумаешь, будешь молодец. Имей в виду, каждая копейка у меня под контролем. Да еще под каким! Понял? Еще одну вещь я тебе хочу сказать. Про то, что ты меня видел, забудь. Если твои умники обо мне узнают... В общем, есть Ассоциация, и все тут.
Когда Виктор вернулся в "Инфокар", то у дверей бывшего платоновского кабинета столкнулся с Федором Федоровичем.
– Как здоровье, Виктор? – дружелюбно поинтересовался Эф Эф. – Ничего? Ну и ладно. А бизнес? Я слышал, вы теперь автомобилями занимаетесь.
– Вроде бы идет потихоньку, – осторожно ответил Виктор. – Совет не дадите, Федор Федорович?
– Если смогу. – Эф-Эф распахнул дверь в платоновский кабинет, пропуская Виктора вперед.
– Ситуацию на таможне знаете? – спросил Виктор, усаживаясь в кресло. Дождавшись кивка, продолжил: – Хочу воспользоваться льготниками. Как вы на это смотрите?
– Весь вопрос в том, какие льготники. – Взор Федора Федоровича слегка затуманился. – Если "афганцы", то на это я смотрю однозначно плохо. И со "слепыми" тоже не советую связываться.
– Есть одна организация. Ассоциация содействия малому бизнесу. Федор Федорович чуть заметно дернулся.
– А откуда вы про них знаете?
– Сами пришли.
Федор Федорович взял листок бумаги и подвинул его Виктору.
– Напишите фамилии. Кто приходил. Виктор написал фамилии графьев. Федор Федорович прочитал, кивнул, аккуратно сложил бумажку и убрал в карман.
– Так в чем вопрос?
– С ними можно иметь дело?
– С ними можно, – ответил Федор Федорович. – Только не надо никому говорить, что это я сказал. Ладно?
– Договорились. Спасибо, Федор Федорович.
– Погодите. Теперь у меня вопрос. Вы, кроме этих двоих, еще кого-нибудь оттуда знаете?
Виктор замешкался с ответом, потом кивнул.
– Понятно. Об этом тоже лучше помалкивайте. И вообще, имейте в виду – это очень серьезно. Если, не дай бог, вы этих людей подведете – понимаете, о чем я? – будут крупные неприятности. Очень крупные.
– Так, может, имеет смысл с кем-нибудь другим договориться? С теми же "глухими" или со "спортсменами"?
– Может, и имеет, – согласился Федор Федорович. – Только здесь понадежней будет. Насколько я знаю. Впрочем, это вам решать. А насчет того, что я сказал, еще раз прошу вас – никому.
Через минуту после того, как Виктор оказался у себя в кабинете, к нему вкрадчивой походкой забрел Марк.
– Ну как? – спросил он. – Что слышно с таможней?
– Потихоньку, – ответил Виктор, не желая особо распространяться на эту тему.
– А что это к тебе за бандюганы зачастили?
– Это не бандюганы. Это представители Ассоциации содействия малому бизнесу.
– Ага, – кивнул Марк и уселся на стол. – Очень малому. А зачем они тебе?
– У них льготы по президентскому указу. Все, что хочешь, имеют право привозить без таможни. Марк пожал плечами.
– Не свисти. Такого быть не может.
– Не может. Но есть. И не только у них. Еще у "афганцев", у инвалидов и у кучи других.
– И ты с ними со всеми переговоры ведешь?
– Нет, только с этими. А что?
– Так просто. И что-то вырисовывается?
– Вроде да. Они предлагают свои услуги за половину прибыли.
– Ну, прибыли-то не будет, – заявил Марк. – Просто ни копейки. Уж такое дело мы обеспечим.
– Нет, – сказал Виктор. – Это не разговор. Мы уже всю схему прошли. И цифры известны.
– Да? – заерзал на столе Марк. – Ну-ка покажи.
– Извини, дорогой, – вежливо отказал Виктор. – Мне сказано было, сколько я должен зарабатывать на каждой машине. Вот это могу сообщить. А насчет схемы... – я этим ребятам пообещал, что схема предметом обсуждения не будет.
Марк хотел взорваться, но сдержал себя в руках.
– Ты уверен, что это будет работать?
– Не знаю, – признался Виктор. – Попробую втянуть один автовоз. Тысяч на двести. Есть такое волшебное число.
– Ну ладно. – Марк соскочил со стола, потянулся. – Не хочешь говорить – не надо. Пойдем пообедаем.
Интерес Марка к планируемой операции возрастал ежечасно. Наведя по своим каналам справки, он убедился, что льготные схемы действительно существуют и уже начинают работать. И Марк клял себя за то, что поторопился сложить лапки и собственноручно уступил Сысоеву такой лакомый кусок. Но кто же мог знать, что удумают эти, наверху! Обиднее всего, что дело решил один месяц. Один! Если бы он не поспешил тогда затеять эту идиотскую интригу с Сысоевым, то сейчас вполне мог бы и сам договориться и с "афганцами", и с "глухими", и с этими, как их там, малыми бизнесменами. Тогда Марк был бы на коне, вытащив из прорыва двадцать миллионов долларов. Попробовал бы потом Ларри не пустить его в автомобильный бизнес! Впрочем, ладно. Еще не все потеряно. Витька – не Ларри. Его вполне можно подмять под себя. Это он, пока своими "адидасами" торговал, не был никому интересен. А сейчас, когда все договора в руках, его можно заставить так побегать, что мало не покажется. Так или иначе, хоть с одним договором, но Виктор придет к нему за визой. И пока Сысоев не расскажет, что затеял и где зарабатываются деньги, хрен он эту визу получит. А когда расскажет – дальше все уже будет просто. Останется только встретиться с этими таинственными льготниками, объявить новые условия сотрудничества и замкнуть ситуацию на себя. Пусть потом будущие поколения разбираются с тем, кто больше сделал для бизнеса.
И Марк, овладевший стратегией и тактикой бюрократических игр не хуже, чем в молодости шахматами, пошел в атаку,
Окончательно согласовав с графьями систему договоров, Виктор подписал контракт о перепродаже инфокаровских машин "Полимпексу" и послал Полу в отдел кадров ставить печать. Пола вернулась через минуту.
– Они не ставят печать, Виктор Павлович, – взволнованно сказала она. – Говорят, что есть приказ без визы Марка Наумовича печать не ставить.
Виктор выругался про себя, забрал у Полы контракт и пошел к Марку.
– Оставь, – сказал Марк, глядя на него стеклянными глазами. – Мои ребята посмотрят. Сегодня. Крайний срок – завтра.
Назавтра к вечеру Марк позвонил Виктору по местному телефону.
– Я что-то не понимаю, – раздраженно сказал он. – Мне тут посчитали, и оказалось, что мы продаем машины этим твоим польским приятелям с наценкой в среднем, – Марк пошуршал бумагами, – сто долларов на машину. Это ты такой бизнес делаешь на машинах? Если бы я не знал тебя много лет, точно решил бы, что по пять штук с машины ты решил к себе в карман положить. Я такой контракт не выпущу.
Виктор молчал. Возразить Марку по существу было нечего. Зарабатываемые на машинах деньги вылезали совершенно в других местах, но рассказать про них – значило засветить схему. Показать боковые контракты с номерами счетов, названных графьями только ему и под категорическое обещание ни с кем этой информацией не делиться, Виктор, естественно не мог.
– Значит, не будешь визировать? – переспросил он, закончив размышлять. – Ладно. Верни мне контракт, я посмотрю, что можно сделать,
– Забирай,– хладнокровно ответил Марк. – Только хочу тебя предупредить, что я сделал с него ксерокопию, И я ее всем покажу – и Платону, и Ларри, Чтобы они знали, какой у нас странный бизнес затевается.
Марк не упомянул Мусу только по причине своей полной уверенности в том, что тот и слушать не захочет про какие-то иномарки. Платон был неизвестно где, Ларри – в Германии, и Виктор, почуяв объявление войны, пошел с извлеченным из канцелярии Марка контрактом именно к Мусе.
– Да он совсем рехнулся! – вспылил Муса, узнав, что Марк завернул договор. – Это он в каждой бочке хочет затычкой быть. Придурок! Сейчас я сделаю...
Тариев нажал кнопку внутренней связи.
– Таня! – скомандовал он, когда в кадрах сняли трубку. – Зайди ко мне быстро. С печатью.
– Ставь печать, – приказал Муса, когда в кабинет влетела Таня. – Сюда. Он разложил перед ней оба экземпляра сысоевского договора.
– А как же... – замялась Таня.
– Ставь, говорю.
– Он же кричать будет, – кивнула Таня в сторону двери.
– Пусть хоть охрипнет. Ставь.
– Муса, а ты не мог бы тоже здесь расписаться? – попросила Таня. – Иначе он меня убьет. Марк специально насчет этого контракта предупреждал, три раза заходил.
