Уилл, чье сердце бешено колотилось, продолжал говорить с ней.
— Энни, все в порядке. Ты в больнице... Открой глаза.
Ее голова откинулась назад, и она широко раскрыла глаза от страха. Энни с минуту смотрела на Уилла, и он почувствовал, как у него похолодела кровь. Знала ли она вообще, кто он такой? А потом она пару раз моргнула и снова посмотрела на него. Он взял ее за руку и погладил, чтобы успокоить. Ее дыхание стало замедляться, и она расслабилась. Энни улыбнулась, и Уилл почувствовал, как его сердце подпрыгнуло от радости. Слава богу, она узнала его. Медсестры оттолкнули его в сторону и начали проверять пульс и кровяное давление, все время разговаривая с ней и задавая вопросы.
Уилл отступил назад и впервые с тех пор, как три дня назад вошел в двери больницы, почувствовал, как все его тело расслабилось. Его руки, которые были сжаты в кулаки, разжались, и ему больше всего на свете хотелось обнять ее, но он мог подождать еще пять минут. Одна из медсестер пошла звонить дежурному врачу, и Энни повернула голову, чтобы посмотреть на Уилла. Охрипшим голосом она прошептала:
— Привет.
И это был лучший звук, который он когда-либо слышал. Уилл наклонился и нежно поцеловал ее в щеку. Энни указала на кувшин с водой на прикроватном столике, и он налил немного в один из стаканов и сел на кровать рядом с ней. Она подняла руку, чтобы взять стакан, но та дрожала, поэтому он поднес его к губам, и сделав небольшой глоток, Энни откинула голову на подушку и кивнула.
— Мне приснился самый ужасный кошмар.
— Хорошо, потому что я думаю, что он помог тебе очнуться.
— Как долго я здесь?
— Три дня... три очень долгих дня.
Она зажмурилась, и воспоминания о женщине в белом, бегущей по лесу, за которой гнались, заполнили ее разум.
— Я кого-то сбила? Должно быть, я ударила ее. Она стояла посреди дороги.
Уилл покачал головой.
— Нет, ты никого не сбивала.
— Женщина... Ну, она была совсем молодой, лет двадцати. У нее были длинные темные волосы и самые ясные бледно-голубые глаза, что мне приходилось видеть. Она бежала между деревьями, и я продолжала видеть ее, потом завернула за поворот, и она оказалась посреди дороги. Я ударила по тормозам и вывернула руль. Я была уверена, что сбила ее.
— Нет, ты никого не сбила... Ну, кроме чертовски огромного дерева, и это было не так уж плохо. Однако твоя машина пострадала сильно.
Она покачала головой.
— Ты уверен, что я не сбила ее, Уилл? Она была бы мертва, если бы я это сделала. Проверяли ли поля рядом с тем местом, где я разбилась, чтобы посмотреть, не было ли ее тело переброшено через живую изгородь в результате удара? Такое случается — много лет назад я выезжала на аварию, и мы пропустили одного из раненых пассажиров, потому что его отбросило так далеко от машины.
— Энни, поверь, ты никого не ударила, только дерево.
Энни почувствовала, как Уилл взял ее за руку, и ощутила, как опустился матрас, когда он сел на кровать рядом с ней. Она закрыла глаза, чувствуя печаль за семью, которую эта женщина так ужасно убила, но она сжала его руку, чтобы он знал, что с ней все в порядке, и он нежно сжал ее в ответ. Энни должна выяснить, кто эта женщина. Мужчины скандировали, что она ведьма, но это было неправдой, хотя она была хладнокровной убийцей. Когда выйдет отсюда, она проведет кое-какие исследования. Судя по виду коттеджа и тому, во что они все были одеты, это случилось пару сотен лет назад.
У нее раскалывалась голова, и Энни казалось, что она хочет выпить полный кувшин воды за один раз, и она устала — так устала, хотя проспала три дня. Доктор подошел к ее кровати и начал осматривать, и она позволила ему продолжить, отвечая на вопросы так хорошо, как только могла. Через тридцать минут он ушел с медсестрой, и Энни посмотрела на Уилла.
— Отвези меня домой, с меня хватит этого места.
Он рассмеялся.
— Теперь в этом мире нет ничего, чего бы я хотел больше, чем взять тебя с собой домой, потому что наша кровать такая холодная и пустая без твоей возни, но я хочу, чтобы ты была достаточно здорова, чтобы вернуться домой.
Она фыркнула.
— Ну, независимо от того, как буду себя чувствовать завтра, если ты не отвезешь меня домой, я больше никогда с тобой не буду разговаривать. Но сейчас я слишком устала, чтобы спорить.
— Я так рад, что ты пришла в себя. Я дам тебе немного отдохнуть, а утром первым делом вернусь, чтобы спасти тебя.
Она открыла один глаз.
— Лучше бы ты это сделал, Уилл, ты же знаешь, как я ненавижу больницы.
Он наклонился и поцеловал ее в сухие, потрескавшиеся губы.
— Я люблю тебя, Энни Грэм. Постарайся не попадать в неприятности, пока меня не будет.
— На этот раз я слишком устала. Я тоже люблю тебя, Уилл.
Он повернулся, вышел из отделения и помахал ей рукой, но она уже спала. Достав телефон, он начал писать Джейку, затем Лили и, наконец, Каву, ее старому сержанту и другу, который каждый день приходил проведать Энни. Потом он собирался отправится домой, выпить большой стакан «Джека Дэниелса», долго отмокать в ванне и побриться.
Уилл шел по коридору, отрываясь от телефона, ноги автоматически вели его. По коридору, ведущему в отделение неотложной помощи и несчастных случаев, и через раздвижные стеклянные двери, которые вели наружу. Он врезался прямо в женщину и поднял голову, чтобы извиниться, удивился, увидев Амелию.
— О, это ты, извини. Все в порядке?
— Да, спасибо. Я навещала своего соседа, который упал, а потом спустилась к машине, но она не заводится, и мой телефон умер. Я как раз собиралась воспользоваться телефоном-автоматом.
— Хочешь, я посмотрю? Я не механик, но кое-что знаю. Возможно получится завести ее с толчка.
— Ты не возражаешь? Это было бы здорово.
Уилл, который был так счастлив, что отвез бы ее туда, где она жила, кивнул. Он последовал за ней от входа в больницу и мимо родильного отделения к крутым ступенькам, которые вели вниз к автостоянке в нижней части больницы. Здесь было темно, и только пара огней продолжала мигать. Когда они достигли нижней ступеньки, она повела его через парковку в самый темный угол.
— Я надеюсь, что у тебя в машине есть фонарик, потому что будет трудно понять, что к чему. Понимаю, что у всех скудные средства, но, конечно, больница может позволить себе купить несколько лампочек. Это смешно— несчастный случай, который только и ждет, чтобы произойти.
Амелия согласилась с ним и повела к своей машине. Она открыла дверцу и потянула за защелку, чтобы открыть капот. Уилл поднял его, включил фонарик на своем телефоне и посветил в направлении двигателя. Он начал возиться с какими-то проводами. Когда повернулся, чтобы сказать Амелии попробовать завести двигатель, он почувствовал, как его что-то сильно треснуло сбоку по голове, и его колени подогнулись, когда Уилл потерял сознание.
1782 год
Дорога домой на их ферму была не из приятных для Джо и Мэри, хотя она находилась недалеко от коттеджа Джосса. Мэри останавливалась каждые пару минут, согнувшись пополам от спазмов в животе, а Джо, который тоже чувствовал себя плохо, изо всех сил старался поддержать жену и удержаться на ногах. У него кружилась голова, пот был холодным и липким, но все же он чувствовал себя так, словно горел в огне. Он не сказал Мэри, что чувствует себя так же плохо. Им удалось доковылять к воротам фермы, и тогда Мэри начала кашлять, мучая легкие. Когда она подняла голову, Джо испугался, увидев, что по ее подбородку течет кровь. Ее губы были ярко-красными, и изо рта сочилась кровь.
— Пойдем, Мэри, нам лучше уложить тебя в постель, а потом я позову доктора.
Мэри, которая обычно отказывалась от помощи врача, кивнула, а затем продолжила шаркать к входной двери их дома. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они добрались до двери, и Джо пришлось тащить жену к лестнице. Тяжело дыша и сам находясь на грани обморока, он помог ей подняться наверх в их спальню, где она упала на кровать, не потрудившись раздеться или забраться под одеяла.
