— Но Эд, это… это…
— Это чудесно! — заверил я. — Чудный день, лёгкий ветерок, яркое солнышко, ягнята режутся на зелёном поле…
— Резвятся.
— То другие ягнята; я про тех, что сами пытаются остричь друг дружку. Листва деревьев кишит птичками, но мы подымем верх у автомобиля, так что они нам не навредят. В самом деле, Молли, очень удачный момент для небольшой поездки по сельской местности. А вот и наша милая Дороти, так что скорее соглашайся.
— Где? — Молли попыталась заглянуть мне за спину — на улицу сквозь окно. — Не вижу…
— Пока нет, но будет здесь в любую минуту. Так что давай-ка договоримся заранее.
— Это слишком опасно, Эд. Нас непременно увидят. Я хочу…
— Вот и договорились. Только захоти — и всё будет сделано. А если ты действительно чего-то боишься, я сейчас выйду и отведу машину за угол, в переулок, там и подожду. Сам нацеплю фальшивые усы, «кадиллак» перекрашу в зелёную полоску, а его откидной верх натяну на самый бампер.
Тут я услышал, как открывается дверь, и обернулся; вернулась наша библиотекарша.
— Так за углом, — бросил я и удалился, не дав ей времени ответить. Ни одна женщина, подумал я, не допустит, чтобы разговор закончился, а последнее слово осталось не за ней.
Я отвёл «кадиллак» за угол и там припарковал его. Сидел, поглядывая в зеркало заднего вида; спустя три минуты я увидел приближение Молли.
Когда она подошла и села в машину, я завёл мотор и двинулся к югу.
— Это безумие, Эд, — вымолвила Молли. — Я не желаю принимать участия в таких делах.
— Так не считай это делом. Считай это удовольствием. Специально тебе никуда не нужно?
— Нет, никуда. Просто немного проедем — но только немного. К пяти мне следует быть дома. Хорошая сегодня погода, правда?
— Да, день удался. Смотри-ка, на том поле и в самом деле ягнята; а я думал, что это была шутка.
Я снизил скорость.
Так мы и тащились, пока не миновали ягнят. Повернув голову, я взглянул на Молли, поразился молочной белизне её кожи, вороновой черни волос, двум родинкам на носике — по одной с каждой стороны переносицы, нежному ротику и мягкому овалу подбородка. «Самоконтроль, Эд!» — приказал я себе и перевёл взгляд на дорогу, пока ещё не съехал с неё; тут что-то внутри побудило меня вдавить педаль акселератора и поставить «кадиллак» на дыбы.
Я, конечно, делать этого не стал; вел я не спеша, мы молчали. Говорить было не о чем, да и незачем. Достаточно было того, что мы просто ехали ярким, тёплым полуднем, и Молли Кингмэн была рядом. Желать мне в те минуты было больше нечего; я позабыл самую причину, по которой оказался в Тремонте — как и тот факт, что не слишком прилежно выполняю свою работу; забыл все неприятности, связанные с её отцом и с кровью на Дартаунской дороге; забыл даже то, что «кадиллак» — вообще не моя машина. Я бы напрочь забыл и про время, если бы Молли мне не напомнила.
А поскольку она предупредила, что должна быть дома к пяти, я вознамерился доставить её прямо к дому. Остановив машину, я сдал задним ходом к небольшой развилке между полями и повернул «кадиллак» носом к городу. И перед тем, как двинуться в обратный путь, я обнял Молли одной рукой и поцеловал. Один-единственный раз, а затем сразу тронулся с места, так и крутя руль оставшейся рукой, но со всей осторожностью, поскольку в голове у меня шумело.
Всю дорогу мы ехали молча, и только у самой городской черты Молли зашевелилась и отодвинулась от меня, едва не прижавшись к своей дверце. При въезде в город она сказала:
— Ещё четыре квартала, и там высади меня на углу. Оттуда я пойду пешком.
— Так я тебя и дальше…
— Нет. Пожалуйста. И это в последний раз мы так делаем.
— В следующий раз, — сказал я, — мы сделаем ещё лучше.
— Следующего раза…
— Будет, — твёрдо сказал я. В этом-то я был уверен, но вот когда это будет… Ибо, во-первых, я и так уже здорово отвлёкся от той работы, которую мне поручило агентство, а к тому же впереди меня ждало столько встреч, что я сейчас я никак не мог назначить свидание. — Я ведь отыщу в телефонной книге твой телефон — под именем Джека Кингмэна?
— Да, но…
— Тогда — тсс. Не испорти прекрасного вечера.
Я остановил машину в указанном месте. Едва машина успела остановиться, как Молли раскрыла дверцу и выпрыгнула наружу.
— Пока, Эд, — бросила она через плечо, устремляясь прочь.
— Стой, Молли, — крикнул я ей вслед и рванулся схватить её рукой. Но было поздно. Она уже бежала к боковой улочке.
Я смотрел, как она исчезает, затем направил «кадиллак» к своей гостинице. Как я вёл машину, не помню; всё происходило словно бы без моего умственного участия.
Глава 9
Миссис Бемис всё ещё работала, когда я к половине седьмого зашёл к ней в редакцию.
— А, Эд; возьми вот, прочти пока и не мешай мне, — сказала она и протянула мне две странички корректурных оттисков.
Но я успел пробежать глазами лишь часть первой странички — там рассказывалось о том, как в золе сарая О’Хары был найдет скелет Фоули Армстронга, — когда миссис Бемисс вынудила меня оторваться.
— Не так быстро. Прочти внимательно; знай, что я просидела над этой статьёй с обеда. Так что укажи мне, если я выпустила что-либо из виду.
— Да пробелов тут тьма, — ответил я ей. — Ведь тут начинается с середины событий.
— Это, юноша, не первополосная часть. Газета пойдёт в печать только завтра вечером; к тому времени для первой полосы у меня будут результаты разбирательства, если между ним и временем сдачи в типографию не произойдёт ничего важного. Как тебе желательнее — чтобы твоё имя не упоминалось, либо же наоборот?
До сей минуты я об этом ещё и не думал.
— Полагаю, это не имеет значения, — отвечал я, — в том, что касается Тремонта. Кто я и чем тут занимаюсь, здесь известно каждому. И поскольку ни моего клиента по этому делу, ни лицо, заинтересованное в инвестициях, это не заботит, — то и значения не имеет. Но эту историю подхватят чикагские газеты, и Старлок не будет в восторге от того, что на одного из его сотрудников потрачено столько чернил за что-то постороннее.
— Я так и думала, а потому затёрла тебя. Полностью держать тебя в стороне будет непросто, поскольку на разбирательстве тебе предстоит дать показания, и это только с твоих слов известно, что тело сперва видели на Дартаунской дороге. Но вот тебе синопсис от той минуты, как я рассказываю об обнаружении тела в золе сгоревшего сарая; проверь, точно ли способ моего изложения избавит тебя от неприятностей в Чикаго.
Я начал читать заново, на этот раз более внимательно. Миссис Бемисс здорово потрудилась, стараясь умалить мою роль и при этом не скатиться до очевидного искажения событий. Тело было обнаружено Эдвардом Хантером, номер 914 по Мэйн-стрит в Тремонте, который направлялся на встречу со Стивеном Эмори, почтовый ящик номер 28 по Дартаунской дороге. Хантер уведомил шерифа немедленно по прибытии к Эмори.
— Отлично, — проговорил я, дочитав до этого места. — Имя ничего не скажет чикагским газетчикам, если они не прознают, что я сотрудник Старлока.
— И всё ради твоих красивых глаз да твоего дядюшки Эма. А какой бы получился репортаж, поведай я о тебе во всех подробностях, вместо того чтобы ограничиться лишь именем да временным адресом! Уж чикагским газетчикам и в голову не придёт, что ты не из Тремонта. Как насчёт выпить?
— Здесь?
— Нет, конечно. Суй эти оттиски в карман, и пошли. Хочу отсюда убраться. Завтра я на всю ночь здесь засяду.
Я проследовал за ней к двери; подождав, пока она её запрёт, я подвёл миссис Бемисс к «кадиллаку».
— А я полагала, что ты из честных граждан, — сказала мне миссис Бемисс.
— Утешьтесь, — ответил я. — Это не мой. Я его угнал. Так куда ехать?
— Раз десять взад-вперёд по главной улице, пока нас не рассмотрит каждый житель городка, — сказала она, когда мы сели в машину. — Да не забудь дудеть в рожок. А затем остановись на другой стороне улицы, и мы зайдём выпить. Это в полуквартале, где надпись «Шлитц».
