что в Америке от экстремального аутоэротизма каждый год умирают по сто шестьдесят человек.
– Даже не верится.
– Да уж… Наибольшему риску подвержены одинокие мужчины. В основном они гибнут летом при невольном самоповешении. Даже не спрашивайте почему. Причем в большинстве случаев они не находятся ни под воздействием алкоголя, ни наркотика. Эта вполне осознанная игра.
– Впрочем, Верцени испытывал оргазм, удушая других. Возможно, утратив такую возможность, он принялся искать наслаждение, мучая себя самого, – предположила Илария.
– Этой эротической техникой интересовались многие серийные убийцы. Был один такой… как же его имя? Память слабеет, чтоб ее… С именами просто беда. А, да, Джерард Шефер [38], полицейский из Флориды. Этот Шефер подбирал на шоссе девушек, голосовавших автостопом, увозил их в лес и натуго связывал, пока они не задыхались. А у нас в Италии был знаменитый Джанфранко Стеванин [39]. Этот, чтобы усилить свое возбуждение, снимал на телефон, как умирали его жертвы.
Илария посмотрела на Безану с почтением.
– Вот это память! Сколько же вы знаете…
– Я этой мерзостью занимаюсь всю жизнь, – ответил Безана.
Было пять часов утра, когда Илария услышала, как зазвонил домофон. Она что-то пробормотала во сне и перевернулась на другой бок, обняв подушку. Но неизвестный гость не унимался, и домофон не смолкал. Илария подошла к двери почти с закрытыми глазами и вдруг громко вскрикнула, сильно ударившись босой ногой о стол. Вот черт, как больно!
– Кто там?
– Это я, впустите меня.
– Который час?
Илария попыталась пригладить густые и курчавые волосы, как в шестидесятые, только без модной укладки, и стала поджидать Безану возле открытой двери.
Он вошел, запыхавшись: видимо, поднимался бегом.
– Быстро одевайтесь. У нас еще одно убийство.
– Дайте я хоть кофе сварю.
Зевая и прихрамывая, Илария взялась за кофевраку.
– Что с ногой?
– Саданула по столу в гостиной, – ответила она, – надеюсь, палец не сломала.
– У нас третья жертва. Все это очень дурно пахнет, – сказал Безана.
– Верцени так и не добрался до третьей жертвы. Его имитатор слишком много на себя берет, – ответила Илария, разливая кипящий кофе по большим чашкам.
– Но на стене он написал ViVe, и на месте преступления найдены десять иголок. Значит, это наш знакомец.
– Судя только по одному и тому же способу действия, modus operandi?
– Не только. Кажется, на этот раз он поленился. Никаких выпотрошенных внутренностей и отрезанных гениталий. Ограничился тем, что задушил жертву и искромсал икроножную мышцу.
– Странно, – задумчиво протянула Илария, прихлебывая кофе. – Обычно жестокость усиливается, но никогда не ослабевает.
– Может быть, он проявил осторожность, потому что был знаком с жертвой?
– Вполне возможно. А кто жертва?
– Тихая женщина сорока трех лет, страховой агент, мать троих детей. Антонелла Равазио, замужем за врачом, Пьетро Форести, который еще вчера утром сообщил, что она пропала. Тело нашли только несколько часов назад.
– Равазио? Ведь это та семья, где работала Джованна Мотта. Это намеренная отсылка? Мне трудно понять, по какому принципу он подбирает жертв.
– Может, просто наугад?
– Кроме всего прочего, даже такой, как Верцени, резко отличавшийся от других серийников, не выбирал женщин, похожих друг на друга, с какой-то одной ярко выраженной характеристикой.
– Одевайтесь, Пьятти. Не будем терять времени.
– Пять минут на душ мне дадите?
– Нет, натягивайте все, что под руку попадется.
Илария побежала в комнату, надела лиловый свитер с высоким воротником, джинсы, полосатые носки и привычные резиновые рыбацкие сапоги. Потом закрылась в ванной и вышла оттуда через несколько секунд. На спине у нее лежали косички.
– Никогда не мог понять, хорошая или дурная примета – надеть что-нибудь шиворот навыворот. Ограничусь только тем, что предупрежу: у вас свитер надет задом наперед.
Илария быстро стянула свитер, под которым на секунду сверкнула фосфоресцирующая спортивная майка, и перевернула его.
– Ну вот, я готова, – объявила она все еще слегка сонным голосом.
В восемь утра полицейский участок уже брали штурмом журналисты. Появились даже два телевизионщика. Безана поздоровался с одной из них, блондинкой с безупречным макияжем и прекрасной укладкой, несмотря на ранний час. Может, ближе к вечеру женщина должна появиться на экране.
– Уже третья жертва, – обратилась она к Безане. – Просто бойня какая-то.
– Вы выходите в эфир в час? – уточнил Безана, волнуясь, что статья выйдет позже, в невыгодное для ежедневных изданий время. Если попасть в промежуток между Интернетом и телевидением, есть риск просто повторить то, что уже ушло в медиапространство.
– Конечно, сразу после открытия канала. А в два будет специальный выпуск. Итальянцы больше ни о чем не хотят думать. Вампир из Боттануко полностью завладел их вниманием.
– На этой жертве тоже нашли следы укусов?
– Нет, но его уже успели так окрестить, – ответила коллега. – Вампир собрал неплохую аудиторию.
– Да уж… – пробормотал Безана и вдруг вспомнил, что забыл представить Иларию. – Илария Пьятти, новая надежда криминальных новостей. Держите ее в поле зрения.
Блондинка не представилась. Она была телевизионной журналисткой и считала, что ее и так все должны знать.
В этот момент Безане позвонил Джорджо и сказал, что лучше встретиться где-нибудь в другом месте: перед входом толпилась стена журналистов с микрофонами и нацеленными видеокамерами. Безана должен выйти через черный ход и найти его в баре, о котором мало кто знает.
Безана потащил Иларию к машине. Этим утром она была какая-то потерянная.
– Просыпайтесь, Пьятти! Вы все еще спите?
– Я не сплю, я думаю.
– Вы не думать должны, а очень внимательно следить за событиями и придавать большое значение любой информации.
Безана быстро нашел бар и устроился в небольшом боковом зале, где располагался такой же небольшой бильярдный стол. В такой ранний час никто не играл, и можно было не беспокоиться. Илария, все еще в прострации, разглядывала старый игровой автомат 80-х годов.
– Я бы что угодно отдала, лишь бы перевезти его домой.
– В вашей квартире не встанет даже холодильник нормального размера, – заметил Безана, перелистывая газету.
Вскоре пришел запыхавшийся Джорджо. Он заказал себе кофе и сел напротив Безаны.
– Мы ничего не понимаем, Марко, – начал он, – в этом преступлении у Вимеркати железное алиби: дорожная полиция проверяла его этилометром. К тому же был вечер Рождества, и с ним в машине сидела жена.
– Я так и думала! – перебила его Илария, стукнув ладонью по столу.
– Что Вимеркати ни при чем?
– Нет, что это убийство ни при чем, – ответила она.
Наступила тишина. Джорджо растерянно на нее посмотрел. Безана вздохнул.
– Пьятти, не играйте в мисс Марпл. Вы журналистка, только журналистка.
Илария очень разволновалась, и остановить ее
