сохранилось достаточно следов. Если вы переживаете, можете обратиться к частному патологоанатому, хотя они ст
оят дорого и все равно могут не найти ответ, – заметила Джейн.
– Не знаю, зайдем ли мы так далеко, – поспешно сказал Дональд. – Но мы думали, что до похорон определимся насчет дальнейшего… расследования.
– Сейчас мы просто рады, что он нашелся. Спасибо вам – вам обеим. Мы не ожидали узнать так быстро… – Кажется, Патриция снова готовилась расплакаться.
Джейн молча наблюдала, как Стили положила трубку и сделала пометку о звонке в досье Каллена. Словно лунатик, она последовала за напарницей в холл, где Кэрол уже собиралась уходить – в пятницу, как обычно, пораньше.
– Ты говорила с Калленами перед тем, как соединить их со мной? – спросила ее Стили.
– Да. – Кэрол замерла.
– Спасибо. Они вроде неплохо держатся, хотя только что узнали, что их сына нет в живых уже много лет.
– Ну, мы поговорили о том, что следует оставить в прошлом то, чего нельзя изменить. В том числе злость на копов, которые не нашли их сына раньше. И злость на самих себя за то, что не смогли предотвратить произошедшее.
Рассеянно смотревшая в окно, Джейн обернулась:
– Думаете, они переживут тот факт, что им неизвестна точная причина смерти Томаса?
– Думаю, Патриции придется труднее. Она сказала, что она статистик и привыкла анализировать информацию столько, сколько потребуется, чтобы получить достоверные данные, но… – Кэрол махнула рукой из стороны в сторону. – Сейчас это бесполезно. И это рушит все ее представления и о жизни, и о работе, и обо всем остальном.
Когда Кэрол ушла, Стили передала Джейн все записи по делу Каллена. Джейн еще минутку постояла у окна, послушав, как уходит Стили, и направилась к себе в кабинет. Там сложила листки в папку с надписью «КАЛЛЕН, Томас (Tом)» и убрала в шкаф, где хранились закрытые дела. Выдвигая ящик, она вспомнила о появлении Джина в «32/1» и о том, как его не впечатлило количество закрытых дел.
До сих пор все пропавшие, найденные с помощью агентства «32/1», были найдены мертвыми. Неизвестно, сколько из исчезнувших еще живы и сколько спрятаны убийцами в надежде, что тела никогда не найдут. Джейн задумалась: понимали ли преступники, что они причинили горе множеству других людей? Что оставили им травму навсегда?
Опуская папку Томаса Каллена в ящик, она поймала себя на мысли о телах, которые помогала извлекать из массовых захоронений в Сребренице [49] и на крутых склонах Кигали [50]. Джейн подумала о попытках убийц скрыть личности погибших. О том, как это мешает живым оплакать умерших. Как трудно им жить дальше без традиционных обрядов омовения тела, без похорон с кремацией или погребением, без посещения родной могилы до конца своих дней. Да, людям, которые, возможно, никогда не увидят тех, кто причинил им такие муки, – убийц своих родных, мучительно жить без этих ритуалов. Так преступники посеяли семена разрушения, которым суждено прорасти в будущем. А тем временем трупы лежали в земле вперемешку с друзьями и незнакомцами, учителями и возлюбленными; с человеком, оказавшимся рядом, когда их вытащили из автобуса и застрелили; с человеком, на которого они упали, когда им пробили пулей голову. Джейн мысленно видела их всех – тела, которые их команда не смогла опознать. Она так и не узнала, удалось ли это сделать тем, кто работал после них. Да, это была настоящая пытка неизвестностью.
Она понимала, куда могут завести такие мысли, но все равно удивилась, услышав всхлип. Он раздался откуда-то снизу, и Джейн схватилась за живот, надеясь, что сможет подавить рыдания. Но они рвались наружу помимо ее воли. У Джейн перехватило дыхание и потекли слезы. Она торопливо смахнула их и заглянула в ящик с закрытыми делами. Темная ниша свободного пространства смотрела на нее с укором. Джейн с грохотом задвинула ящик.
– Возьми себя в руки, – пробормотала она и добавила уже громче: – И перестань разговаривать сама с собой.
– Эй, это моя реплика.
Джейн резко обернулась. В дверях стояла Стили.
– Обязательно так подкрадываться?
Стили вошла в кабинет.
– Да брось ты! Почти весь Лос-Анджелес слышал, как захлопнулся этот ящик. Я просто оказалась тем, кто вытащил короткую соломинку и отправился на разведку.
Джейн вытерла лицо и села за стол. Стили посмотрела на нее сверху вниз.
– Послушай… мы только что помогли вернуть домой одного человека. Разве не так? Сосредоточься на позитиве.
Тут зазвонил ее мобильник, Стили посмотрела на экран. Джейн услышала, как она сказала: «Эрик! Как дела?» – и решила последовать совету подруги. Она написала коротенькое письмо Джину, почти хвастаясь, что агентство закрыло еще одно дело. Нажав «отправить», подняла глаза: подруга смотрела на часы.
– Да. Может, в кафе «Тропикал» на бульваре Сансет? Знаешь, где это? Хорошо, увидимся там. – Стили повесила трубку и погасила настольную лампу Джейн. – Давай-ка запихнем в тебя немного еды.
12
Проезжая по Гипериону по пути к бульвару Сансет, Джейн то и дело поглядывала в зеркало заднего вида.
– Еще один темный «Шевроле», или, возможно, «Линкольн Таун Кар».
– Следи, не появится ли свет фар со стороны водителя. – Стили обернулась, чтобы взглянуть на дорогу через заднее стекло пикапа. – Машина, которую ты только что видела, похоже, свернула на парковку у банка.
Джейн посмотрела на подругу.
– Говоришь, вчерашнее происшествие тебя не напугало? И все-таки сегодня ты не поехала на своей машине. – Она глянула в зеркало заднего вида и снова на Стили. – По-моему, ты немного боишься.
Стили ткнула пальцем в окно.
– Ты только что пропустила поворот, где кратчайший путь к Сансету.
– Вот черт…
Через сорок минут они заканчивали ужинать под зонтиком на тротуаре возле «Тропикала». Внутри кубинского кафе было оживленно. Посетители заняли даже лакированные столики из сосны, на которых раньше стояли паучники [51] в горшках – их переставили на подоконники, чтобы освободить место.
Стили как раз зашла внутрь заказать кофе, когда Джейн увидела, как мимо проезжают Скотт и Эрик в поисках парковки на соседней улице. Она нырнула в дверь и попросила Стили заказать побольше кофе.
«Субурбан» припарковался в конце квартала. Джейн заметила, что идущие по улице Скотт с Эриком по-прежнему одеты по-деловому: темные брюки и белые рубашки, воротники которых теперь были расстегнуты. Правда, агенты сняли пиджаки и галстуки, но всё равно не очень вписывались в типичную для пятничного вечера толпу возле кафе, состоящую из студентов в сандалиях, детей в футболках с Че Геварой и людей, которые слишком круты или слишком бедны, чтобы развлекаться в Вестсайде. Глядя на приближающихся агентов, Джейн поняла, что они
