— Вы заехали к Регине, забрали ее из дому и все ей рассказали. Почему?
— Почему? Ее муж застрелил кандидата в президенты. А после этого был убит и сам. Я должен был ей рассказать. Неужели вы не понимаете?
— Пожалуй, понимаю, — негромко ответил Кинг. — Особенно, если вы уже тогда были в нее влюблены.
— Ну, так что ты думаешь? — спросила Мишель, когда они отъезжали от дома Кона. — Он вполне мог говорить нам правду. Возможно, он думал о том, что, первым рассказав все несчастной вдове, он наживет капитал на смерти друга, одновременно сыграв роль доброго самаритянина.
— Это говорит о том, что он пройдоха. Но вряд ли убийца.
— Не знаю. Не нравится мне, что он все эти годы молчал о том, что был в «Фэймаунте». Что, если он и уговорил Рамзи убить Риттера?
— Но ведь Кэти сказала, что человек, которого она подслушивала, не был Коном.
— Она не может быть уверенной в этом. Кон, зная, что Кэти в доме, мог изменить голос. Если Кон заключил с Рамзи соглашение, они оба приехали в отель вооруженными.
Кинг понял, в каком направлении движутся ее мысли:
— Затем Рамзи стреляет, а Кон — нет. Он ускользает из зала, прячет пистолет в кладовке, где его видит Лоретта, а после летит к Регине и Кэти.
— С мыслью о возможности рано или поздно жениться на вдове.
— Ну, он что-то слишком долго ждал, прежде чем попросить ее об этом, — заметил Кинг.
— Возможно, он хотел выждать разумное время, чтобы не возбудить подозрений, а возможно, Регине потребовалось много времени, чтобы полюбить его.
— Однако потом Регина умерла. Но убил ее не Кон.
— Ты действительно думаешь, что Регину Рамзи убили?
— Если она и Кон собирались пожениться, зачем ей было кончать с собой? — Кинг вздохнул. — Ты обобщила даты, о которых я просил?
Она извлекла из сумочки блокнот:
— Арнольд Рамзи родился в сорок девятом. Школу окончил в шестьдесят седьмом, находился в Беркли с шестьдесят седьмого до получения в семьдесят четвертом докторской степени. — Она взглянула на Кинга. На лице у него застыло озадаченное выражение. — Что тебя беспокоит?
— Ну, по словам Кэти, Рамзи предположительно участвовал в антивоенной демонстрации, во время которой погиб полицейский. Далее, она сказала, что Университет Беркли присудил ему докторскую степень поневоле, лишь потому, что вся работа уже была сделана. Значит, инцидент должен был произойти, когда он учился в аспирантуре.
— Правильно. И что?
— Если он получил степень в семьдесят четвертом, он не мог сразу перед этим протестовать против войны во Вьетнаме. В начале семьдесят третьего Никсон подписал соглашение о прекращении огня, и боевые действия возобновились только в семьдесят пятом.
Мишель откинулась на спинку сиденья:
— Да, похоже, ты прав.
— И если Рамзи не протестовал в семьдесят четвертом, когда погиб полицейский, против войны, тогда против чего же?
Мишель вдруг щелкнула пальцами:
— Семьдесят четвертый? Время Уотергейта.
Кинг кивнул:
— Рамзи вполне мог требовать отставки Никсона.
— Однако Кэти сказала, что то была антивоенная демонстрация в Лос-Анджелесе.
— Она сказала, что так говорила ее мать. Я попрошу Джоан выяснить это. Она здорово умеет откапывать такие вещи.
Кинг вытащил телефон, набрал номер. Ответа не было, и он оставил сообщение.
Кинг и Мишель заночевали в мотеле неподалеку от Аттикуса и на следующее утро появились в Райтсберге. У дома Кинга их ждал Паркс.
— Есть что-нибудь от Джоан? — спросил его Кинг.
— Я с ней разговаривал вчера вечером. Она отыскала в бумагах, которые я привез, кое-что о Бобе Скотте.
И он рассказал им обоим о теннессийском ордере на арест.
— Если это тот самый Боб Скотт, он, возможно, способен привести нас к каким-нибудь ответам на некоторые наши вопросы, — сказал Кинг.
— Позвоните еще раз Джоан, надо составить план действий.
Кинг позвонил, но ответа по-прежнему не было. Он позвонил по номеру гостиницы, в которой остановилась Джоан. Пока он слушал отвечавшего на звонки портье, лицо его серело, а колени стали подгибаться. Кинг захлопнул крышку телефона и неверяще покачал головой.
— Что такое, Шон? — тихо спросила Мишель.
— Джоан, — ответил Кинг. — Ее похитили.
Джоан жила в коттедже на краю гостиничного комплекса. Ее сумочка и телефон валялись на полу комнаты, которую она занимала. На столике стоял поднос с нетронутой едой. Приехав в коттедж, Кинг, Мишель и Паркс обнаружили там начальника полиции Уильямса с его подчиненными.
Горничную отеля, которая относила Джоан еду, подвергли основательному допросу. Та рассказала, что шла с подносом к коттеджу Джоан, когда ее остановила молодая женщина. Узнав, для кого предназначается еда, она, представившись сестрой Джоан, сказала, что хочет удивить сестричку и принести ей поднос сама. Все это выглядело достаточно невинно. Горничная отдала ей поднос и возвратилась в здание гостиницы.
К ним подошел Уильямс:
— Проклятье, то убийства, то похищения.
С его разрешения они забрали коробку с документами по Бобу Скотту. Пока Паркс разговаривал с Уильямсом, Кинг и Мишель быстро переговорили прямо на парковке.
Мишель положила ладонь на плечо Кинга:
— Как ты?
— Я должен был сообразить, что все идет к этому, — ответил он.
— Как? Ты же не телепат.
— Милдред Мартин убили сразу после нашего разговора с ней. Можно было догадаться, что на очереди Джоан.
— Или ты! И что ты мог сделать? Изображать при ней сиделку? Вряд ли она согласилась бы на это.
— Я даже не попробовал, Мишель. А теперь…
— Мы еще можем попытаться найти ее. Живой.
— Не сочти за неуважение, но пока нам что-то не очень хорошо удается находить людей живыми.
Вернулся Паркс:
— Послушайте, я собираюсь разобраться с этим Бобом Скоттом из Теннесси, и если он — тот самый малый, надо будет съездить туда большой компанией и потолковать с ним.
Мишель с Кингом вернулись к нему домой, и Мишель отправилась готовить еду. Кинг удалился, и ей пришлось его искать. В конце концов она обнаружила Кинга на причале и подошла к нему.
— Я там бутерброды сделала.
— Спасибо, — рассеянно произнес Кинг.
Мишель присела рядом с ним:
— Все еще думаешь о Джоан?
Кинг взглянул на нее, пожал плечами.
— Я знаю, тебе тяжело, Шон.
Они посидели немного в молчании, потом Кинг сказал:
— Она была голой.
— Что? — резко спросила Мишель.
— Тогда, в лифте, показалась мне голой. На ней был плащ, а под ним — ничего.
— Но почему она это сделала? Ты же был на посту.
— Потому что получила записку — и думала, что мою.
— Если они хотели отвлечь тебя с помощью Джоан, как они могли знать, когда она спустится в лифте?
— Встреча с избирателями проводилась с десяти до десяти тридцати. Тот, кто запланировал убийство Риттера, знал, с каким временным окном ему придется иметь дело. В записке говорилось — появись около десяти тридцати.
— Для Джоан это было очень рискованно.
— Что ж, временами любовь толкает людей на безумства,
— Так ты думаешь, дело было в любви?
— Практически это она мне и сказала. Все прошедшие годы она думала, что я причастен к убийству Риттера. Думала, что я подставил ее. А когда увидела записку, которая была приколота к телу Сьюзен Уайтхед, поняла, что использовали нас обоих. Эта записка ясно указывала на человека, имевшего отношение к убийству Риттера. А другая, якобы написанная мной, должна была втянуть в эту историю и ее. Она спросила меня, почему я, если подозревал ее, а сам был чист, никогда никому не сказал о том, что она сделала.
— И что ты ей ответил?
— Ничего не ответил. Возможно, я и сам не знаю почему.
— Думаю, ты никогда по-настоящему не считал ее виновной в чем-либо, кроме плохого вкуса.
— Я видел, какими стали ее глаза, когда раздался выстрел. Более потрясенного человека мне видеть не приходилось. Нет, она в этом не участвовала. — Он пожал плечами. — Я не люблю Джоан, однако хочу вернуть ее живой и невредимой.
Он встал и направился к дому.
Они уже заканчивали завтрак, когда зазвонил телефон Кинга. Он взял трубку и озадаченно протянул ее Мишель:
— Это тебя. Говорит, что он твой отец.
— Спасибо. Я дала ему твой номер. Надеюсь, ты не против.
Кинг отдал ей трубку. Мишель что-то записала, поблагодарила отца и положила трубку.
Кинг тем временем мыл тарелки и составлял их в сушилку.
— Что случилось?
— Отец служит в Нэшвилле начальником полиции и состоит во множестве профессиональных полицейских организаций. Я попросила его навести кое-какие справки, посмотреть, не удастся ли ему выяснить что-либо об офицере, убитом около семьдесят четвертого во время демонстрации протеста.
