– Насколько я знаю – нет. В записке он написал: ровно в восемь. Сейчас уже девять. Давай-ка немного прогуляемся.
* * *
Дом Финлейсона стоял на берегу Меконга в десяти минутах ходьбы от «Белой Розы». Низкий деревянный дом в лаотянском стиле поднимался над землей на каменных сваях, которые ограждали его от змей и скорпионов, широкая крыша в стиле шале и веранда с сетками от насекомых. Фонарей не было, в тусклом свете луны можно было различить силуэт «мерседеса» Финлейсона, припаркованного у ворот. Ни звука, только трескотня цикад у реки.
Они открыли ворота, прошли мимо машины и остановились у крыльца веранды.
– Джордж:! – крикнул Райдербейт. Ответа не последовало. Он поднялся по ступенькам и открыл дверь на веранду. – Джордж? – снова позвал он, на этот раз тише, потом подошел к двери, ведущей в дом и повернул ручку. Не заперто. Они с Мюрреем шагнули в широкую, темную комнату.
– Он всегда оставляет дом открытым? – спросил Мюррей.
– Сегодня оставил, – сказал Райдербейт, чиркнул зажигалкой и поднес ее к парафиновой лампе на столике у стены. Казалось, он неплохо ориентируется в доме Финлейсона.
Комната была обставлена дорого и комфортно: кофейные столики со стеклянным верхом, диваны, обтянутые шелком, ковры ручной работы. Райдербейт быстро прошел по тростниковой циновке и распахнул внутреннюю дверь. Она вела в коридор с дверями по обе стороны. Одна была приоткрыта. Мюррей краем глаза увидел ванну. Райдербейт заглянул внутрь и тут же вышел, держа лампу над головой. Он кивнул на вторую дверь, которая была закрыта:
– Попробуй эту.
Ручка из цельного стекла не поворачивалась. Мюррей навалился на дверь, и она со щелчком открылась. Комната была гораздо меньше предыдущей, и здесь было гораздо жарче. Несколько секунд они стояли в полной тишине.
– Бог ты мой, – пробормотал Мюррей и шагнул вперед.
Высокая зеленая картотека, тянущаяся почти до самого потолка, была опустошена ящик за ящиком, замки сломаны, металлические дверцы покорежены, пол на несколько дюймов завален бумагами, папками, подшивками документов и размотанными, как туалетная бумага, рулонами телексов. Настольная лампа валялась на полу, пишущая машинка перевернута, со стола все сброшено, ящики выдвинуты и также брошены на пол, телефон сорван со стены и валяется в груде справочников. Единственным предметом, который не пострадал, оказался телекс, стоящий в дальнем углу комнаты.
Мюррей прошел через завалы бумаги и взглянул на его клавиатуру. Телекс не работал, отключился, когда перестали подавать электричество, но последнее сообщение дошло полностью, машина выбила время: 17.50. При дрожащем свете лампы Райдербейта Мюррей прочитал:
ФИНЛЕЙСОН"«„ЛАОРАКС“»"ИНСТРУКЦИЯ"«„ПОДТВЕРЖДЕНИЕ“»"УТРО"«„ПОЛНОСТЬЮ“»"ОПИСЬ"«„КАСАТЕЛЬНО“»"ЛЕЙ3ИДОГ"""БАНГ FARC.
Нахмурившись, Мюррей просмотрел рулон сообщений, отосланных Финлейсоном. Последнее было отослано три часа назад – обычная сводка сравнительного курса кип – доллар на момент закрытия Банка Лаоса.
Райдербейт читал, заглядывая через плечо Мюррея, потом вдруг резко повернулся, двумя широкими шагами пересек коридор и подошел к двери напротив, рядом с ванной комнатой. Она была закрыта. Райдербейт распахнул ее ногой и вбежал внутрь. Раскачивающаяся лампа в его руке отбрасывала странные тени в большой тихой комнате. По сравнению с разгромом в первой комнате, здесь, напротив, царили покой и порядок. На спинке стула висели серый летний костюм и свежая белая рубашка. Внизу стояли большие черные туфли с заткнутыми в них цветными носками.
У дальней стены стояла кровать невероятных размеров с сеткой-тентом от москитов. Окна закрыты, кондиционеры отключились вместе с электричеством, и в комнате стоял удушливый влажный запах. Мюррей сразу почувствовал еще какой-то запах, но не мог его определить. Пахло чем-то прогорклым.
Райдербейт подошел к кровати, отбросил муслиновую драпировку и замер, глядя вниз. Финлейсон лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку в голубую полосочку. На нем была белая пижама. Пальцы вцепились в простыню, обмотанную вокруг головы и шеи Финлейсона; она вся пропиталась чем-то коричневым. Райдербейт наклонился и потянул банкира за плечо. Оно лишь чуть-чуть приподнялось над кроватью, словно было налито свинцом. Райдербейт потянул еще, на этот раз сильнее, и тело немного сдвинулось. Он нахмурился, шагнул назад и пощупал серую ступню, торчащую из кимоно. Она была холодная, но еще не окоченела.
Подойдя ближе, Мюррей заметил в центре шеи Финлейсона как раз под волосами небольшую темную дырочку. Сначала он подумал, что это пулевое отверстие, видимо, стреляли из пистолета двадцать второго калибра, приставив дуло к шее банкира, пока он спал. Это объясняла кровь под шеей. Но потом Мюррей обратил внимание на то, что волосы над шеей Финлейсона не были опалены. «Более мощный калибр? – подумал он, – Стреляли с нескольких футов, и от выстрела тело отбросило на кровать?»
Райдербейт снова схватил труп за плечо и потянул на себя, тело перевернулось с мерзким рвущимся звуком, от которого Мюррея всего передернуло. Райдербейт не двигался. С кровати на них смотрели чуть приоткрытые щелки глаз на розоватом лице, по фактуре напоминающем жиронепроницаемую бумагу. Кровь шла носом и горлом, усы пропитались ею, как мочалка, и все еще были липкими и блестящими. Из центра горла торчал острый наконечник около дюйма длиной, который разорвал простыню, когда Райдербейт переворачивал тело. Сейчас труп лежал на боку, рот приоткрыт, сквозь сгустки крови поблескивают зубы. Райдербейт удерживал тело лишь секунду, а потом отпустил его, и труп снова завалился на живот.
– Боже правый, – пробормотал он. – Шестидюймовый гвоздь через шею в матрац. Наверное, разорвал связки и дыхательное горло. Чудесная восточная работа, а?
Мюррей покачал головой:
– Библейская. Джаэль и Цицера – ваш Ветхий Завет, Сэмми. Ты должен бы знать об этом.
Райдербейт выпрямился и стоял, слегка наклонив голову.
– Я не совсем понимаю, – сдавленным шепотом сказал он.
– Да? «Тогда Джаэль, жена Хербера, взяла в руки молоток и колышек от шатра и вбила колышек ему а висок...» Или что-то в этом духе. Одно из ярчайших мест Великой Книги. Только кто бы ни был этот шутник, он вбил гвоздь в шею, так что, возможно, он не библейский мальчик. Как ты сказал – чудесная восточная работа. Или это так, или какой-нибудь европеец постарался сделать так, чтобы она была похожа на восточную.
Райдербейт, тяжело дыша, шагнул вперед.
– Один момент, Мюррей-мальчик, – он поднял повыше лампу, и в ее свете глаза родезийца засверкали желтым блеском. – Я не очень хорошо образован, я даже не очень хороший еврей и не могу цитировать главы и стихи, но, насколько я понимаю ты хочешь сказать, что это сделал я?
– Ты мог бы это сделать, Тебе знаком его распорядок дня, ты хорошо ориентируешься в доме. Ты также знал, что сегодня вечером у него назначена встреча со мной. Возможно, ты даже знал, по поводу чего мы должны были встретиться.
– Продолжай, – кивнул Райдербейт.
– Он жил один?
– Насколько мне известно.
– Прислуга?
– Мальчик-слуга. И секретарь. Миленькая маленькая вьетнамочка, которую он выставлял на выходные. Она вполне могла это сделать. У вьетнамских женщин мерзкая манера совершать убийства на почве страсти – используют бритвы, шляпные булавки, пока их возлюбленный спит.
– А потом ломом разносят его кабинет на куски?
Райдербейт пожал плечами:
– Прикрытие. Сделано, чтобы полиция подумала, что это обычное ограбление.
– Грубая работа, даже для вьетнамской девушки.
Мюррей повернулся и подошел к стулу, на котором висел костюм. С помощью носового платка он вытащил из внутреннего кармана пиджака Финлейсона бумажник из змеиной кожи, отделанный золотом. Его отделения разбухли от кредитных карточек и наличных. Мюррей пролистал новенькие купюры по пятьсот кипов и плотную пачку американских двадцати– и пятидесятидолларовых банкнот, а потом швырнул бумажник к ногам Райдербейта.
– И посмотри еще раз на кровать, Сэмми. На нем все еще часы и браслет – они потянут еще на пять сотен долларов. Странный способ инсценировки ограбления. Ревнивая госпожа могла вогнать гвоздь ему в шею и, если она достаточно хитра, прикрыть свой отход, оборвав телефон, чтобы до завтрашнего утра все думали, что он сломан. Но это было бы разумно, если бы она задумала ранний побег, либо воспользовалась паромом, чтобы успеть на первый поезд в Бангкок или на первый утренний самолет. Неразумно только то, что после убийства и разгрома кабинета в ломе ничего не тронуто, даже его бумажник и часы. Это не она, Сэмми. И по тем же причинам не ты.
– О, да? – Райдербейт наклонился и поднял бумажник.
Мюррей кивнул на него:
– Ты, по крайней мере, взял бы наличные. Золото можно проследить, так что, возможно, ты не стал бы его трогать, но эти славные Эндрю Джексон и генерал Грант! Ты бы не смог от них отказаться, верно?
