— Ну так вот, меня уволили, обвинив в том, что по моей халатности банк потерял шестьсот миллионов долларов.
Меган ахнула.
— Не слабо!
— Вот именно. Не слабо. И об этом было напечатано в каждой мало-мальски крупной газете. Честно говоря, это была не моя вина, но никто мне не верил.
— Я тебе верю.
Крис улыбнулся:
— Спасибо. Жаль, что в ту пору рядом со мной не оказалось человека вроде тебя. По общему мнению, это была моя вина. — Крис перевёл дух. — Я пытался найти работу в качестве агента по продажам в каком-нибудь другом банке, но от меня всюду шарахались, как от зачумлённого. Дальше — больше. Не прошло и двух недель после моего увольнения, как меня бросила Тамара. Ты помнишь Тамару?
Меган отрицательно покачала головой.
— Вы виделись один раз. На вечеринке у Эрика. Впрочем, может, оно и к лучшему, что ты не помнишь Тамару. Тогда, правда, я считал её восхитительной. Думал, мне исключительно повезло, что такая девушка согласилась со мной встречаться. Когда же она отвергла меня вслед за тем, как меня отверг Сити, я пришёл к выводу, что совершенно разуверился в себе. И сдался. Поднял лапки вверх.
Меган слушала его молча, и Крис посмотрел на неё — уж не заснула ли? Но нет, она была вся внимание. Крис покачал головой. Он собирался поговорить о Ленке, а начал вдруг рассказывать о себе. Но остановиться уже не мог.
— Я просидел в этой квартире несколько недель, не видя ни одной живой души — за исключением Дункана, конечно. Я валялся в постели, читал газеты, смотрел телевизор, много спал. А потом решил отправиться путешествовать по миру. Мне было необходимо куда-нибудь уехать, сменить обстановку, тем более что заработанные в «Блумфилд Вайсе» средства это позволяли. Я пошёл в агентство и купил себе билет в Индию.
Мне всегда хотелось побывать в Индии, но если бы меня спросили почему, я бы не знал, что ответить. Я надеялся, что поездка в экзотическую страну поможет мне немного развеяться и собраться с мыслями. Решить наконец, кто я такой. Если не банкир, то кто?
Поездка в Индию обернулась полнейшей неудачей. Туда просто противопоказано ездить одиноким и несчастным. Я почти ни с кем не разговаривал и лишь глазел по сторонам, да и то без толку. Даже Тадж-Махал мне пришлось созерцать в туманную погоду, когда ни черта не было видно. Помню только, что вокруг шлялись гигантские толпы народу и негде было раздобыть даже бутылочки минералки. Потом я застрял в городишке под названием Раджастан, где, казалось, не было никакой возможности купить билет на поезд, хотя я встал в очередь в кассу и исправно отмечался в ней каждый день. А потом я заболел. Мне кажется, я помню тот проклятый стакан с кока-колой, отхлебнув из которого я подцепил заразу. Это произошло уже в другом местечке под названием Джайпур. Мне положили в стакан лёд, который был приготовлен из заражённой воды. Болезнь так скрутила меня, что я ничего не мог есть и лишь пил ложечкой кипячёную воду, валяясь на грязном тюфяке в номере одной из местных гостиниц. Кое-как я добрался до Дели, где сел на самолёт и улетел в Лондон.
Болезнь продолжала меня мучить и здесь, в Англии. Я пошёл к врачу, сдал анализы и получил целую кучу таблеток. Я лежал в постели, глотал таблетки и смотрел в потолок. Мать беспокоилась обо мне и звонила чуть ли не каждый день, но я отвечал ей, что у меня всё хорошо. Она не поверила и в один прекрасный день появилась на пороге моей квартиры. Она умоляла, чтобы я вернулся вместе с ней домой в Галифакс, где она могла бы за мной ухаживать, Я в Галифакс ехать не хотел и всячески этому противился. Всё кончилось тем, что она уехала домой в слезах.
— Но почему ты не поехал с ней?
— Из-за упрямства, глупости — назови это как хочешь. На самом деле мы с ней неплохо ладим. Она сильная женщина, и я многим ей в жизни обязан. Воспитывая меня, она внушила мне уверенность, что я обязательно добьюсь в жизни успеха. В детстве я только и думал о том, как бы побыстрее удрать из Галифакса и приступить к осуществлению наших грандиозных планов. Поэтому возвращение домой было равносильно признанию в том, что я не оправдал надежд — в первую очередь своей матери. Хотя положение моё оставляло желать лучшего, я ещё не был готов окончательно записаться в неудачники. Короче говоря, я остался в Лондоне, лежал, пил таблетки и страдал духовно и физически. Тогда — совершенно неожиданно — позвонила Ленка. Сказала, что считает меня отличным банковским агентом. Потом спросила, за что меня уволили из «Блумфилд Вайса», я объяснил, и она сказала, что нечто в этом роде себе и представляла. Потом она сказала, что решила основать посреднический фонд и сразу же подумала обо мне, как о возможном партнёре. Не то чтобы она была добренькой и хотела меня облагодетельствовать — нет, она и впрямь считала меня способным. Поначалу я, конечно, отказывался, говорил, что я неудачник и принесу ей одни проблемы, но ведь ты знаешь, какая она, наша Ленка? Она всегда добивается того, чего хочет… — Тут он запнулся и поправил себя: — Вернее, добивалась.
— Ты вовсе не кажешься мне неудачником, — сказала Меган.
— Я не неудачник. Пока что. Пока функционирует фонд «Карпаты».
— А что, есть проблемы?
Крис тяжело вздохнул:
— Скажем так: Ленкина смерть значительно усложнила моё положение. Но это сложности такого рода, что я почти ничего не могу сделать для их устранения. А коли так, давай не будем об этом говорить, ладно?
— Ладно. Позволь только пожелать тебе удачи. — Меган поднялась с места. — А теперь я, пожалуй, отправлюсь спать, у меня такое ощущение, что если я посижу здесь ещё немного, то напьюсь окончательно.
— Спать так спать, — сказал Крис, тоже поднимаясь со стула, и добавил: — Завтра я собираюсь съездить на Ленкину квартиру, чтобы собрать кое-что из её личных вещей и отослать её родителям. Хочешь, поедем туда вместе? А потом ты можешь снова вернуться сюда.
— Я могу переехать в отель, — сказала Меган.
— Как знаешь. Но помни, если ты у меня останешься, я буду рад.
Меган посмотрела на него и улыбнулась:
— Хорошо, я останусь. Мне у тебя нравится. Но сейчас я всё-таки пойду спать.
Крис в очередной раз пришёл к выводу, что покупка бумаг «Эврики телеком» не имела никакого смысла. Вернувшись утром в офис, он сварил себе кофе, уселся за стол и снова поднял всю документацию по сделке в надежде, что сможет на свежую голову разобраться в причинах, подвигнувших Ленку на покупку этих бумажек. Никакого результата. Хуже того: чем глубже он влезал в это дело, тем меньше что-либо в нём понимал. Казалось невероятным, что Ленка могла согласиться на авантюру, заведомо обречённую на провал.
И всё же зачем-то она эти бумаги купила и фонд «Карпаты» являлся их обладателем. Избавиться же от этих фантиков представлялось теперь крайне непростым и убыточным делом.
Позвонил Дункан.
— Помнишь, ты посоветовал моему клиенту купить кое-какие бумаги? Ну так вот: он считает, что это самое разумное предложение, какое только он получал за последнее время.
— Вот и хорошо.
— Слушай, ты не против встретиться с ним за ленчем?
— Дункан, я сейчас завален работой, а после смерти Ленки помощников у меня нет. Или ты забыл?
— Да ладно тебе, Крис. Этот парень — мой лучший клиент. Он как репейник пристал ко мне ещё с тех самых пор, как я работал в Объединённом арабском банке. Я знаю, что ты честно обрисуешь ему положение на фондовом рынке. Если уж на то пошло, то за ленч плачу я.
— Ладно, договорились, — сказал Крис. — Кто он вообще такой?
— Его зовут Халид. За ним стоит Королевский банк Кувейта. Парень умный, так что отнесись к нему серьёзно. Какие у тебя планы на следующую неделю?
Крис, хотя и без особого удовольствия, назначил время и день встречи. Положив трубку, он подумал, что Дункан, как агент, не так уж плох: он обладал редким даром убеждать людей делать то, что им вовсе не хотелось делать.
Поговорив с Дунканом, Крис обхватил голову руками и стал думать, как поступить с бумагами «Эврики телеком».
Его взгляд неожиданно привлёк свежий букетик цветов, стоявший в вазе на столе Ленки. Наверняка их поставила туда Тина. Но Тина, увы, не знала ответа на проклятый вопрос, который его терзал.
Ах, если бы он хотя бы на один день на прошлой неделе заехал в офис! Все тогда было бы по-другому. Крис с Ленкой доверяли друг другу, но важные дела предпочитали обсуждать вместе. И уж конечно, сделка с «Эврикой телеком» стала бы предметом такого обсуждения. Он, правда, оставил ей номер телефона своей гостиницы в Альпах, но Ленка заранее сказала, что беспокоить его не станет, поскольку ему необходимо полностью отвлечься от мыслей о деле. Крис теперь уже не надеялся получить информацию о сделке в полном объёме. Он был согласен даже на то, чтобы услышать обрывки телефонных переговоров между Ленкой и Йеном.
В «Блумфилд Вайсе» такое было бы возможно. Там все деловые переговоры записывались на плёнку. Но они с Ленкой так и не удосужились установить подобное оборудование у себя в фонде «Карпаты». Уж слишком мала была их фирма. Кроме того, им вовсе не улыбалось, чтобы кто-нибудь проник ночью в их офис и прослушал переговоры, которые они вели со своими деловыми партнёрами. Тем не менее, если бы возникла необходимость восстановить условия какой-либо сделки, они всегда могли рассчитывать на записи своих брокеров.
