18
Майя сидела спокойно и наблюдала за тремя мужчинами. Ей потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от электрошока, но грудь и левое плечо жгло по-прежнему. Пока она была без сознания, трое мужчин разрезали старый вентиляционный ремень и связали Майе ноги. Запястья ей сцепили наручниками, заведя руки назад, за спинку стула. Сейчас она пыталась справиться с гневом и найти в собственном сердце спокойный уголок.
«Представь себе камень, — говорил когда-то Майе отец. — Гладкий черный камень. Достань его из ледяного горного ручья и зажми в кулаке».
— Чего она молчит-то? — спросил Бобби-Джей. — Я бы на ее месте крыл тебя последними словами.
Шеперд взглянул на Майю и рассмеялся.
— Она пытается придумать, как перерезать тебе глотку. Отец научил ее убивать, когда она совсем девчонкой была.
— Круто.
— Нет, не круто, — сказал Шеперд. — Одна ирландка по имени матушка Блэссинг поехала как-то в городок на Сицилии и за десять минут прикончила тринадцать человек. Она пыталась спасти католического священника, которого похитили наемники-мафиози. Священника подстрелили, и он умер в машине от потери крови. Матушке Блэссинг удалось скрыться. Теперь в одной придорожной часовне недалеко от Палермо есть алтарь, на котором нарисована та самая матушка Блэссинг в образе Ангела Смерти. Богом клянусь. Хотя черт с ней. Психопатка она чертова, вот и все.
Тейт, почесываясь и чавкая жвачкой, подошел к стулу и наклонился над Майей так, что его рот оказался всего в нескольких дюймах от ее лица.
— Так вот, значит, что ты делаешь, детка? Кумекаешь, как бы нас прикончить? Не очень-то хорошо с твоей стороны.
— Отойди от нее, — сказал Шеперд. — Пускай сидит на стуле. Наручники с нее не снимайте. Если попросит есть или пить, не давайте ничего. Я найду Причетта и сразу вернусь.
— Предатель! — вырвалось у Майи. Разговаривать с Шепердом не имело никакого смысла, но слово будто само выскочило у нее изо рта.
— Предателем называют того, кто совершил измену, — откликнулся Шеперд. — Мне предавать было некого. Хочешь знать почему? Потому что Арлекинов больше не существует.
— Табула не должна победить.
— У меня есть для тебя новость, Майя. Арлекины остались без работы, потому что Братство теперь не убивает Странников. Оно собирается их отлавливать и использовать в своих интересах. Именно это нам и следовало сделать много лет назад.
— Ты недостоин имени Арлекина. Ты предал память своей семьи.
— Моих деда и отца всю жизнь беспокоили одни только Странники. Ни тот, ни другой не подумали обо мне и двух раз за всю свою жизнь. Мы с тобой одинаковые, Майя. Нас обоих воспитали люди, которые поклонялись тому, чего больше нет.
Шеперд повернулся к Бобби-Джею и Тейту.
— Глаз с нее не спускайте, — сказал он братьям и вышел из комнаты.
Тейт подошел к столу и взял один из метательных ножей Майи.
— Ты глянь только, — сказал он брату. — Сбалансирован идеально.
— Когда Шеперд вернется, потребуем ножи, арлекинский меч, и пускай еще наличных накинет.
Майя, дожидаясь удобного момента, чуть согнула руки и ноги. В детстве отец водил ее в один клуб в Сохо, где они играли в бильярд. Игра научила Майю заранее обдумывать и проводить последовательность быстрых действий: белый шар бьет по красному, а затем отскакивает рикошетом от резинового борта.
— Шеперд чересчур ее боится. — Тейт приблизился к Майе с ножом в руке. — У Арлекинов, конечно, репутация что надо, но сейчас-то у нее никакого оружия нет. Погляди нее, как у всех, две руки и две ноги.
Тейт ткнул острием ножа Майе в щеку. Кожа слегка подалась нажиму. Тейт надавил сильнее, и из-под острия появилась капелька крови.
— Гляди-ка. Кровь у нее тоже красная. Совсем как у нас с тобой.
— Хорош дурью маяться, — сказал Бобби-Джей. — Нам только неприятностей не хватало.
Тейт с ухмылкой вернулся к столу. На несколько секунд, повернувшись к Майе спиной, он закрыл ее от брата. Майя наклонилась вперед, к коленям, и как можно выше подняла скованные сзади руки. Освободив их из-за спинки стула, она приподнялась. Провела сцепленные руки под ягодицами. Просунула через них ноги. Теперь скованные наручниками оказались впереди.
Со связанными лодыжками и запястьями Майя поднялась со стула и прыгнула мимо Тейта. Сделав кульбит над столом, схватила меч и приземлилась перед Бобби-Джеем. Тот испуганно дернулся и потянулся под кожаную куртку за оружием. Ухватив меч обеими руками, Майя размахнулась и перерезала Бобби горло. Из вскрытой артерии хлынула кровь. Бобби-Джей начал падать, а Майя о нем уже забыла. Просунув клинок под резиновый ремень на лодыжках, она перерезала его и освободила ноги.
«Быстрее. Еще быстрее». Пока Майя огибала стол, Тейт успел выхватить из-под просторной футболки автоматический пистолет. Он поднял оружие. Майя отступила в сторону и, размахнувшись, отрубила противнику кисть. Тейт с воплем шарахнулся назад, но Майя тут же его настигла и несколько раз полоснула мечом по груди и шее.
Тейт рухнул на пол, а она, стиснув меч руками, встала над телом. В тот момент мир вокруг нее будто сжался, превратившись в маленькую точку из страха, ярости и ликования.
Братья Корриган жили на верхнем этаже фабрики уже четыре дня. Днем появился мистер Пузырь. Он сообщил Майклу, что переговоры с семьей Торрелли в Филадельфии идут гладко, через неделю или около того Майклу придется подписать документы по передаче прав собственности и братья будут совершенно свободны.
Вечером появился Дьяк и заказал ужин в китайском ресторанчике. Потом отправил Хесуса Моралеса вниз, дожидаться фургона с заказом, а сам сел играть в шахматы с Габриелем.
— В тюрьме мы много в шахматы играли, — объяснил Дьяк. — Но там парни всегда одинаково играют. Сразу атакуют и продолжают атаковать всю игру, пока одному из королей не объявят мат.
Когда швейные машины выключали, а работники расходились по домам к своим семьям, на фабрике становилось очень тихо. Габриель услышал, как к зданию подъехала машина и остановилась у входа. Выглянув из окна четвертого этажа, он увидел, как из автомобиля выбрался водитель-китаец с двумя пакетами в руках.
Дьяк разглядывал фигуры на шахматной доске, обдумывая следующий ход.
— Когда платит Хесус, люди всегда злятся. Тот водитель ехал издалека, а Хесус жадный, он на чаевые даст всего доллар.
Водитель получил у Хесуса деньги и направился обратно к автомобилю. Затем сунул руку за пазуху и выхватил из-под куртки оружие. Нагнав Хесуса, он поднял руку с пистолетом и выстрелил телохранителю в затылок.
Дьяк услышал звук выстрела. Вскочив с места, он бросился к окну, а к зданию фабрики с ревом подлетели еще два автомобиля. Из них появились несколько человек и вслед за китайцем кинулись в здание.
Дьяк набрал на сотовом телефоне какой-то номер и быстро сказал:
— Пришлите сюда ребят, только быстро. На фабрику прорвались шестеро парней, все с оружием.
Он отключил телефон, схватил свою винтовку «М-16» и кивнул Габриелю:
— Иди найди Майкла. Когда найдешь, сидите вместе, пока мистер Пузырь не приедет с подкреплением.
Дьяк начал осторожно спускаться по лестнице. Габриель побежал вдоль коридора и отыскал Майкла возле раскладушек.
— Что происходит?
— На здание кто-то напал.
До братьев донеслись приглушенные стенами выстрелы. Дьяк стоял в лестничном пролете и палил в нападающих. Майкл казался растерянным и испуганным. Стоя в дверном проеме, он смотрел, как Габриель поднимает ржавую лопату.
— Ты что делать собрался?
— Надо выбираться отсюда.
Габриель просунул лопату в щель между верхней и нижней створками окна и надавил. Рама немного поддалась. Откинув лопату в сторону, он открыл окно и выглянул наружу. По внешней стене здания шел бетонный выступ шириной дюйма в четыре. Крыша того здания, что стояло на противоположной стороне переулка, находилась в шести футах от фабрики и одним этажом ниже.
Где-то в здании раздался взрыв. Габриель бросился в угол комнаты и, схватив японский меч отца, сунул его в рюкзак рукоятью вниз — так, что наружу высовывался только наконечник ножен. Раздались еще несколько выстрелов. Дьяк закричал от боли. Габриель надел рюкзак за спину и подбежал к открытому окну.
— Давай скорее! Перепрыгнем на другое здание.
— Не могу, — воскликнул Майкл. — У меня не получится.
— Придется. Здесь оставаться нельзя. Убьют.
— Я поговорю с ними, Гейб. Я могу договориться с кем угодно.
— Даже не думай. Не собираются они с тобой разговаривать.
Габриель выбрался из окна и встал на выступ, держась левой рукой за оконную раму. На улице было уже довольно темно. Крышу соседнего дома Габриель видел, а сам переулок между двумя зданиями казался темным провалом без дна. Габриель сосчитал до трех, оттолкнулся и, перемахнув через пустоту, приземлился на толевую крышу. Вскочил на ноги и обернулся к зданию фабрики.
