— Добрый вечер, — выдавил Мэттью после паузы.
— Я уже начал волноваться, куда вы пропали.
Мэттью снова помедлил, сомневаясь, стоит ли сейчас говорить про Джонатана. В прошлый раз при его появлении Дэвид пришел в ярость. Но ведь письмо все равно следовало отдать…
— Готовы к завтрашней поездке? — произнес Дэвид, не дождавшись ответа.
— Да, — кивнул Мэттью. — А куда мы едем?
— За город. Возьмите смену одежды, мы вернемся только в воскресенье, — Дэвид улыбнулся в явном предвкушении. — Выезжаем в восемь, так что лягте пораньше.
Он вышел, прикрыв за собой дверь, Мэттью не успел его окликнуть. Письмо так и осталось лежать во внутреннем кармане пальто. Что ж… Мэттью передаст его завтра.
Прежде чем лечь спать, он принял ванну, вновь закрыв зеркало полотенцем. Горячая вода успокаивала, медленно расслабляя сведенные от напряжения мышцы. За этот не слишком плодотворный, но очень нервный день его шея стала почти каменной. Слишком часто он втягивал ее в плечи и сутулился. Увидь это Хлоя — непременно отвесила бы ему подзатыльник. Мэттью потрогал твердые мышцы. Под кожей словно сплелись тугие узловатые корни. Вздохнув, он погрузился в воду по самый нос. Следовало бы написать Хлое еще письмо, но от сытости его клонило в сон. Кроме того, завтра рано вставать, а нужно еще собрать вещи.
Куда может отвезти его Дэвид? Куда вообще может ездить Дэвид на уикэнд? В какой-нибудь загородный дом? Или, может быть, катается на яхте? Нет, едва ли. Джонатан упоминал, что с яхты упала Кристал.
— Вы не забыли о моей просьбе?
Мэттью от неожиданности хлебнул воды и сел, откашливаясь. Взгляд метнулся к закрытой двери, но голос раздавался из зеркала.
— Дэвид? — переспросил Мэттью.
— Думаете, здесь есть кто-то еще?
Вздохнув, он снова погрузился в воду, мысленно похвалив себя за то, что занавесил зеркало полотенцем.
— Я… помню о вашей просьбе, — отозвался Мэттью после паузы. — Но у меня не было возможности осмотреть комнату Дэвида.
— Что насчет спальни Кристал?
— Хотите, чтобы я вскрыл запертую комнату? — разозлился Мэттью.
— Но ведь Двойник сказал, что вся квартира в вашем распоряжении. Я позволяю вам войти в эту комнату! Ключ…
«Я — твое собственное безумие», — мысленно проворчал Мэттью и погрузился в воду с головой. Говорить с пустой ванной комнатой было странно. Дико. Но уже почти не страшно.
—…понимаю. Я готов подождать столько, сколько вам нужно. Но… не медлите дольше необходимого. Пожалуйста, Мэттью.
Мэттью отвел от лица мокрые пряди, сел ровнее.
— Хорошо, — вздохнул он.
— Спасибо, — отозвался Дэвид с явным облегчением в голосе. Так что Мэттью даже испытал легкий укол вины.
Повисла короткая пауза. Вода остывала. Сидеть здесь и дальше уже не было никакого удовольствия. Мэттью потянулся за полотенцем, чтобы выйти из ванны, но помедлил.
— Д-дэвид?
— Да?
— Вы за мной подсматриваете?
Отражение помолчало.
— Только когда вы одеваетесь после ванны, ваше утреннее бритье совершенно не увлекательно.
Мэттью вспыхнул, хотя в голосе Отражения звучала насмешка.
— Видите, — прибавило оно, — в ваших интересах поскорее меня отсюда вытащить.
Когда Мэттью добрался до постели, сон окончательно его покинул. Он сложил в чемодан смену одежды, завел часы и прочел главу «По эту сторону рая», но сонливость не вернулась. Сосредоточиться на тексте тоже удавалось с трудом. В голове было слишком много мыслей. Они сталкивались, цеплялись друг за друга, обращаясь в непрерывный гул, который он никак не мог усмирить. После такой недели Мэттью не отказался бы побыть хотя бы день в полном одиночестве. Может быть, побродить по городу, добраться, наконец, до Центрального Парка. Ни с кем не беседуя, никому ничего не обещая. В какой-то момент Мэттью даже пожалел, что согласился на эту сомнительную поездку неизвестно куда.
Если бы Дэвид уехал один, у него появилась бы возможность поискать, наконец, эту чертову шкатулку.
Он ведь обещал помочь Дэвиду-из-зеркала, тут же прибавил Мэттью, ощущая как спину окатило жаром, а внутри все сжалось, как от тошноты. Ему не хотелось лезть в чужие вещи, но нельзя совсем ничего не делать, если дал слово. Он мог бы… просто взглянуть.
Прежде Мэттью надеялся, что разговор с Мартой что-то прояснит. Но больше на это рассчитывать не приходилось. Впрочем, вдруг осенило его, можно поговорить с самим Отражением! Спросить о шкатулке. О ситуации, в конце концов. Получить хоть какие-то ответы, прежде чем рыскать по чужим вещам и вскрывать запертые комнаты. Разумеется, не было никакой гарантии, что Отражение скажет правду. Что это и в самом деле Дэвид, в конце концов. Что все это — не галлюцинация. Пока Мэттью нашел лишь два весьма слабых доказательства в пользу того, что все это — не его воображение: заклеенные зеркала и графин виски, который оказался ровно там, где сказало Отражение.
Мэттью сел и потер лицо руками. В комнате было темно, сумрак разгонял только зыбкий свет уличных фонарей. Тучи разошлись, над городом висело чистое черное небо без единой звезды, только убывающая луна блестела над шпилем небоскреба.
Не так уж сложно было встать и прямо сейчас расспросить Отражение. Всего несколько шагов до двери. Мэттью поднялся на ноги и закурил, прислушиваясь к вязкой тишине квартиры. Приоткрыл дверь в коридор. Ни звука. Только тиканье массивных часов у входной двери. Никакого сладкого запаха дурманящего дыма. Это почему-то успокоило Мэттью. Должно быть, Дэвид уже спит. Ему бы тоже следовало лечь.
Он вошел в ванную и зажег свет. Оперся о края раковины. Закурил новую сигарету. В зеркале отражалось только его осунувшееся лицо с россыпью веснушек. Запавшие синие глаза и нездоровая сиреневая тень под ними. Всклокоченная рыжая прядь, падающая на лоб. Этот яркий электрический свет совсем его не красил. Хуже было лишь в офисе с его зелеными стенами.
— Дэвид, — позвал Мэттью. Голос прозвучал хрипло, и он кашлянул, на мгновение зажмурившись. А когда снова открыл глаза, из зеркала на него смотрел Дэвид, расположившийся рядом с его напряженным отражением.
— Рад, что вы сами решились поговорить со мной, — улыбнулось Отражение. Мэттью никакой радости не испытывал. Он отступил и сел на край ванны.
— Я хотел задать вам пару вопросов.
— Вы говорите, как полицейский, — улыбнулся Дэвид. Мэттью только поморщился. — Разумеется, я отвечу на все, что только смогу.
— Что это за шкатулка, которая вам нужна?
— Медная шкатулка с патиной. Очень приметная. На ней такая резьба…
— Я не об этом. Что в ней?
— В ней — мой шанс получить свободу, — Дэвид больше не улыбался. Зеленые глаза смотрели серьезно. Проникновенный взгляд должен бы придать его словам вес, но Мэттью этого было не достаточно:
— И в чем он заключается?
Дэвид помолчал, будто раздумывая.
— Я, к сожалению, не могу сказать точно.
— То есть? Что это значит?
— Видите ли… я даже не помню, как именно стал пленником. И не знаю точного способа, как выбраться отсюда.
Мэттью смахнул пепел в ванну и потер пальцами глаза.
— Да, я знаю, как это звучит, — продолжил Дэвид. — Я был бы рад дать вам ответы, но не хочу обманывать.
— Тогда с чего вы взяли, что шкатулка как-то вам поможет, если вы даже не знаете, что в ней? — голос Мэттью прозвучал куда более раздраженно, чем он обычно себе позволял. С настоящим Дэвидом, с тем, с которым они танцевали в гостиной, который поил его абсентом и обрабатывал царапину, он никогда не стал бы говорить в подобном тоне. Но Мэттью не покидало ощущение, что сейчас он ругается сам с собой в пустой ванной комнате.
— Двойник сказал мне об этом.
— Дэвид? — от волнения Мэттью не донес до губ сигарету.
— Да, моя копия. Он собирался освободить меня, говорил о шкатулке. Но затем… передумал.
— Что? Почему?
— Возможно, ему просто нравится держать меня здесь, — пожал плечами Дэвид.
