улыбкой.
У Мелиссы был красиво очерченный рот с белоснежными зубами, волевой подбородок и выразительные темные глаза. Умная девушка.
Пока Безана вводил в навигатор адрес Мелиссы, Илария, молча слушавшая разговор, подала голос с заднего сиденья:
– Мне бы тоже здесь стало страшно. Хотите пока пожить у меня в Милане?
Мелисса и Безана удивленно обернулись.
– У меня есть место на диване, – объяснила Пьятти.
– Спасибо, – растрогалась Мелисса, – вы так любезны, но мне надо возвращаться к работе. Я понемногу откладываю деньги, чтобы уехать после получения диплома. Как здорово познакомиться с такими людьми, как вы. Здесь уже задыхаешься: нет никого, с кем можно поговорить о чем-нибудь интересном.
Прежде чем выйти из машины, Илария и Мелисса обменялись номерами телефонов и кучей приятных обещаний.
– Тогда скоро увидимся.
– Да, до скорого.
– Мелисса, а дальше? – уточнил Безана, еще раз протягивая ей визитку.
– Ронкалли. Мелисса Ронкалли, – ответила девушка, взяв карточку.
– Ронкалли по отцу?
– Здесь это очень распространенная фамилия, – отозвалась она, отправляя визитку в карман. – На этот раз я ваш номер не потеряю, он для меня очень ценен. Сразу же занесу его в мобильник. Я еще раз попрошу вас подвезти меня.
– Хорошо.
И они простились.
– Кнопочка, вы не перестаете меня удивлять. Уж не хотите ли вы открыть хостел для всех женщин Боттануко? – Безана покачал головой и развернулся.
– Я просто поставила себя на ее место. Лично я умерла бы от страха, оставшись здесь. Мне хватило той ночи в мотеле, – отозвалась Илария.
– Если хотите научиться нашему ремеслу, то надо уметь держать дистанцию. Что вы будете делать, если вас пошлют считать трупы после катастрофы на воде у Лампедузы? [41] Предложите свой диван всем спасенным?
Иларии не хотелось выслушивать нотации, и поэтому она сменила тему:
– Мы должны еще найти ту травницу.
– Верно, – заметил Безана.
В городке была всего одна зеленая аптека, поэтому долго искать не пришлось. Они вошли как обыкновенные покупатели. Илария принялась нюхать мыло, а Безана внимательно разглядывал огромные свечи в форме ангелов. Хозяйке аптеки, ярко накрашенной и сильно надушенной, было на вид лет сорок. Извиваясь всем телом, она передвигалась на высоченных каблуках, которые не вязались со снегом и льдом за окном. Но она, похоже, вовсе не страдала от холода в хлопчатых легинсах.
– У нас есть прекрасное предложение к Новому году, – сказала хозяйка. – Если вы покупаете три флакона пены для ванны, в подарок получаете свечу и позолоченную веточку омелы.
Женщина силилась улыбнуться, но даже под слоем грима по ее лицу было видно, как тяжело она переживает смерть кузины.
– Мы журналисты, – представился Безана.
Она вытаращила глаза и спрятала руки под мышки, чтобы не было видно, как они дрожат.
– Вы кузина Антонеллы Равазио?
– Кто вам сказал? – приняла она оборонительную позу.
– Мы знали об этом, – спокойно ответил Безана, поставив в шкаф автомобильный ароматизатор, который собирался купить.
– Я не хочу давать интервью, – заявила женщина.
– Мы просто хотим задать пару вопросов для статьи. Ваше имя там фигурировать не будет, мы гарантируем, – успокоил ее Безана.
Женщина не могла решить, верить ему или нет, и просто молча на него смотрела.
– Нам сказали, что Антонелла собиралась разводиться. Вы не знаете почему?
– При чем тут ее муж? Пьетро, конечно, козел, но не серийный убийца, – агрессивно ответила хозяйка. Она не понимала, к чему ведут журналисты.
– Это понятно, но… – начал Безана, но его неожиданно перебила Илария:
– Нам бы хотелось больше узнать о жертве, чтобы восстановить справедливость.
Пьятти специально ввернула слово справедливость, чтобы разбудить совесть хозяйки. Чутье подсказало ей, что женщина, стоящая напротив, очень одинока, рассержена на весь мужской род, а главное – мучается желанием рассказать кому-нибудь, как страдала Антонелла.
И не ошиблась, потому что травница вдруг глубоко вздохнула и на секунду прикрыла почти черные от толстого слоя теней веки.
– Ее убили, как скотину какую-нибудь, – выдохнула женщина и сжала губы, чтобы не расплакаться. – Она мало прожила на этом свете и счастья так и не узнала. Сначала, когда мне позвонили и сказали, что Антонелла пропала, я решила, что это самоубийство.
– Муж довел? – спросила Илария.
– Да, он доводил ее. Он упорно все отрицал, но она прекрасно все понимала.
– У него была другая?
– Антонелла как-то вечером даже звонила ей, но потом махнула на все рукой. Может, стыдилась.
– Они были знакомы?
– Заочно. Их дети ходили в одну школу.
Казалось, женщина уже пожалела о том, что наговорила лишнего, и принялась затравленно оглядываться, словно ища повода выставить журналистов за дверь. Но Илария огорошила ее, задав беспощадно прямой вопрос:
– Как по-вашему, что имела в виду Антонелла, когда говорила о муже, что он привык «врать ради работы»?
Травница опустилась на стул, и невозможно было понять: она обессилена, поражена или безутешна. Кто знает… Потом, помолчав секунду, она медленно подняла голову.
– Антонелла имела в виду, что Пьетро практиковал как врач, не имея медицинского диплома. Это ведь преступление, верно?
– Это незаконная медицинская деятельность и мошенничество в отношении медицинской компании, – спокойно отчеканил Безана.
– Господи, я знала. Знала, что он не должен практиковать. Антонелла совсем потеряла голову и угрожала ему. Если ты бросишь меня ради этой… я все расскажу. А ведь я говорила ей, что так не годится!
Не выдержав, женщина горько расплакалась.
– Вы должны все рассказать заместителю прокурора, – сказал Безана. – Это очень важно, синьора.
Как только они вышли из магазина, Безана позвонил начальнику отдела, чтобы сообщить все новости и ввести его в курс дела.
– Ты что, шутишь? Что значит: статья Милези? Он утром даже задницы не поднял, чтобы сюда приехать! Да что он об этом знает?
Безана был взбешен. Он кричал, пинал ногами колеса автомобиля, а дистанционным ключом от машины щелкнул так, словно это был детонатор бомбы.
– Засранец, – рычал он. – Ну и уйду на пенсию, даже с радостью уйду!
Илария смотрела на него с тревогой.
– Они что, не дают нам написать статью?
– Этого только не хватало! Они дают нам каких-то жалких четыре тысячи знаков, а этот говнюк получает две страницы в разворот.
– Кто ему так покровительствует?
– Ну, начнем с того, что он – любовник вице-директрисы. Это все знают. И ему определенно кто-то покровительствует. Но мне на это наплевать. Я пока что тут работаю, так что планирую заняться статьей всерьез. – Безана хлопнул рукой по рулю, словно дал кому-то оплеуху. – Впрочем, нет, у меня есть другая идея. Впервые за тридцать пять лет работы в редакции я не буду серьезен.
