Ознакомительная версия.
3.
Возле станции метро «Южная» царило обычное для шести вечера оживление. Из пары подземных переходов, служивших одновременно выходами из метро, вываливалось множество народа. Кто неспеша, держа в руках увесистые пакеты, кто – налегке, в полуспортивной обуви, попивая пивко, кто – деловито, словно опаздывая на важную встречу, с портфельчиком в руках.
Из одного из выходов прямо к двери кафе выбрался в дрезину пьяный мужик. Еще поднимаясь по лестнице он хватался двумя руками за перила, с трудом преодолевал ступеньки. В дверях перехода, качаясь и норовя упасть, простоял не меньше минуты.
Парень и две девушки, курившие неподалеку от входа, обратили на него внимание: перестали болтать… Под их взглядами дядька отцепился от двери, шатаясь преодолел несколько шагов, теряя равновесие и оттого очень резво взлетел вверх по маленькой лесенке, рухнул на асфальт. Пытаясь встать, уже на карачках, продвинулся на метр, окончательно сдался… Словно солдат под обстрелом прополз еще метр. Затих, что-то промычал.
Из кафе попыталась выйти посетительница. Но дверь едва открывалась – лежавший мужик перегородил вход. Та, что в кафе, повернулась и с мольбой посмотрела на работника общепита…
В то же самое время из этого же подземного перехода на другую сторону неширокой улицы шатаясь и горланя песню выбрался еще один мужик. Он двигался гораздо бодрее, но зацепился ботинком за последнюю ступеньку, рыбкой пролетел вперед, рухнул на асфальт, расшиб в кровь лицо. С трудом перевернувшись на спину, раскинул руки. Секунд десять лежал неподвижно. Потом начал громко ругаться… Взбрыкивая ногой пьяный мужик пытался достать проходивших мимо людей. Девушки взвизгивали, тетки, нелепо дергаясь, отскакивали в стороны. Мужики огибали опасный «объект» более степенно, словно не замечая его. Связываться с пьяным идиотом никто не хотел.
Через несколько минут об обоих пьяных стало известно милиционеру, находившемуся в переходе у выхода из метро. Несколько мгновений он раздумывал, как ему поступить, а потом получил информацию, что на другой стороне площади у одного из выходов валяется двое пьяных, а у другого – целых три…
Новая информация ввергла милиционера в еще большие раздумия, а когда закончил их, ему стало известно, что к первому пьяному мужику, которого еле отволокли от дверей кафе присоединилось еще двое. И оба рухнули ровно напротив двери… Так что теперь никто не мог ни войти в заведение, ни выйти из него. Сержант задергался. Не знал куда бежать… В разных частях площади одновременно валялось девять пьяных мужиков. Это походило на анекдот, но милиционеру было почему-то не до смеха. Он связался со старшим.
Чутье, которое никогда не обманывало его, подсказывало сержанту: этим вечером он столкнется к какой-то огромной бедой. У него мурашки побежали по коже. Десять секунд быстрым шагом – и он может столкнуться с чем-то, что разрушит его жизнь…
* * *
Антон продолжал вспоминать утро…
Бежал он тяжело, громко топоча ботинками на толстой рифленой, как говорила его мама, «туристской» подошве. Услышав топот, красавица резко обернулась, – к этому моменту уже остановилась, вытащила из кармана пальто сигарету, зажигалку «Ронсон», собиралась закурить.
– Ваша перчатка! – выкрикнул он прежде чем она успела испугаться.
Если вообще была способна испугаться в подобной ситуации.
Вдруг улыбнулась… Рубцов не мог решить – была ли эта улыбка искусственной. Ему хотелось верить: его жест вызвал искренние эмоции. «Она была чертовски хороша!» Так, кажется, говорили в прошлом. Почему-то он об этом подумал. О прошлом…
Она хотела взять перчатку, но руки заняты сигаретой и зажигалкой.
– Сейчас, секундочку!.. Вам не трудно мгновение подождать!.. – сказала незнакомка.
– О-о! Хоть целый час! – радостно воскликнул Антон.
– Я могу вернуть вам перчатку вечером. В семь часов. Возле обелиска в Александровском саду, – тем не менее сказал Рубцов. Интуитивно догадывался – нахальство будет воспринято нормально. Но на встречу почти не надеялся.
– Перчатку можно вернуть и сейчас, – спокойно сказала она, убирая зажигалку в карман. – Зачем же ждать семи… И даже не семи, а семи пятнадцати!..
«О-па! – возликовал про себя молодой человек. – Получилось!»
– И не в Александровском саду. А возле двадцать первой башни Кремля…
– Двадцать первой? – промямлил Рубцов, приходя в некоторое замешательство.
– Ну вы-то должны знать, какая это? – с улыбкой произнесла она и глубоко затянулась дымом. – Слушай, давай на «ты». Мы же ровесники… Не удивляйся. Я видела тебя в Кремле.
– Точно! – к чему относилось это слово, он и сам не мог сказать. – Но я тебя…
– Не обратил внимания?!.. – красавица рассмеялась. – Вот как!.. Значит, мне надо было потерять перчатку, чтобы ты меня заметил?
– Да вообще-то вы там не только перчатки теряли… Этот твой… Как его… Спутник… Который в машине… И ты… А потом шофер…
– Давай сейчас не будем об этом, – серьезным тоном оборвала она.
– Но ты мне расскажешь? – зачем-то начал настаивать Антон.
Она поморщилась.
– Возможно… Давай постоим еще немного… Ты ведь не спешишь?..
– Нет…
На самом деле он опаздывал.
Она замолчала, куря и вглядываясь в площадь за его спиной. Молодой человек не говорил ни слова.
– Ну все!.. Я пойду, – вдруг произнесла она. – Не провожай меня. Чао!..
Девушка развернулась и быстрым шагом пошла прочь.
Он хотел догнать ее, но решил, что это глупо… К тому же, стоило поспешить к заказчику. Если работники кремлевского музея пожалуются шефу в «контору» на опоздания, – ему не сдобровать…
* * *
«…Черт его знает, где эта двадцать первая башня!» – в раздражении размышлял Антон. До назначенной встречи оставался почти час, но он был уверен – и к четверти восьмого не будет знать, в каком месте ожидать красавицу. Ведь как ни крути, башен в Московском Кремле только двадцать.
«Мы даже не познакомились!» – все больше злясь на себя думал он. – Посмеялась надо мной, как над дурачком. Но откуда же мне было знать, что башен ровно два десятка!»
Но от кремлевской стены Рубцов, тем не менее, не удалялся. Как бы там ни было, знал наперед – и в половину восьмого, и в четверть девятого будет болтаться вокруг Кремля, надеясь на встречу с незнакомкой. От выхлопных газов, которые распространяли стоявшие в пробке автомобили, в затылке началась пульсирующая боль.
– Совершенно очевидно, все трое: Брежнев, Андропов и Черненко умерли не так, как это было представлено советским гражданам в средствах массовой информации. Все полагали: престарелые лидеры один за другим «перекидывают ноги». Политбюро действительно было очень старым и объяснение выглядело разумным и единственным подходящим…
Молодой мужчина, – фамилия его была Рудалев, – окинул взглядом просторный зал, в котором находились.
Его пожилой собеседник и руководитель – Гараничев – заметил:
– Что, впечатлен?.. – в голосе зазвучало самодовольство. Явно испытывал наслаждение: сам здесь не в первый раз, уже привык к роскоши.
Гараничев взял со столика фужер коньяку «Курвазье Империал», сделал приличный глоток.
– Еще бы! – откликнулся Рудалев. – Такого не видел!.. Впрочем нет, конечно, все это… – он обвел руками густой сад, состоявший из редких тропических деревьев. – Похоже на то, что встречаешь на курортах. В жарких странах. Но здесь… Такое количество пальм, редких растений!.. Если бы увидел на цветной фотографии, честное слово – подумал: это участок буйных африканских джунглей… Нет никакого различия!
Вдруг он замер. В голову пришла неожиданная мысль: тропический лес – не только сосредоточие экзотических растений, рай для ботаника, но и место, где человека поджидают опасности.
В Зимнем саду Кремля произрастало около двух тысяч тропических растений. Более ста видов. Системы кондиционирования поддерживали температуру и влажность воздуха на требуемом уровне. В некоторых углах растения произрастали так плотно, – ветви и широкие листья образовывали густую тень, почти мрак…
– Здесь особая роскошь! – как бы вторя мыслям молодого гостя
заметил Гараничев. – В Москве появилось немало дорогих, обставленных за миллионы долларов, мест. Но это остается непревзойденным. Создавалось, чтобы всей атмосферой, каждой деталью подчеркивать могущество, каким не может обладать один человек. Только великая страна… Каждая мелочь задумывалась и исполнялась на государственном уровне. Обрати внимание на кресло, на котором сидишь!.. Мебель уникальна. Сделана по заказу с особой тщательностью… Люди, трудившиеся над изделиями, знали – работают на Кремль. Такого старания, как было у них тогда, не купишь за миллионы баксов!
Рудалев взглянул на расставленные по залу столики, кресла вокруг них.
– Уверяю тебя, этот набор склеенных деревяшек особо ценных пород эквивалентен по стоимости новенькому «мерседесу» люксовой модификации… Между прочим, в твоем кресле сидел председатель Совета министров Италии. Переговоры с ним проходили здесь. Наш президент знал: гость – страстный садовод, обожает всякую экзотическую флору.
Ознакомительная версия.
