Ознакомительная версия.
– Уверяю тебя, этот набор склеенных деревяшек особо ценных пород эквивалентен по стоимости новенькому «мерседесу» люксовой модификации… Между прочим, в твоем кресле сидел председатель Совета министров Италии. Переговоры с ним проходили здесь. Наш президент знал: гость – страстный садовод, обожает всякую экзотическую флору.
– Теперь я знаю, что чувствовали цари! – воскликнул Рудалев.
В Зимний сад, расположенный на втором этаже, попал из западной части Владимирского зала Большого Кремлевского дворца. Там был специальный переход. Сам Владимирский зал произвел неизгладимое впечатление. В нем по традиции подписывались внешнеполитические документы СССР, потом – Российской Федерации. Он соединял дворец девятнадцатого века со средневековыми постройками.
– Цари к Зимнему саду не имели отношения. – возразил Гараничев. – Посмотри… Разве интерьеры можно отнести к позапрошлому веку?.. Конечно, при царях в Кремле тоже пытались создавать, и небезуспешно, сады. Но этот – возник при Никите Сергеевиче!
– Хрущеве?
Рудалев вновь взирал на раскидистые пальмы, изящные олеандры, стройные кипарисы и тонкие папоротники.
– Да… Говорят, ниша в стене, где бьет фонтан, создана по его личному указанию…
Рудалев взглянул, куда показывал собеседник: в основании ниши плескался бассейн с золотыми рыбками. Полукруглая выемка украшена цветной и золотистой мозаикой, в центре маленького искусственного водоема – остров…
Он не удержался, встал, в несколько шагов преодолел расстояние, отделявшее от рукотворного чуда.
Гараничев неспеша поднялся со своего кресла, пошел следом.
Крупные глыбы разноцветного хрусталя уложены в горку. Ровный свет исходил снизу, искрясь в бьющей вверх струе воды.
– Тот факт, что сад создан при Хрущеве, не случаен… Как помнишь, Никита Сергеевич обещал: к восьмидесятому году в СССР будет коммунизм.
У меня до сих пор хранится изданный тогда школьный учебник племянницы. В нем черным по белому написано: к этому времени будут бесплатными квартиры, городской транспорт, обеды на работе и в учебных заведениях. У Зимнего сада – особое название: держали в тайне, чтобы не провоцировать ненужных кривотолков… «Сад Коммунизма»! Предполагалось, такими будут жилища советских людей. Роскошь, тропические растения, стены из стекла, хрустальные острова, фонтаны… Все – посреди суровой российской стужи!
Чешуя рыбок переливалась, добавляя красок к экзотической цветовой гамме.
– Здесь должна играть особая психоделическая музыка, расслабляющая человека, подымающая над суетой… – добавил Гараничев. – Музыку тоже как-то незаметно упразднили.
– Здесь и без нее роскошно! Небось, материалы для этого чуда света выписывали за нефтедоллары… Откуда-нибудь из Италии?
– Ничего подобного: все наше!.. – с гордостью ответил собеседник. – Мрамор на стенах – уральский и баландинский, пол – из джархечского конгломерата – Армения… Стекла, – одна из стен сада полностью прозрачная, – изготовлены в том же НИИ, который сделал особый прочный колпак над телом Ленина в Мавзолее… Мы должны разобраться во всем трезво. Ты слишком увлечен сенсационной версией. Молод, молодые падки до таких вариантов…
– Значит, Сад Коммунизма?.. – перевел разговор на другую тему Рудалев.
– Самый роскошный, самый странный сад, который существует в мире!
– Точно! Сад для тех времен, когда даже ювелирные украшения из золота и бриллиантов станут бесплатными!
* * *
Звука мобильника Антон не слышал. То, что кто-то пытается до него дозвониться, понял лишь благодаря отчаянным вибрациям, – в них содрогалась его новенькая модная трубка фирмы «нокиа».
«Какой, однако, у нее мощный виброзвонок!» – подумал Рубцов и вытащил телефон из кармана.
– Алло…
Несколько мгновений в ответ не доносилось ни звука. Взгляд молодого человека направлен вдоль Кремлевской стены: кирпичная кладка выглядела аккуратно и не производила впечатления древности.
– Ты у «Южной»? – неожиданно спросила «трубка».
Это был голос матери.
– Нет. Я еще на работе… – соврал Антон.
В конце-концов, находись он по другую сторону краснокирпичной кладки, можно было бы считать, что он по-прежнему на трудовом посту – в Кремле.
– Слава богу!.. – произнесла она. – Как здорово, что ты еще не доехал!..
Дом, в котором Рубцов жил с родителями, находился в десяти минутах ходьбы от станции метро «Южная».
– Что случилось? – Антон и не пытался скрыть тревогу, которая охватила внезапно.
– Здесь… – начала мама, но в следующую секунду связь неожиданно оборвалась.
В трубке зазвучали короткие гудки.
– Что за черт! – в сердцах выругался Антон.
Он нажал кнопку на клавиатуре. Номер матери принялся набираться автоматически. Прошло некоторое время и голос оператора, записанный на электронный носитель, сообщил ему стандартную фразу: «Абонент выключен или находится вне зоны…» Антон набирал маму вновь и вновь, но тщетно – связь не устанавливалась.
«Что, черт возьми, там происходит?! – проносилось у него в голове. Рассуждать логически было трудно, но, как ни был взволнован, он пытался это делать. – Раз она спрашивала, успел ли я добраться до «Южной», значит, возле метро что-то произошло. Но сама она не возле станции. Дома!.. Получается, узнала о происшествии по телевизору. Что же должно было произойти, чтобы об этом сообщили в новостях?!»
В прошлом веке
Генеральный секретарь ЦК КПСС Юрий Владимирович Андропов сидел за полированным столом в своем кресле и работал с документами.
Перед ним лежал проект постановления Центрального Комитета, раскрытый на второй странице. Время – позднее. Почувствовав усталость, Андропов отложил красный карандаш в сторону, откинулся на спинку и прикрыл глаза.
Он глубоко вздохнул. Захотелось подумать о чем-нибудь приятном. Вот уже год, как этот кабинет принадлежит ему. Теперь он здесь не гость, – хозяин! Последний раз живым видел Леонида Ильича именно здесь… В следующий раз Брежнев предстал перед ним уже мертвый – на Подмосковной даче в собственной постели.
«Хотел подумать о хорошем, а сам…» Юрий Андропов открыл глаза. Ни что в этих стенах не говорило о прежнем владельце. Отличная, по высшему разряду, отделка. Прекрасная мебель… Как чувствовал себя здесь Леонид Ильич?
Что же касается его, Андропова, то он на новом месте испытал прилив сил. Даже болезнь почек, которой страдал длительное время, беспокоила меньше прежнего.
Перед самой смертью Брежневу пытались внушить: его «любимчик Юра» не способен занять высший пост в государстве именно по состоянию здоровья. Ерунда! Правильное лечение, современные лекарства, режим, – а главное – огромный взрыв энергии, связанный с новым назначением, выше которого не может быть ничего – исполнение мечты всей жизни. В такой ситуации болезнь отступает!
«Я просижу в этом кресле дольше, чем Брежнев!» – подумал Андропов и усмехнулся. Мысль развеселила. Припомнились анекдоты, рассказываемые про предшественника народом. Он ласково погладил глянцевую, отражавшую свет полированную поверхность стола. «Здорово!» Радость Генерального секретаря была почти мальчишеской.
Вдруг внимание привлекла странная подробность в нижней части, под ящиком, – резанула взгляд до такой степени, что он вздрогнул и мгновенно сел выше на кресле. «Что это?!»
Он знал, чего испугался – в конструкцию стола были внесены изменения. С одной стороны опытный взгляд профессионала легко разглядел бы их. Но кто всматривается в деревяшку, придерживающую ящик?! За этим столом Андропов работает год, но сейчас не в состоянии припомнить – был ли прежде на этом месте аккуратный стык – след распила, сделанного явно не мебельным мастером.
Либо эта отметина была всегда – но кто и зачем сделал ее? – либо она была сделана недавно. Единственное, что приходило на ум чекисту Андропову – кто-то незаметно вторгся в его пространство, следит за ним. Или все произошло при Брежневе?.. Но почему такой грубый след? Какой смысл?.. Установить подслушивающее устройство можно и не оставив такого чудовищного следа.
Юрий Владимирович хотел вызвать охранника. Потом решил, что благоразумнее не торопиться. Надо исследовать странную подробность самому… Возможно, это только мнительность и ничего серьезного за этим не стоит.
Он понадеялся, что никто в ближайшие минуты не войдет к нему в кабинет, сполз с кресла и опустился на колени…
В наше время
– Не жизнь, а сплошное казино!.. – со злой иронией проговорил небольшого роста высохший старичок в мешковатой спортивной куртке. Отросшие седые волосы трепал ветер.
Старичок пригладил разметавшиеся патлы, одернул куртку и поднял голову вверх, на огромную неоновую рекламу, украшавшую фасад здания.
– Только нам в этом казино – ничего!.. Никакого выигрыша! – с откровенной злостью откликнулся на его слова другой пенсионер – тоже в куртке, но не короткой спортивной, а длинной, зимней, в спортивной кепочке, выцветшей до такой степени, что ее первоначальный раскрас определить было невозможно. – Брежнев им не нравился!.. При Брежневе такого не было!..
Ознакомительная версия.
