— Служба спасения. В чем дело?
Еще не начав объяснять, что случилось, Дайана поняла: ее положение безнадежно. Убийца, разумеется, давно скрылся.
— Я пошлю полицейского на место происшествия. Могу я узнать ваше имя, адрес, телефонный номер?
Дайана продиктовала все, что требовалось.
Бесполезно, подумала она и, посмотрев на разбитое стекло, передернулась. Ей отчаянно хотелось позвонить Ричарду на работу, рассказать, что случилось, но она знала, что он работает над важным проектом. Если она позвонит и расскажет, что произошло, муж расстроится и примчится к ней, а она не хочет, чтобы он нарушил сроки. Пусть вернется домой, и тогда они поговорят.
И тут вдруг ее пронзила леденящая сердце догадка.
Итальянец ждал именно ее, Дайану, или это всего лишь совпадение?
Она вспомнила, как Роберт предупреждал ее перед началом суда:
Не думаю, что тебе стоит давать показания. Это опасно, Дайана, пойми же!
Не волнуйся, дорогой, отмахнулась она тогда. Алтьери будет осужден. Его упрячут за решетку на всю оставшуюся жизнь.
Но у него есть друзья и…
Ричард, если я не сделаю этого, просто не смогу жить спокойно.
Нет, это все же совпадение — решила Дайана. Алтьери не настолько безумен, чтобы решиться на такое, особенно во время суда.
Свернув с шоссе, Дайана ехала на запад, пока не остановилась у многоквартирного дома на Восточной Семьдесят пятой улице. Прежде чем поставить машину в подземный гараж, она осторожно посмотрела в зеркальце заднего вида. Все выглядело как обычно. Ничего подозрительного.
Квартира была двухуровневой, с внутренней лестницей, просторной гостиной, окнами от пола до потолка и большим мраморным камином. В гостиной были расставлены диваны и кресла, обитые ситцем в цветочек, имелись большой встроенный шкаф и телевизионный экран едва ли не во всю стену. На других висели картины: Чайлд Хассам, Жюль Паскин, Томас Берч, Джордж Хичкок — и работы Дайаны.
На втором этаже располагались хозяйская спальня, ванная, вторая гостевая спальня и залитая солнцем мастерская, где Дайана рисовала. Несколько ее картин висели и тут. На мольберте, в центре комнаты, стоял неоконченный портрет.
Придя домой, Дайана первым делом поспешила в мастерскую, сняла портрет с мольберта, поставила на его место чистый холст и попыталась нарисовать лицо человека, едва не убившего ее сегодня. Но руки тряслись так, что пришлось отступиться.
По дороге к дому Дайаны Стивенс детектив Эрл Гринберг пожаловался:
— Больше всего на свете ненавижу делать именно это.
— Лучше пусть узнают от нас, чем из вечерних новостей, — покачал головой Прегитцер. — Сам скажешь?
Эрл Гринберг угрюмо кивнул, вспоминая историю детектива, которого послали сообщить миссис Адамс, жене патрульного, что ее муж был убит.
— Она очень чувствительна, — предупредил детектива шеф. Уж вы там как-нибудь поосторожнее.
— Не волнуйтесь, я справлюсь, — заверил детектив. И поехал выполнять задание.
Постучал в дверь Адамсов и, когда жена погибшего полицейского открыла, с ходу спросил:
— Это вы вдова Адамс?
…Дайана вздрогнула, услышав резкий звонок в дверь. Женщина растерялась. Она никого не ждала.
— Кто там? — спросила она, подойдя к домофону.
— Детектив Эрл Гринберг. Мне хотелось бы поговорить с вами, миссис Стивенс.
Дайана решила, что речь пойдет о попытке ограбления. Странно, что полицейские добрались к ней так быстро.
Она нажала кнопку. Гринберг вошел в коридор и шагнул к ее двери.
— Здравствуйте.
— Миссис Стивенс?
— Да. Спасибо, что приехали сразу же. Я начала рисовать портрет этого человека, но… — Дайана перевела дыхание. — Смуглый, с глубоко посаженными светло-карими глазами и маленькой родинкой на щеке. Пистолет был с глушителем, и…
Гринберг озадаченно уставился на нее:
— Простите. Не понимаю, о чем вы…
— Об угонщике автомобилей. Я позвонила в полицию, и… — Только сейчас она обратила внимание на выражение лица инспектора и осеклась. — Речь идет не об ограблении, верно?
— Да, мадам. — Гринберг чуть помедлил. — Я могу войти?
— Пожалуйста.
Детектив шагнул через порог. Дайана непонимающе хмурилась.
— В чем дело? Что-то не так?
Слова упорно не шли с языка.
— Да. Мне очень жаль. Я принес плохие новости. Это насчет вашего мужа.
— Ч-что с ним? — выдавила Дайана.
— Несчастный случай.
Дайане отчего-то стало холодно.
— Какой именно?
Гринберг набрал в грудь побольше воздуха.
— Прошлой ночью он был убит, миссис Стивенс. Мы нашли его тело под мостом, в Ист-Ривер, сегодня утром.
Дайана долго смотрела на него, прежде чем покачать головой:
— Тут какая-то ошибка. Мой муж сейчас на работе, в лаборатории.
Похоже, дело оказалось еще труднее, чем предполагал Гринберг.
— Миссис Стивенс, ваш муж приходил домой прошлой ночью?
— Нет, но Ричард часто работает сутками. Он ученый, — объяснила Дайана, все больше волнуясь.
— Миссис Стивенс, вы знали, что ваш муж был связан с мафией?
Дайана побелела.
— Мафия? Вы с ума сошли!
— Мы обнаружили…
Дайана начала задыхаться.
— Позвольте ваше удостоверение личности.
— Разумеется.
Детектив вынул из кармана карточку и протянул ей. Дайана взглянула на нее, отдала обратно и отвесила Гринбергу звонкую пощечину.
— Разве город платит вам за то, чтобы вы шлялись по чужим домам и пугали честных граждан? Мой муж жив! Он на работе! — закричала она.
Гринберг взглянул в ее глаза и увидел в них шок и нежелание принять очевидное.
— Миссис Стивенс, хотите, чтобы я прислал кого-нибудь присмотреть за вами?…
— Это за вами нужно присмотреть! А теперь убирайтесь!
— Миссис Стивенс…
— И немедленно!
Гринберг положил на стол визитную карточку:
— На случай, если захотите поговорить со мной, там мой телефон.
Идя к двери, он подумал, что «блестяще» провел операцию. Ничего не скажешь, отличился! С таким же успехом мог с порога спросить:
— Это вы вдова Стивенс?
После ухода детектива Гринберга Дайана заперлась и бессильно прислонилась к стене.
Идиот! Врывается в мой дом и пытается меня запугать. Следовало бы пожаловаться на него начальству!
Она направилась, было в мастерскую, но, случайно взглянув на часы, спохватилась. Пора готовить ужин. Скоро придет Ричард.
Ничего, сегодня она сделает паэлью, любимое блюдо мужа.
Дайана побежала на кухню и принялась за стряпню.
Помня о секретной работе мужа, Дайана никогда не звонила ему в лабораторию, а если и он не звонил, знала, что это означает. Ричард вернется поздно.
В восемь паэлья была готова. Дайана попробовала ее и удовлетворенно улыбнулась. В точности как любит Ричард!
Когда же муж не пришел и в десять, Дайана поставила паэлью в холодильник и приклеила записку на дверцу:
«Дорогой, ужин в холодильнике. Приходи и разбуди меня».
Ричард вернется усталым и голодным. Значит, обрадуется любимому блюду.
Внезапная усталость навалилась на нее. Дайана разделась, затянула ночную сорочку, почистила зубы, легла и мгновенно заснула.
В три часа ночи она проснулась от собственного крика.
Озноб унялся только к рассвету. Казалось, она промерзла насквозь, и даже кости превратились в лед. Ричард мертв. Она никогда больше не увидит его. Не услышит голоса. Не прижмется к его груди.
И во всем виновата я. Зачем я согласилась дать показания? О, Ричард, прости меня… пожалуйста… прости… я не смогу жить без тебя. Ты был моей жизнью, единственной соломинкой, за которую я цеплялась, и вот теперь не осталось ничего.
Хотелось стать маленькой и незаметной.
Хотелось исчезнуть.
Хотелось умереть.
Она лежала одна на широкой постели, думая о прошлом и о том, как преобразила и изменила ее жизнь встреча с Ричардом.
Дайана Уэст выросла в Сэндс-Пойнт, штат Нью-Йорк, в обеспеченной семье. Ее отец был хирургом, мать — художницей, и сама Дайана начала рисовать в три года. Она училась в пансионе Святого Павла, а на первом курсе в колледже завела короткий роман с обаятельным преподавателем математики. Он твердил, что хочет жениться на ней, потому что для него она единственная женщина в мире. Случайно узнав, что у него есть жена и трое детишек, Дайана решила, что у него неладно то ли с памятью, то ли с математикой, и перевелась в колледж Уэллсли2.
Она была одержима искусством и каждую свободную минуту проводила за мольбертом. Ко времени окончания колледжа она уже продала немало работ и приобрела репутацию подающей надежды художницы.
Той осенью известная художественная галерея на Пятой авеню устроила выставку ее картин, имевшую огромный успех. Пол Дикон, владелец галереи, богатый, широко образованный, обладавший безупречным вкусом афроамериканец, решил сделать ставку на работы Дайаны.
