на вибрацию, которая волной отталкивала. Сейчас разорвёт на части, подумал он. Крестик, вдавливающийся в тело, создавал ещё одну боль, которой и так было достаточно.
– Не достаточно! – прорычало у Него в голове.
Медленно, словно забивая каждое слово в голову, голос продолжал:
– Боли не бывает мало. Мало бывает вас. Пищи. И здесь вас явно очень мало. Но кто-то может избежать этого. Кто-то может остаться со мной. Сними свой крест и боль пройдёт мимо.
Голос рвал его голову, словно физически его кто-то кусал. Руками он уже не мог помочь себе собрать её. Он снова отключился.
Так учитель пролежал долго, пока не подошли мужики и не потащили его наверх.
Его бросили в колодец в руинах церкви. Руки учителю развязали, а потом просто бросили. Снова. Он всё ещё не пришёл в себя в этот момент. А потом хруст и новая боль… Крик.
Крышка сверху закрылась.
Он сломал лодыжку. Он сидел на полу, вытянув сломанную ногу. В правой руке он зажал крестик. Колодец был сухой и почему-то с дощатым полом. Может быть, его использовали как погреб. Может меня скоро не будет, подумал он.
Темнота вокруг – это не самое худшее.
Сломанная лодыжка погоды не делает.
Страх может стать твоим другом.
– Завтра я попробую тебя на вкус.
– Завтра ты будешь кричать долго. Очень долго.
– Завтра ты возненавидишь свет.
– Но можно этого избежать.
Слова рычали периодически. Слова тоже могут бить.
Ему в четвёртый раз кинули полбуханки хлеба за всё время. Наверху снова ночь. Крышка открылась, а светлей не стало. Тьма скоро войдёт в меня, подумал он.
Завтра, завтра, завтра.
Сколько прошло времени?
Когда наступит завтра?
Время шло, шло и шло мимо, а «завтра» всё не наступало.
Голова раскалывалась, страх колотил, а боль не давала спать.
Он снял крестик.
Здесь, в колодце вибрации не было. Но тут, всё вокруг зашумело.
– Правильный выбор, – протрещало в голове.
Глаза у учителя были закрыты, но сквозь веки он увидел свет. В колодце стало светлее. И жарче. Что-то спускалось вниз. Сердце громко застучало. Учитель ничего не слышал кроме своего сердца.
– Брось крест подальше.
Он словно почувствовал трещину в голове физически, так резко с силой врезались в него слова.
– Помоги мне, – вдруг сказал учитель шёпотом.
Что-то стало медленно спускаться вниз к нему.
– Помоги мне, – повторил учитель.
Глаза учителя были закрыты, вибрация долбила вокруг так, что доски под ним стали ходить ходуном.
– Помогу, – прорычал голос.
И кровь пошла из носа.
Учитель зажмурился ещё сильнее. Мышцы лица болели, но он уже не придавал этому значения. Вокруг стало ярче. Так ярко, что зажмуренные глаза не помогали. Он никогда не видел такого света. А ещё он почувствовал новую боль. Кожа его зажарилась. Волосы его уже горели.
Учитель бросил свой крестик вверх со всей своей оставшейся силы.
И земля дрогнула. Земля вздыбилась и опустилась. Колокол, что был над колодцем, пошатнулся, камни под ним рассыпались, и он с грохотом съехал вниз и накрыл колодец.
Нечеловеческий вопль пронёсся по всей округе как волна от взрыва.
А потом всё смолкло. Пыль оседала на камни. Тёмные облака пролетали мимо.
Прошло время и вышло солнце.
И вышли люди.
Солнце вылилось на них водопадом.
Всё село вышло на улицы и окружило огромный колокол. Люди выходили из оцепенения. Люди освобождались от страха. Люди не верили своим глазам и своим воспоминаниям.
Они долго ничего никому не говорили. Но они с яростью не давали убрать колокол.
Церковь построили заново. Как и колокольню.
А колокол так и стоит на своём месте. На полу, внутри колокольни.
Когда бьют колокола, говорят, колокол на полу тоже бьёт.
Дизайн обложки подготовил Милагин Антон с использованием своей фотографии из личного архива.
