Когда Лейк махнула ему рукой, он направился к ней.
— Лейк Уоррен? — спросил он, протягивая руку.
— Да, — ответила она, пожимая ее. Его рукопожатие было крепким, уверенным. — Спасибо, что пришли.
— Существует ли где-то на свете подлинная Лейк Уоррен? — сказал он. В его глазах сквозило любопытство. Лейк заметила, что они приглушенно-синего цвета.
— Возможно, — ответила она. — Но я ничего об этом не слышала. И насколько я знаю, меня зачали не здесь.
Он откинул голову назад и улыбнулся:
— Ну даже если бы и здесь, то со стороны ваших родителей было очень мило умолчать об этом. Дети ненавидят подобные разговоры. — Он посмотрел на ее стакан. — Что вы пьете? Я хочу пива.
Лейк, преодолев сомнения, сказала, что тоже выпьет пива. Ей было нужно, чтобы Арчер стал ее союзником, и она хотела вести себя так же, как вел себя он. Арчер привлек внимание бармена, просто приподняв подбородок: он заказал пиво, а потом снова обратился к ней:
— Жаль, у меня мало времени. Через пятнадцать минут я должен быть в бальном зале и фотографироваться. Но сейчас я весь ваш.
— Тогда я буду предельно откровенна с вами. — Лейк не отводила от него взгляда. — У меня не так много сведений, но имеется смутное чувство: в клинике происходит что-то странное.
— Что вы имеете в виду?
Лейк неопределенно повела плечом:
— Точно не знаю.
Он поднес бутылку пива к губам, не позаботившись налить его в стакан. Она улавливала его нетерпение, хотя он делал все возможное, чтобы сдержать его.
— Вы что-то видели или слышали? — спросил он, сделав большой глоток.
— Как говорила по телефону, я работаю там консультантом по маркетингу. На прошлой неделе, занимаясь исследованиями, я обнаружила папку с копией вашей статьи о клиниках по лечению бесплодия. Я взяла папку с собой, желая прочитать позже, но меня увидел с ней один из партнеров. Он забрал ее у меня — словно не хотел, чтобы я ее читала.
Арчер приподнял брови. Они были белыми, как и его волосы.
— И в этом все дело?
Она засомневалась и посмотрела в сторону. Ее беспокоило также «препятствие», о котором говорил Китон. Но она не могла рассказать об этом Арчеру. Она смотрела, как он опять отпивает пиво. Руки у него были большие, просто огромные, и чуть красноватые, как и щеки. Обручальное кольцо отсутствовало. Он поставил бутылку на стол и посмотрел прямо на нее.
— Да, — сказала она. — Как я уже говорила, у меня не слишком много информации. Думаю, если вы скажете, какие там могут быть нарушения, это поможет мне понять, действительно ли там что-то такое происходит.
Ее тело начало покалывать от беспокойства. Она не только предавала своего работодателя, но, вероятно, подставила под удар и себя.
— Так в чем дело? — спросил он, явно обратив внимание на то, как ей некомфортно.
— Я боюсь, что открыла банку с червями — возможно, без всякой на то причины.
Он какое-то время смотрел на нее, а затем покачал головой:
— Я так не думаю. Потому что вы не первый человек, который полагает, будто там происходит что-то нехорошее.
Лейк от удивления приоткрыла рот. Это подтверждало ее догадки, но все же слова журналиста оказались для нее шоком.
— Кто еще говорил вам об этом?
— Первым это сделал доктор Китон, — ответил Арчер. — Вы знали его?
При упоминании Китона к ее лицу прилила кровь. Она потянулась за своей бутылкой, до которой прежде не дотрагивалась, налила немного пива в стакан и сделала глоток. Холодный напиток неожиданно успокоил ее больное горло.
— Немного, — сказала Лейк, избегая его взгляда и ставя стакан на стол. — Я проработала в клинике всего несколько недель.
— Вы думаете, его мог убить кто-то из сотрудников клиники?
Лейк удивил такой прямой вопрос, но она внезапно почувствовала облегчение, что ей не придется ходить вокруг да около.
— Это вполне возможно, — сказала она. — Вчера мы узнали, что он дал одной медсестре ключи от своей квартиры. А она оставила их в ящике стола. Кто-то мог забрать их и сделать дубликаты.
— Вы считаете, между его смертью и вашими подозрениями насчет того, что в клинике не все чисто, может существовать связь?
— Меня это определенно беспокоит. Хотя это может быть и совпадением.
— Вы, конечно, знаете, что я сейчас скажу. — Арчер опять приподнял брови. — Будучи репортером, я знаю, что подобные совпадения случаются редко.
— Пожалуйста, не могли бы вы поделиться какой-то информацией о клинике? — взмолилась Лейк.
— Хорошо. Около двух месяцев назад моему продюсеру Рейчел совершенно неожиданно позвонила одна женщина. Она наткнулась в Интернете на ту же статью, что и вы. Она была пациенткой Клиники по лечению бесплодия на Парк-авеню, причем наблюдалась у самого доктора Шермана. Так вот женщина сказала, что мы должны расследовать, как там работают. Она заявила, будто там используют ничего не подозревающих пациентов и их нужно вывести на чистую воду. Моя статья была посвящена клиникам около Вашингтона — в то время я жил там, — но меня заинтересовали ее слова.
— Что она имела в виду под словом «используют»?
— Она отказалась разъяснять что-либо по телефону и хотела поговорить с Рейчел, но той пришлось отложить встречу из-за каких-то срочных дел. Затем, за день до встречи, женщина позвонила и сказала, что теперь она не может прийти, но будет держать с нами связь. Это произошло несколько недель назад, и с тех пор она не обращалась к нам.
— А как вы думаете, что она имела в виду?
— Попробуйте догадаться. Ведь это вы там работаете.
— Я никогда не замечала ничего подозрительного, но опять-таки я не общаюсь с пациентами. Кроме того, этот мир вообще для меня нов. Что-то нехорошее может происходить прямо перед моим носом, а я не в состоянии ничего понять. — Лейк помолчала. — В статье вы упомянули, что некоторые клиники настаивают на процедурах, которые в действительности пациентам не нужны. Такая практика, возможно, существует и здесь.
— А еще там могут преувеличивать свои успехи, — сказал Арчер. — А успехи — один из основных факторов, по которым выбирают клинику.
— Я читала у вас, что некоторые клиники так поступают. Не могу поверить, будто у них не бывает проверок независимых экспертов.
— Знаю. Это трехмиллиардный бизнес, где царит жесткая конкуренция, а государство практически не вмешивается в их дела.
«Способна ли клиника на такое? — гадала Лейк. — Неужели там обманывают впавших в отчаяние людей? Искусственно поднимают свой рейтинг? Левин и Шерман — а также Хосс, — несомненно, самонадеянны, а такие люди часто играют по другим правилам».
— Значит, есть шанс, что эта женщина права? — спросила Лейк.
— Возможно — хотя Рейчел сказала, что она была словно не в себе. Ну, знаете, этакая избалованная жительница Манхэттена, которая никогда ни в чем не знала отказа, а тут вдруг что-то пошло не так и это ее доконало. Я сам позвонил в клинику и поговорил с Шерманом. Доктор сказал, что у этой женщины проблемы эмоционального характера, поскольку она так и не смогла забеременеть, а ее претензии безосновательны. Я застал его врасплох, и он, как мне стало ясно, сильно испугался. Шерман сказал также, что если я хочу работать над этой темой дальше, то мне придется иметь дело с его адвокатом.
— Именно поэтому вы не стали особенно стараться поговорить с ней?
— Отчасти да. К тому же в последнее время у меня было очень много других дел. Но в свете смерти Китона — и вашего звонка — мой интерес к клинике возрос. Там все не так просто.
Лейк рассеянно пыталась оторвать мокрую этикетку пивной бутылки, а ее мозг лихорадочно работал. Может, Китон понял, что клиника ведет нечестную игру, и пригрозил разоблачением? Если доктора там действуют неэтично и правда об этом выйдет на свет божий, все будет потеряно — не только репутация самой клиники, но и репутация ее сотрудников. Многие могут лишиться лицензий. А это прекрасный мотив для убийства.
Но во все это не вписывалась одна деталь. Как сказала Мэгги, Китон сменил дверной замок в конце зимы. Если он тогда обнаружил в работе клиники что-то подозрительное и беспокоился о собственной безопасности, то почему летом вернулся? Если только не счел своим долгом собрать побольше доказательств.
Лейк подняла глаза и увидела, что Арчер достал из потертого коричневого бумажника визитную карточку и положил на стол.
— Мне ужасно не хочется уходить, — сказал он, — но директор шоу снимет с меня скальп, если я не появлюсь вовремя.
— Понимаю. Я могу это взять? Рада, что вы уделили мне время.
— Нет, это я рад. Но кое-что вы можете сделать.
«Ну конечно, — подумала она. — Репортеры вроде него своего не упустят».
— Что? — спросила она.
— Почему бы вам не вникнуть в дела клиники?
