– Там у вас всё в порядке? – спросила Стефани.
– Сейчас – да. Хотя какое-то время пришлось быть в подвешенном состоянии.
Малоун посвятил ее в детали. А затем вздохнул:
– Надо было мне все-таки лететь эконом-классом. Купился сдуру…
– Ты же сам понимаешь, что можешь отправляться домой, – заметила она.
Так-то оно так, но…
– Пока мы тут с Гэри не улеглись, решил вот еще раз пересечься с Иэном Данном. Наудачу. Может, получится.
Ну и, кроме того, хотелось узнать, почему паренек сбежал и зачем прихватил с собой флэшку.
– Я бы во все это слишком глубоко вдаваться не стала, – рассудила Стефани.
– Да и я не думаю. Просто материал на носителе больно уж любопытный. Что они, интересно, там у вас задумали учудить?
– Не говорят. А я б на твоем месте лучше оставила этих детишек – пусть возятся у себя в песочнице – и рванула домой.
Дельный совет.
Из кафе они проехали к дому за Портмен-сквер. Этот район Лондона возле оживленной Оксфорд-стрит Малоун знал как свои пять пальцев. Сам он имел обыкновение останавливаться в «Черчилле», на западной стороне площади. Гэри в компании Антрима и двух его агентов остался в доме, а Коттон вышел сделать звонок.
– Тут у нас уже поздний вечер, – сказал он в трубку. – Все равно до утра деваться некуда. К тому же Антрим нашел мне Гэри. Так что я ему в некотором роде обязан.
– Извини за все это, – сказала Стефани. – Я-то думала, это будет просто услуга.
– Твоей вины ни в чем нет. Видно, я сам к себе беды притягиваю…
На этом разговор закончился.
Передняя дверь открылась, и на тротуар к отцу вышел Гэри.
– Что ты сейчас думаешь делать? – поинтересовался он.
– Поеду поищу Иэна, если он там. Антрим – не подстава. Он вправду из ЦРУ. Так что с ним ты будешь в порядке.
– Парень вроде классный. Сказал, что даст мне посмотреть кое-что из его работы.
– Я тут недолго. Часок-другой, может, чуть дольше… А там мы с тобою найдем отель и прямо с утра в аэропорт.
Стефани он все изложил без утайки. Фэрроу Керри был определенно задействован в чем-то странном – особенно учитывая, что все это сопрягалось с контрразведывательной операцией, проводимой на территории страны – союзницы Америки.
– Ты, наверное, знаешь, почему я хотел провести осенние каникулы с тобой, – потупившись, сказал сын.
Малоун кивнул.
– Мама рассказала мне о моем настоящем… в смысле, биологическом отце.
– Да, сынок, знаю. Знаю, что все это непросто.
– Кто он, она мне не говорит. А я хочу знать. Она тебе и вправду никогда не рассказывала?
Малоун покачал головой.
– Сказала всего несколько месяцев назад, а имени так и не назвала. Если б я знал, сказал бы тебе…
Ставить этим подножку Пэм он не собирался, просто открывать правду наполовину уже не получалось. Особенно такую взрывоопасную.
– Когда мы отсюда уедем, – сказал Гэри, – я бы хотел знать, что было до моего рождения. Всё-превсё.
Просьба не из легких. Кому нравится проживать заново свои ошибки? Но благодаря той же Пэм иного выбора не было.
– Я расскажу тебе все, что ты захочешь узнать.
– Хорошо, если бы и мама сделала то же самое.
– Не суди ее слишком строго. Она уже и так себя этим измучила.
Они стояли на улице, заполненной с обеих сторон припаркованными вдоль бордюра машинами. В двадцати метрах шумел транспортным потоком оживленный проспект.
– Ты как думаешь, Иэну что-нибудь угрожает? – спросил Гэри.
В его голосе чувствовалось беспокойство, которое Малоун вполне разделял.
– Боюсь, что да.
24Антрим был доволен. Он все же добился, чтобы Малоун отправился за Иэном Данном. Для этого понадобилось лишь умело изобразить отчаяние по поводу того, что судьба всей операции висит на волоске. Правда, усердствовать особо не пришлось, поскольку так оно и было. Иное дело, что обычно своими проблемами он с незнакомцами не делится. Ну да ладно.
А вообще Антриму нужно было какое-то время побыть одному.
Ведь Малоуна он, честно говоря, выманил в Лондон из-за Гэри. Да-да, именно из-за него.
***
– Ты мне солгала, – сказал он колючим голосом.
Пэм молча и пристально на него смотрела. Она стояла за рабочим столом у себя в кабинете, на двенадцатом этаже офисного здания в центре Атланты. Два дня назад они случайно встретились в молле, а до этого не виделись и не разговаривали шестнадцать лет. Он уже тогда был оперативником ЦРУ, c местом службы в германском Висбадене. Пэм была женой флотского капитан-лейтенанта, состоящего юристом в американском контингенте НАТО. До этого у Антрима с нею был непродолжительный роман, конец которому положила Пэм.
– Никакой лжи с моей стороны не было, – ответила она. – Просто я ничего не говорила тебе.
– Этот мальчик от меня.
Антрим понял это сразу, едва только увидел Гэри Малоуна. Вылитый он сам в подростковом возрасте.
– Глаза у него мои. Такие же серые.
– Они серые и у моего бывшего мужа.
– Ну вот, снова ложь. Имя твоего бывшего мужа мне известно. Я слышал его на протяжении нашего знакомства множество раз. Знаю, что он был неплохим агентом. А вчера я поднял его личное дело. У него глаза зеленые. А у тебя – голубые.
– Ты бредишь. У тебя сдвиг по фазе.
– Если так, отчего же ты дрожишь?
Чтобы ее вычислить, ему потребовалось немного порыться в справочнике адвокатских контор Джорджии. Разговор в молле у них вышел недолгим и непринужденным. Пэм упомянула, что работает теперь адвокатом, так что найти ее оказалось несложно. Антрим появился без предупреждения, чтобы застать ее врасплох. Вначале она через секретаршу сказалась занятой, но когда он заявил на всю приемную, что в таком случае «заскочит к ней домой», его провели к ней в кабинет.
– Ты жалкий никчемный выродок, упивающийся тем, что отягчаешь жизнь женщинам.
Расставание у них произошло не сказать чтобы гладко. И тому были причины. Пэм отвергла его внезапно, без какого-либо предупреждения или явной провокации с его стороны. А это уязвляло. Действовало на самолюбие. Он ведь и в самом деле был к ней неравнодушен. В общем и целом. Надо сказать, что завязывать отношения с женщинами, несчастными в браке, ему нравилось больше всего. Всегда. Они отличались такой признательностью, отдавали себя с такой полнотой… Надо было единственно делать вид, что у тебя к ним чувство. Такой же вот была и Пэм. Убежденная, что муж ей неверен, она жаждала сатисфакции и отдалась Антриму с эдакой мстительной легкостью. А потом в их отношениях что-то не задалось.
– Ты – моя огромная ошибка, – сказала она. – Которую я предпочитаю забыть.
– Но не можешь. Каждый день у тебя перед глазами ее живое напоминание. Не так ли?
Судя по ее вспыхнувшим глазам, догадка была правильной.
– Это единственное, что мучает меня, когда я его вижу, – за что себя презираю. Прости меня, господи…
– Ну-ну. Совсем необязательно так себя корить. Тем более что он наш сын.
Ее глаза полыхнули еще ярче:
– Не говори так. Не смей. Он не наш сын – он мой.
– А как твой бывший муженек? Он-то, наверное, насчет этого и не в курсе? Готов поспорить, что нет.
Молчание.
– Может, мне ему об этом сказать? А что, я могу…
Опять молчание.
– Очевидно, это для тебя больная тема, – сказал он весело, с хохотком. – Могу понять. Видеть меня в том молле для тебя, видимо, было большим потрясением.
– Я надеялась, что тебя больше нет. Что ты сгинул со свету.
– Да брось ты, Пэм. Если вдуматься, то ведь не было ничего серьезного.
– Ты сломал мне ребра.
– А ты разбила мне сердце. Вот так взять и сказать: убирайся, и чтоб больше тебя здесь не было… И это после всех страстных отношений… Ну не могла же ты всерьез предположить, что я вот так возьму и уйду.
– Вон из моего кабинета.
– А ты потом вскоре спохватилась, что беременна?
– Не твое дело.
– Нет, серьезно: ты об этом знала, когда пошла на разрыв?
– Мне… надо было… тогда же прервать ту беременность, – не сразу, после тягостной паузы произнесла она.
– Да перестань. Ты, и чтобы избавилась от ребенка? Тогда это не ты.
– Глумливая тварь… Ты понятия не имеешь, кто я. Понял меня? Все эти годы я смотрю на этого мальчика, которого обожаю, и вижу тебя. И каждый, каждый свой день мне приходится терпеть эту муку. Я была в шаге от того, чтоб прервать ту беременность. В метре, в дюйме. Но все-таки я выносила своего ребенка и солгала своему мужу, сказав, что он от него. Ты можешь хотя бы представить себе, каково со всем этим жить?
– Ну так скажи, буду знать, – пожал он плечами.
– Пошел. Вон.
– Ухожу, ухожу. Но на твоем месте я бы раскрыл правду и твоему бывшему мужу, и сыну. Потому что теперь, когда я все знаю, ты меня еще увидишь.
И сказал он это вполне серьезно.
Антрим незамедлительно нанял частного детектива, чтобы тот следил и за Пэм, и за Гэри. Это удовольствие обходилось в пару тысяч ежемесячно, но окупало каждый затраченный цент: Блейк теперь знал все их перемещения, желания и чаяния. В отношении закона он был не особо щепетилен и поставил на прослушку даже домашний телефон Пэм. Что ни день, Антриму электронным письмом приходила запись входящих и исходящих звонков. Так он узнал: Коттону Малоуну известно, что Гэри – не его биологический сын. Тот разговор между ними был достаточно накаленным: Пэм сообщила, что мальчик очень расстроен и хочет осенние каникулы провести у Малоуна в Дании. А что еще лучше, ни тот, ни другой из них не знал, кто такой Блейк Антрим на самом деле. Оба, стараниями Пэм, пребывали в неведении.
