Бардин во время всей внезапно возникшей перепалки весело смотрел на профессора. Старик определенно ему нравился.
— А что мы, собственно, стоим? — обратилась Наговицына к мужчинам. — Феликс Казимирович… — Она указала Бардину на кресло, где до того сидела сама. — Олег Владимирович, прошу.
— А как же дамы? — поинтересовался Бардин.
— Дамы здесь — хозяева, — отрезала Алина. — Я на своем, на привычном.
Она направилась к лабораторным столам, у которых стояло несколько высоких стульев без спинок.
— Позвольте мне, — подполковник поспешил на выручку, но тут взгляд его упал на гигантское тело змеи, лежавшее на дальнем от них столе. Бардин ошарашено присвистнул.
— Это оно и есть? — обратился он к Наговицыной.
— Да.
Фээсбэшник, забыв, что собирался помочь Алине поднести стул к кофейному уголку, медленно подошел к оцинкованному столу.
— Действительно даймондбэк… — задумчиво проговорил он.
— Вы знакомы с гремучими змеями? — Вержбицкий от удивления даже приподнялся на кресле.
— Нет. Конечно, нет, — Бардин продолжал разглядывать огромного гремучника. — Просто проделал, как говорят, домашнюю работу. Полистал кое-какие справочники, фотографии.
— Делает вам честь, — удовлетворенно пробурчал профессор, уже расслабившись и удобнее устраиваясь на кресле.
— Только пожалуйста, Олег Владимирович, не прикасайтесь к голове, — предупредила Наговицына.
— Что вы, Алина Витальевна, — отозвался тот. — Ни даже за генеральские лампасы. Эти звери, если не ошибаюсь, и после собственной смерти могут преподнести совсем неприятные сюрпризы.
— «Полистал», — фыркнул со своего места Вержбицкий. — Скорее уж, прочитал — и, насколько я вижу, прочитал внимательно.
Ламанча уже поставила высокий стул рядом с кофейным столиком и теперь раскладывала по чашкам кофе и сахар. Бардин подошел к ней.
— Может быть… — Он жестом показал на стул и на кресло, предлагая ей выбрать более удобный предмет мебели.
— Ни в коем случае. Вопрос решенный. Кроме того, мне доставит удовольствие смотреть на двух таких представительных мужчин — свысока.
Вержбицкий хохотнул, не скрывая удовольствия от комплимента. Подполковник опустился в свободное кресло. Он медленно размешал кофе в чашке и, звякнув ложечкой, положил ее на блюдце.
— Приношу извинения, но, боюсь, придется без предисловий. Все мы, как вы понимаете, пребываем в ситуации жесточайшего цейтнота.
— Безусловно, — подтвердила Наговицына. Профессор молча, но решительно кивнул.
— Начну с того, что нам — то есть, ФСБ — уже известно. Позволит сэкономить время, не останавливаясь на каких-то вещах снова и снова. Итак: невероятным образом в нашем северном городе появились целые выводки гремучих змей, обитающих исключительно на американском материке. Причем змей, которые размерами в добрых пару раз превосходят своих обычных собратьев.
— О, если бы дело было только в размерах… — прервал подполковника Вержбицкий.
— Феликс Казимирович, — повернулась к нему Алина. — Я думаю, мы дойдем и до всех остальных деталей. Послушаем пока Олега Владимировича.
— Благодарю, — отозвался Бардин и продолжил: — Итак, гигантские змеи, с абсолютно летальным ядом, судя по вашим же анализам — мутировавшие особи, вдруг появляются на шестидесятом градусе северной широты, где тут же начинают охотиться не на крыс или кошек, а — ни более, ни менее — на людей. Результат — две человеческие жертвы, если исходить из того, что известно нам. На самом же деле их может быть и больше.
Бардин отпил пару глотков из чашки.
— Коллеги из управления внутренних дел поначалу предположили, что виновницей двух происшедших смертей была змея, сбежавшая из какого-то частного террариума. Как мы с вами знаем, эта версия уже отпала сама собой.
— Естественно, — Наговицына, нахмурив брови, внимательно слушала подполковника.
— Таким образом, в первом приближении получается вот что. Одна змея — пусть даже небывало огромная и агрессивная — такое можно списать и на случайность. Однако змей больше чем одна или две. Их, судя по некоторым косвенным данным, как минимум несколько. Во всяком случае, именно эту информацию вы дали сегодня по телефону майору Кремеру.
— Да, — Алина кивнула.
— Итак, в наших северных широтах одновременно появляется целая стая исключительно опасных ядовитых рептилий. Чрезвычайно интересный штрих: не просто смертельно опасных змей, но змей-мутантов, змей-убийц, змей-людоедов. Людоедов — чего, насколько мне известно, не бывает вообще.
— Если не считать уникальных случаев, где виновниками были гигантские питоны, — вмешался в монолог подполковника Вержбицкий.
— В данном случае, как мы понимаем, речь не о них. И еще штрих — следует ли и его назвать случайностью? — все это происходит тогда, когда в Санкт-Петербурге вот уже три недели подряд стоит небывало теплая, практически летняя погода. Идеальная для активности интересующих нас существ.
Бардин помолчал, позволяя собеседникам самим просуммировать изложенные им тезисы.
— Мне кажется, я понимаю, куда вы клоните, — задумчиво произнесла Наговицына, поставив свою чашку на столик. — Но все же хотелось бы, чтобы вы сами задали интересующий вас вопрос. Впрямую.
— Именно, — поддакнул профессор.
— Впрямую? — переспросил подполковник. — Что ж, можно и впрямую. Считаете ли вы возможным, что эти змеи — оставим пока в стороне вопрос о том, как, когда и кем эти мутанты были выведены — массово и целенаправленно были доставлены в наш город?
— Вы что же, — изумился Вержбицкий, — подозреваете диверсию? Теракт? Биологическую атаку?
— Такая работа, Феликс Казимирович, — Бардин произнес это без улыбки. — И такой, соответственно, склад ума. Диверсия, теракт, атака. Пока все, что нам известно, вполне укладывается в эти схемы.
Он повернулся к Наговицыной.
— Что скажете, Алина Витальевна? Насколько реален именно такой шанс?
Ламанча встала со своего стула, медленно прошлась по комнате и вернулась к кофейному столику. Снова села на стул, взявшись за сиденье обеими руками и с полминуты молчала. Потом медленно помотала головой.
— Нет. Не думаю, что… То есть, конечно, теоретически и это возможно — в конце концов, теоретически возможно все, но… Знаете, я почти убеждена, что изначально речь шла все-таки об одной змее.
— Снова змея-беглянка? Я думал, что это уже отработанный вариант.
— Да, беглянка, но в ином смысле. — Она беспомощно посмотрела на Вержбицкого, словно ища у него поддержки. — Мне кажется, что в Санкт-Петербург вполне могла прибыть — скорее всего, на каком-нибудь грузовом судне, в каком-нибудь трюме — одна, но беременная змея.
— И, кроме того, зачем было бы рисковать, выбрасывая такой предполагаемый десант здесь? — подал наконец голос профессор. — Питерская погода, как всем известно, капризна, на дворе сейчас конец сентября, и температура в любой момент может опуститься вплоть до ночных заморозков. Тогда уж отчего бы не Астрахань? Не Ростов? Не Москва, наконец?
— Стоп, стоп, — Бардин поднял руки. — Вашим аргументам, Феликс Казимирович, безусловно, не отказать в рациональности. Могу добавить, что и наших специалистов такой выбор — Санкт-Петербург — тоже порядком озадачил. Однако Алина Витальевна, стоит все-таки при переборе вариантов придерживаться границ, устанавливаемых реальностью.
— Вы полагаете, я фантазирую? — Ламанча произнесла эти слова холодным бесстрастным тоном, но щеки ее вспыхнули.
— Не сердитесь, но если бы речь и в самом деле шла об одной, пусть и беременной змее, вся история приобрела бы действительно фантастический характер. Мне известно, — во всяком случае, так с ваших слов информировал нас майор Кремер — что детеныши этих мутантов способны к размножению с буквально с момента рождения. Значит, должно пройти еще минимум три-четыре месяца, чтобы на свет появилось второе поколение гремучников. Если мы примем на веру, что экземпляр на вашем лабораторном столе вынашивал это второе поколение.
Вержбицкий поднял руку, намереваясь возразить, однако Наговицына жестом остановила его. Бардин продолжал:
— Три-четыре месяца. Минимум. Сразу же возникает вопрос: если змея — та, первая — появилась здесь так давно, то почему мы до сих пор ничего о ней не слышали? Ни нападений, ни жертв, ни просто звонков от перепуганных граждан, заметивших столь необычное в наших краях чудовище? Но если беременная самка каким-то случайным образом прибыла в наш с вами город относительно недавно, тогда то, что лежит на столе, и есть ваша предполагаемая беглянка, а так и не родившееся потомство вы сами вынули из ее распоротого брюха. В этом случае, как вы понимаете, на всей нашей гремучей истории можно было бы поставить жирный крест. Тем не менее, вы утверждаете, — не думаю, что майор кардинальным образом исказил вашу мысль — что на воле обретается еще немалое количество даймондбэков, и что вся ситуация только начинает разворачиваться в полную мощь. Когда вся эта братия успевала спариваться, вынашивать потомство, рожать, да еще и вырастать до очень внушительных размеров? Это ведь не компьютерная анимация, не малобюджетный ужастик. Это — матушка-природа, которая в таких случаях работает постепенно и неторопливо. Уж вам-то это известно куда как лучше, чем мне.
