Секретная служба увела президента так быстро, что кровь из его руки не успела пролиться на пол.
Роби слышал крики, вокруг него бегали люди. А он стоял, опустив пистолет, молча глядя на тело Энни Ламберт.
Роби сидел в какой-то комнате Белого дома, куда его привели и попросили подождать. В коридоре раздавались голоса, время от времени слышался вой сирен. Он ни на что не реагировал. Перед его глазами стояло лицо Энни Ламберт, ее непомерно большие глаза. И пуля из его «глока» пробивает ей голову и уносит ее жизнь. Он много раз видел такие картинки. Но сейчас никак не мог выбросить эту картинку из головы.
— Агент Роби? — Это был директор Секретной службы. Рядом с ним стоял Синий. — Президент хочет поблагодарить вас лично.
— Как он себя чувствует?
— Хорошо. Врачи его отпустили. Слава богу, пуля прошла навылет. Больше крови, чем повреждений. Скоро заживет.
— Хорошо, — сказал Роби. — Но меня не нужно благодарить. Я просто выполнял свою работу.
— Роби, — сказал Синий. — Вас ждет президент.
Президент сидел за столом с левой рукой на перевязи. Он был расстроен, но, когда он знакомился с Роби, его рукопожатие оказалось твердым и решительным.
— Агент Роби, сегодня вы спасли мне жизнь.
— Я рад, что вы в порядке, господин президент.
— Не могу поверить, что это был человек из моей команды. Мисс Ламберт, кажется. Мне сказали, что в ее личном деле не было даже намека на что-то подобное.
— Мне кажется, это удивило всех, — сказал Роби.
Особенно меня.
— Как вам удалось так быстро определить, что это она?
— Она приняла наркотик, чтобы успокоить нервы. Террористы-смертники часто так делают. От наркотика ее зрачки расширились.
— Она была под наркотиком, но при этом так метко стреляла?
— Существуют вещества, которые успокаивают нервы, не притупляя других чувств. Они даже помогают меткости. Нервы мешают целиться. А мне кажется, что даже самый одаренный убийца нервничал бы сегодня вечером.
— Потому что знал бы, что должен умереть, — сказал президент.
— Да, сэр. Она стояла очень близко к вам, всего в нескольких футах. Меткость, конечно, важна, но в данном случае куда важнее была скорость.
Президент улыбнулся и поднял раненую руку.
— Каждый день я буду благодарить вас за то, что жив, агент Роби.
Тут в кабинет вошла жена президента. В ее глазах еще стоял страх пережитого. Она подошла к Роби и взяла его руки в свои.
— Спасибо вам, агент Роби. Мы в неоплатном долгу перед вами.
— Вы ничего мне не должны, мэм. Я желаю вам всего наилучшего.
Через минуту Роби уже быстро шел по коридору. Ему здесь словно бы не хватало воздуха. Он уже дошел до главного вестибюля, когда его нагнал Синий.
— Ну что ж, по крайней мере это дело закончилось, — сказал Синий.
— Нет, не закончилось, — ответил Роби. — В каком-то смысле оно только начинается.
Ранним утром Роби рассматривал в телескоп квартиру, где жила Энни Ламберт. Скоро ее заполнят федералы, они изучат каждый дюйм ее жизни, они узнают, почему она хотела убить президента, почему выполняла приказы фанатика из пустыни с немереными нефтедолларами.
И снова ему вспомнились слова палестинца: «Это наш человек. Больше десяти лет в разработке».
Ты была их человеком, Энни Ламберт?
Я спал с ней вон там, на другой стороне улицы. Я пил с ней пиво. Она мне нравилась. Мне ее жаль. Я мог бы ее полюбить.
Роби понял, что Энни Ламберт поселилась в одном доме с ним не случайно.
Это все из-за меня. Она поселилась здесь из-за меня. Талал жаждет мести. Он хочет свести меня с ума. И будет хотеть еще сильнее, потому что я разрушил его план.
Зазвонил телефон. На экране высветился номер Николь Вэнс.
Он нажал кнопку ответа. Он уже знал, что услышит.
— Через тридцать секунд к вашей двери доставят пакет. Точно следуйте инструкциям. — И связь прервалась.
Синий сказал ему, хотя Роби и сам уже догадался, что Вэнс и Джули не доехали до вашингтонского отделения ФБР. Их похитили. Увезли люди Талала.
Он медленно подошел к двери и поднял с пола конверт. Вынул пачку листков. Сначала шли десять фотографий. Вот они с Ламберт в баре. Вот он целует Ламберт. Наконец, он с Ламберт в постели. Интересно, где была камера?
Роби бросил фотографии на столик и стал смотреть дальше. Что ж, никаких сюрпризов. Чего-то подобного он и ожидал.
Все это вращается вокруг меня. Талал хочет, чтобы я вернулся туда, откуда все началось. Предложение совершенно ясное: он хочет получить меня в обмен на Джули и Вэнс. Роби считал бы это честным обменом, если бы Талалу можно было верить.
Однако Роби все равно примет это предложение. Потому что как бы сильно ни хотел Талал его убить, Роби хотел его убить еще сильнее. Использовав Энни Ламберт как инструмент зла, Талал отнял у него нечто драгоценное.
Он отнял у меня веру в себя.
Роби посмотрел на фотографии. Энни Ламберт производила впечатление красивой женщины, у которой блестящее будущее. Хорошего человека, стремящегося делать добро. Она не была рождена убийцей. Ее воспитали так, чтобы она стала убийцей.
Я тоже не был рожден убийцей, подумал он. Но сейчас я убийца.
Роби стал собираться. Он намеревался точно следовать инструкциям. В основном. По большей части. Для некоторых же ключевых элементов он установит собственные правила.
Талал победил в Марокко.
Роби победил в Вашингтоне.
И следующие два дня покажут, кто станет победителем в третьем, и последнем, раунде.
Когда паром причалил в Танжере, Роби сел вместе с группой туристов в один из экскурсионных автобусов. Поездка заняла примерно двадцать минут, и когда двери автобуса с шипением открылись, пошел дождь. А когда гид повел группу к первой достопримечательности, Роби устремился в противоположную сторону. Там его должны были ждать.
Мужчина был молод, но черты его были отмечены усталостью, чрезмерной для столь юных лет. Он был в длинной белой рубахе и тюрбане.
— Роби? — сказал молодой человек.
Роби кивнул.
— Ты приехал умереть, — сказал молодой человек, словно это было нечто само собою разумеющееся.
— Или еще зачем-то, — ответил Роби.
— Сюда, — сказал тот.
Они свернули в переулок, где стоял фургон. В фургоне сидели пятеро мужчин, все крупнее Роби и столь же сильные и натренированные. Двое обыскали его со всей возможной тщательностью.
— Ты приехал без оружия, — произнес молодой человек недоверчиво.
— Зачем бы мне было его везти? — ответил Роби.
Его втолкнули в фургон и повезли прочь из города.
Через полчаса фургон остановился на контрольно-пропускном пункте. Это был частный аэропорт, но уже другой. Ворота открылись, и фургон въехал прямо в ангар. Там стоял другой самолет.
Роби грубо вытолкали из фургона. Удар в спину, сваливший его на цементный пол, не был для него неожиданным.
Молодой человек сказал что-то на фарси мужчине, который его ударил.
Роби с трудом поднялся.
— Скажи ему, что его удар почти равен по силе удару моей сестры.
— Я не буду говорить этого Абдулле. Он тебя убьет.
Принц Халид бен Талал спускался по трапу своего самолета. По металлической крыше ангара громко барабанил дождь. Талал остановился футах в десяти от Роби. На нем был элегантный костюм, который несколько скрадывал его тучность.
— А ты, Талал, не так толст, как твой двойник, — сказал Роби.
— Обращайся ко мне: принц Талал.
— Где Вэнс и Джули, принц Талал?
Девушек вывели из дальнего угла ангара. Лицо Вэнс представляло собой сплошной синяк. Она еле шла, словно каждый шаг вызывал смертельную боль. У Джули распухли оба глаза, правая рука висела под неестественным углом, она приволакивала левую ногу. Увидев их состояние, Роби рассвирепел, но усилием воли заставил себя успокоиться.
— Простите меня за это, — обратился он к девушкам.
Они молчали, глядя на него широко раскрытыми глазами.
— Однако погиб-то только твой человек. Президент остался жив, — сказал Роби Талалу.
— Это только пока, — сказал Талал и улыбнулся. — Но ты же знал ее, да? Ты же знал ее очень близко, если верить этим фотографиям.
— Я знаю, Талал, что ты играл со мной, — сказал Роби. — Но для меня это была не игра.
Талал погрозил Роби пальцем.
— Называй меня принц Талал.
Роби свалил на пол удар в спину.
— Моему другу Абдулле тоже не нравится твоя невежливость.
— Это я понял, — сказал Роби. — Теперь ты получил меня, так отпусти их. Надеюсь, ты выполнишь наш уговор.
— Да ты идиот.
— Ты не держишь своего слова? — Роби оглядел остальных. — Как же они могут доверять тебе, Талал? Говоришь одно, делаешь другое. Если лидер не держит своего слова, чего он стоит?
Талала это не трогало. А его люди даже и не поняли, что такое Роби говорит.
