– Он еще и не то успел разведать, – сказала Джули с набитым пирогом ртом. – Сегодня утром он направился к выходу, как только я его выпустила из кроватки.
Кейт улыбнулась. Ни она, ни Джули не считали Джошуа умственно отсталым в результате ущербного младенчества, а лишь признавали, что у него задержка в моторике. Кейт советовалась по меньшей мере с тремя друзьями, специалистами в области развития детей, и у каждого было свое мнение по поводу долговременных последствий пятимесячного пребывания ребенка в румынском приюте и больнице. Двое из специалистов видели Джошуа, и оба пришли к тому, что он выглядит нормальным и достаточно здоровым, но только маленьким для своего возраста и медленно развивающимся. И вот теперь, наблюдая, как сын ползет по ковру с напоминающими гул самолета звуками, Кейт видела перед собой скорее вполне довольного жизнью восьми-девятимесячного мальчонку, чем одиннадцатимесячного, «день рождения» которого они сегодня отмечали.
Позже, укладывая Джошуа в кроватку, Кейт взяла малыша на руки в последний раз, погладила ему спинку, вдыхая аромат детского тельца, и прикоснулась щекой к мягким волосикам. Его ручонка шарила по ее лицу. Судя по ровному дыханию, он уже уснул и видел сны, какие только могут сниться в его нежном возрасте.
Кент уложила Джошуа на живот, укрыла и пошла поболтать с Джули, прежде чем они обе разойдутся по комнатам и усядутся за свои компьютеры.
***
В среду в конференц-зале без окон рядом с лабораторией визуализации собрались все три группы, участвовавшие в проекте PP. Кроме руководителей групп и их заместителей присутствовали директор Моберли и еще двое из руководства ЦКЗ.
Совещание открыли Боб Андерхилл и Алан Стивенс сообщением об абсорбирующем органе. Когда они закончили, в зале воцарилась гробовая тишина.
Первым заговорил Кен Моберли.
– Итак, вы утверждаете, что этот ребенок… Джошуа…, обладает некой особой приспособляемостью выстилки желудка, с помощью которой он может поглощать кровь для целей питания.
Андерхилл кивнул.
– Но мы считаем это предназначение второстепенным. Основной целью существования мутации является расщепление крови на составляющие, чтобы ретровирус, который Чандра и Нойман называют вирусом Д, смог наиболее эффективным образом начать распределение заимствованной РНК для иммуновосстановительных целей.
Моберли покусывал дорогую перьевую ручку.
– Но для того, чтобы этот механизм работал, ребенок должен глотать кровь.
Алан Стивенс покачал головой.
– Нет. Кровь направляется по капиллярам абсорбирующего органа независимо от способа введения ее в организм. По нашим оценкам, при заглатывании крови процесс начинается на несколько часов позже, чем при переливании, но мы, естественно, таких экспериментов не ставили…
Стивенс замолчал, бросив взгляд в сторону Кейт. Потом он заглянул в свои записи, прокашлялся и продолжил:
– Никто не испытывает желания давать больному кровь для заглатывания, хотя, если мы собираемся и дальше изучать абсорбирующий орган, это придется сделать.
Моберли нахмурился.
– Я не…, вижу смысла в необходимости пить кровь для поддержания жизни. Я хочу сказать, это наводит на мысли о…, м-м-м…
Кейт поднялась с места.
– О вампирах? – спросила она. – О Беле Лугоши? Среди собравшихся прокатился нервный смешок.
– С тех пор как начался этот проект, мы только и слышали такие шуточки или сами шутили по этому поводу, – с улыбкой сказала Кейт, разряжая обстановку, – что вполне естественно, учитывая, где родился Джошуа. В Трансильвании, в стране вампиров. И у этого могут быть причины.
Она кивнула Чандре.
Вирусолог встала, при помощи дистанционного управления погасила свет и вставила слайд в проектор.
– На этих таблицах схематически представлена семья или клан на протяжение более двадцати поколений, начиная примерно с пятнадцатого века и до сегодняшнего дня. Здесь показано распространение в семье мутации вируса Д. Если считать их характерной чертой рецессивную природу и вспомнить о высокой смертности, которую легко объяснить исходя из расстройства иммунной системы, связанного с данной чертой, то можно понять, почему эта мутация не получила широкого распространения.
Все присутствующие старались разобраться в длинных цепочках роста гипотетической семьи, причем линия мутации вируса Д для большей наглядности была выделена красным. Секунд через тридцать Боб Андерхилл присвистнул.
- Я-то думал, это какая-то новая мутация, иначе бы о ней было известно, но здесь показано, что ей уже несколько столетий и она никогда широко не распространялась.
Чандра кивнула и передвинула слайд.
– Предположив распространение мутации за счет браков и генетического рассеяния, мы все равно можем говорить о сравнительно небольшой группе потомков изначальной пары производителей – от трехсот до двух тысяч особей во всем мире. – Чандра бросила взгляд на Кейт. – И эти люди должны регулярно получать для переливаний цельную кровь, чтобы выжить уже будучи взрослыми, если предположить, что болезнь продолжается и после младенческого возраста, а оснований думать иначе у нас нет.
Первой нарушила молчание одна из «высших чинов» ЦКЗ Дебора Роулингс, врач и администратор в одном лице.
– Но ведь в пятнадцатом веке не было переливаний крови…, да и в последующие, вплоть до двадцатого… – Она замолчала.
Кейт поднялась в луче света от проектора.
– Совершенно верно. Для того чтобы эта особенность вообще передавалась, членам семьи приходилось поглощать кровь. Буквально поить кровью своих детей, если эти дети являлись носителями рецессивно-рецессивного вируса Д. А оказывать помощь особям с вирусом Д за счет переливания крови стало возможным лишь в нашем столетии.
Она сделала почти минутную паузу, чтобы сказанное лучше дошло до врачей и администраторов.
– Это вампиры, – сказал Кен Моберли. – Легенда имеет реальную основу. Кейт кивнула.
– Но не клыкастые ночные чудовища, – сказала она, – а члены семьи, которым приходится поглощать человеческую кровь, чтобы выжить при их нарушенной иммунной системе. При этом может наблюдаться стремление к сохранению тайны, солидарности, к родственным бракам, в результате чего рецессивно-рецессивные особенности должны встречаться еще чаще, подобно гемофилии, поразившей королевские дома Европы.
Ассистент-вирусолог Чарли Тейт неуверенно поднял руку, как школьник.
Кейт сделала паузу.
– Есть вопрос, Чарли?
Молодой человек поправил круглые очки.
– Как же, черт возьми…, то есть, я хочу сказать, как первый носитель вируса Д обнаружил, что его…, или ее…, может спасти кровь… То есть, каким образом вообще кто-то начал пить кровь?
– Есть сведения о том, что в средние века некоторые знатные женщины купались в крови, потому что, согласно поверьям, их кожа от этого становилась красивее. Масаи до сих пор пьют кровь льва, чтобы получить его отвагу. Кровь до последних десятилетий была источником суеверий и страха. – Кейт сделала секундную паузу, взглянув на Чандру. – А теперь, с появлением СПИДа, кровь снова становится символом ужаса и тайны.
Она вздохнула, потерла щеку и тихо продолжила:
– Нам неизвестно, Чарли, как все началось. Но как только это обнаружилось, у носителей вируса Д уже не оставалось выбора… Или добывать человеческую кровь, или погибнуть. Частично моя работа направлена на то, чтобы положить конец этому процессу. Кажется, решение уже найдено.
На экране появился новый слайд. Собравшиеся невольно захихикали: на них смотрела огромная свиная морда.
Кейт улыбнулась.
– Большинство из вас знают об успехе Ди-Эн-Экс в вопросе заменителя человеческой крови, достигнутом в июне…
Кен Моберли поднял вверх авторучку.
– Кейт, боюсь, вам придется немного освежить нашу перегруженную чиновничью память.
– Ди-Эн-Экс – небольшая биотехнологическая лаборатория в Принстоне, Нью-Джерси, – сказала Кейт. – В июне этого года они усовершенствовали способ получения человеческого гемоглобина у свиней за счет применения генной инженерии. Они передали результаты в Управление по контролю за качеством пищевых продуктов и медикаментов и уже сейчас добиваются разрешения на эксперименты с людьми.
Моберли постучал авторучкой по нижней губе.
– А каким образом этот самый искусственный гемоглобин содействует исследованиям по вирусу Д?
– Собственно говоря, это не искусственный гемоглобин, – ответила Кейт, – просто он вырабатывается вне организма человека.
Она снова передвинула кассету со слайдами.
– Здесь вы видите упрошенную схему процесса. Кстати, я консультировалась с моим старым другом доктором Леонардом Саттерманом, главным консультантом Ди-Эн-Экс в области гематологии, а также с доктором Робертом Уинслоу, возглавляющим отдел гематологии Министерства обороны при Леттерманском институте в Сан-Франциско. Таким образом, мы заручились поддержкой и стараемся обходить запатентованные разработки Ди-Эн-Экс. – Кейт покосилась на администраторов. – Вернемся к схеме. Исследователи выделяют два человеческих гена, ответственных за выработку гемоглобина в человеческом организме. Гемоглобин, как вам известно, является компонентом крови, разносящим кислород по организму. Итак, эти гены, выделившие генетическую информацию, затем копируются и вводятся однодневным эмбрионам свиней, взятых из особей-доноров. После этого эмбрионы помещаются в матку другой свиньи, где вызревают до обычного срока и появляются на свет в виде нормальных, здоровых поросят. Их единственная особенность состоит в том, что эти поросята являются носителями человеческой ДНК, которая заставляет их вырабатывать человеческий гемоглобин наряду с собственной кровью.
