Открыв книжку, Дэн присвистнул от удивления, увидев сумму накоплений, и пролистал оставшиеся страницы.
За картонной обложкой книги он нашел засаленный конверт. Дэн открыл его и поморщился. Такие фотографии легко можно было купить в районе порта Лоуренсу-Маркиш в Мозамбике. Ради таких бумаг Дэн и просматривал вещи погибших.
Дэн не хотел, чтобы родственники, которым будут возвращены вещи, узнавали о подобных человеческих слабостях. Он сжег фотографии и конверт в пепельнице, растолок почерневшие листы и выбросил пепел в корзину для мусора.
Он подошел к окну и открыл его, чтобы проветрить кабинет. Постоял немного, поискал «альфа-ромео» Джой на стоянке, потом вернулся за стол.
Оставался еще один конверт. Небольшое пятно крови на белой бумаге, обгоревшие края. Дэн вытащил четыре страницы и разложил их на столе.
«Дорогой Джонни!
Когда умер папа, ты был совсем маленьким, и я относился к тебе скорее как к сыну, а не брату.
Но настало время, Джонни, сказать тебе кое-что…»
Дэн углубился в чтение и не услышал, как в кабинет вошла Джой. Она остановилась в дверях и некоторое время наблюдала за ним с улыбкой влюбленной женщины на губах. Потом она бесшумно подошла к нему сзади и поцеловала в ухо. Дэн вздрогнул от неожиданности и повернулся к ней.
– Любимый, – Джой поцеловала его в губы, – чем ты так увлечен, что даже не заметил, как я вошла?
Дэн немного помолчал, потом сказал:
– Ночью в шахте погиб человек. Это нашли в кармане.
Он передал ей письмо.
– Он собирался передать его брату? – спросила она чуть позже.
Дэн кивнул.
– Стерва! – прошептала Джой.
– Кто? – удивленно спросил Дэн.
– Эта девчонка, она во всем виновата. – Она достала из сумочки платок и вытерла глаза. – Дьявол, теперь тушь потечет. – Она высморкалась. – Следовало бы отдать письмо мужу, чтобы проучить эту дрянь.
– Ты имеешь в виду, что я не должен его отдавать? – спросил Дэн. – Нельзя брать на себя функции Бога.
– Уже взяла. – Джой разорвала письмо на мелкие клочки и выбросила их в корзину.
– Ты просто чудо. Выйдешь за меня замуж?
– На этот вопрос я уже ответила, доктор Стандер. – Она снова поцеловала его.
Хетти Деланж пребывала в крайнем смятении.
Все началось с телефонного звонка, поднявшего Джонни с постели. Он сказал что-то об аварии на шахте и ушел, а она ничего не поняла в полусне.
Вернулся он через несколько часов, тяжело сел на кровать, зажал ладони коленями и опустил голову.
– Да что с тобой? – воскликнула она. – Не сиди как истукан, иди ко мне.
– Дэйви умер, – едва слышно произнес Джонни.
Мгновенный шок заставил ее проснуться, но потом она ощутила невероятное облегчение.
«Он мертв. Как все просто!» Она волновалась весь день. Корила себя за минутную слабость. Представляла, как Дэйви будет таскаться всюду, глядя на нее щенячьими глазами, пытаясь прикоснуться, пока Джонни обо всем не догадается. Она получила наслаждение, но одного раза было вполне достаточно. Она не хотела продолжения, особенно последствий, которые могли бы усложнить ей жизнь.
Теперь волноваться было не о чем. Он мертв.
– Ты уверен? – спросила она. И он принял ее беспокойство за сочувствие.
– Я его сам видел! – Джонни вздрогнул и вытер губы ладонью.
– Господи, – Хетти вспомнила, какую роль ей следует играть сейчас, – как ужасно!
Ночью она не могла заснуть. Ее почему-то возбудил быстрый переход Дэйви из ее объятий в объятия смерти. Как в кино или в книгах. Как будто он был пилотом, она – его девушкой, и его сбили. Она носила его ребенка, никого больше у нее не было, и она вынуждена была пойти в Букингемский дворец и получить за него награду. А королева сказала…
Она фантазировала до самого рассвета, а Джонни беспокойно ворочался рядом и стонал во сне.
Она растолкала мужа, как только взошло солнце.
– Джонни, расскажи, как он выглядел?
Джонни снова вздрогнул, но рассказал. Голос его был хриплым, слова – невнятными, фразы обрывались на полуслове. Хетти трепетала от возбуждения.
– Какой ужас, – постоянно повторяла она, – какой ужас. Она прижалась к нему, и через какое-то время Джонни занялся с ней любовью. Такого наслаждения Хетти не испытывала никогда.
Телефон звонил все утро. Четыре подружки пришли к ней пить кофе. Звонил корреспондент «Йоханнесбург стар». Хетти была в центре внимания и постоянно повторяла историю со всеми отвратительными подробностями.
После обеда домой вернулся Джонни, но не один, а с темноволосым мужчиной в темно-сером костюме и итальянских туфлях с темно-серым же портфелем в руке.
– Хетти, это мистер Боарт. Он был адвокатом Дэйви и хочет сказать тебе кое-что.
– Миссис Деланж, позвольте выразить мои искренние соболезнования в связи с тяжелой утратой, которую понесли вы и ваш муж.
– Да, просто ужас, не правда ли? – Хетти насторожилась. Дэйви все рассказал своему адвокату? Этот человек принес ей беду?
– Я являюсь исполнителем завещания вашего деверя. Он был состоятельным человеком. На его счету более пятидесяти тысяч рандов. – Боарт сделал многозначительную паузу. – Единственными бенефициарами являетесь вы и ваш муж.
Хетти с подозрением смотрела то на Боарта, то на Джонни.
– Бенефициар? – переспросила она. – Что это такое?
– Это означает, что наследство будет поделено между вами.
– Я получу половину пятидесяти тысяч рандов? – недоверчиво спросила Хетти.
– Именно так.
– Здорово! – воскликнула Хетти. – Сказочно! – Скорее бы Джонни и адвокат ушли, чтобы позвонить подружкам.
Они снова пили кофе, болтали, но разговор все время крутился вокруг нежданного богатства Хетти.
– Двадцать пять тысяч рандов, – повторяли они благоговейно.
– Черт, ты ему действительно сильно нравилась, – многозначительно заметила одна из подружек. Хетти лишь загадочно опустила глаза.
Джонни вернулся домой после шести, он едва держался на ногах, и от него разило перегаром. Подружки неохотно разошлись по домам, а через несколько минут к дому подъехал белый спортивный автомобиль. Достойное завершение триумфального дня для Хетти. Никто не мог похвастаться, что принимал генерального директора «Сондер дитч» у себя дома.
Она распахнула дверь, едва Род прикоснулся к звонку. Ее приветствие было целиком позаимствовано из кинофильма, с успехом демонстрировавшегося в местном кинотеатре.
– Мистер Айронсайдс, мы так польщены вашим визитом.
Когда Род вошел в заставленную мебелью гостиную, Джонни поднял голову, но не встал со стула.
– Привет, Джонни, я пришел сказать, что мне очень жаль, что так получилось с Дэйви…
– Хватит пороть чушь, Оловянные Ребра, – оборвал его Джонни Деланж.
– Джонни, – воскликнула Хетти, – нельзя так разговаривать с мистером Айронсайдсом. – Она повернулась к Роду и положила руку ему на плечо. – Вы должны извинить его, мистер Айронсайдс. Он пьян.
– Уходи! – рявкнул на нее Джонни. – Выметайся на кухню и не показывайся оттуда.
– Джонни!
– Выметайся! – Джонни привстал со стула.
Хетти убежала.
Джонни, покачиваясь, прошел к стеклянному бару, занимавшему целый угол комнаты. Налил виски в два стакана и передал один Роду.
– Счастливого пути на небеса моему брату, – сказал он.
– За Дэйви Деланжа, одного из лучших горняков в Китченервилле, – сказал Род и выпил виски залпом.
– Лучшего, – поправил его Джонни, выпил и, наклонившись, заговорил Роду прямо в лицо: – Ты пришел узнать, продолжу я твой поганый тоннель или сдамся. Дэйви ничего для тебя не значил. Я ничего для тебя не значу. Тебя волнует только одно – этот поганый тоннель. – Он наполнил свой стакан. – Так вот, друг, выслушай меня, и внимательно. Джонни Деланж никогда не сдается. Тоннель сожрал моего брата, но я добью его, так что не волнуйся. Поезжай домой и спи, потому что Джонни Деланж завтра утром заступит на смену и будет крошить скалу.
Стояло туманное утро, «роллс-ройс силвер клауд» стоял среди деревьев недалеко от белой изгороди ипподрома, уходящей к поросшему ивами берегу реки. Над рекой туман был гуще, зеленая трава казалась особенно яркой на его фоне.
Шофер в униформе отошел от машины, предоставив двоим пассажирам возможность поговорить наедине. Они сидели на заднем сиденье, накрыв колени пледом из ангорской шерсти. На раскладном столике перед ними стояли термос с кофе, тончайшие фарфоровые чашечки и тарелка с бутербродами с ветчиной.
Толстяк постоянно жевал, запивая бутерброды кофе. Маленький лысый мужчина, напротив, не ел ничего, только нервно попыхивал сигаретой и разглядывал сквозь стекло лошадей. Конюхи водили лошадей в попонах по кругу, жокеи, в каскетках и трикотажных рубашках поло, внимательно слушали тренера. У всех в руках были плетки. Тренер что-то возбужденно говорил, глубоко засунув руки в карманы пальто.
