Заговорил Стирфорт.
— При всем уважении, сэр, я настоятельно рекомендую не проводить операцию сегодня. В этом тумане слишком много неясностей. Мы должны дождаться времени, когда будем полностью владеть ситуацией.
— Мы полностью владеем ею, мистер Стирфорт.
— Мы не видим дальше ярда перед собой, сэр. Я думаю, вы не понимаете всех рисков…
— Это вы не понимаете, мистер Стирфорт. Мы не можем позволить себе ждать. Вы думаете, Дом Виндзоров сидит сложа руки? Они готовятся к эндшпилю. Мы не можем сидеть и смотреть, как этот город погрузится в хаос.
— Я знаю, как высоки ставки, сэр.
— Нет! — вскричал Дедлок. — Не знаете! Вы понятия не имеете, чем я пожертвовал, чтобы это произошло!
Я почувствовал резкую боль в голове и представил себе немощного старика, который в ярости плещется в своем аквариуме. Я дернул за рукав Джаспера и спросил, можно ли убавить звук.
Джаспер дал мне знак помалкивать, но было слишком поздно. Дедлок уже снова рычал у меня в ухе.
— Вы хотите заткнуть мне рот, мистер Ламб?
— Нет-нет, конечно же нет.
— Я думаю, вы себе зубы сломаете, пытаясь заткнуть мне рот.
— Извините, — сказал я, и разговор, к счастью, пошел дальше.
Я услышал звонок мобильника у себя в кармане и как можно незаметнее вытащил его. Пришло сообщение от Эбби.
ДУМАЮ О ТЕБЕ х
При виде этого маленького крестика сердце у меня воспарило. Мне захотелось петь.
Стирфорт продолжал свои возражения.
— Прошу вас, сэр. Прошу вас, перемените свое решение.
— Вы работаете в Директорате уже тринадцать лет, мистер Стирфорт.
— Почти пятнадцать, сэр.
— Вы служили в Алжире, Хартуме и Судане. А теперь вас испугал лондонский туманчик?
— Меня пугает не туман, сэр. Я боюсь того, что может скрываться в нем.
— Все, дискуссия окончена. Не смейте больше ставить под сомнение мои властные полномочия.
Внезапно тишина опустилась на Даунинг-стрит, и наступило атавистическое безмолвие.
Две фигуры вышли через черную дверь номера десять — существа, одетые как школьники, вынужденные идти неестественно медленно, они двигались шаркающей походкой, делая маленькие шажки. Металлические цепочки связывали их щиколотки, а на запястьях были надеты наручники. Оба были опутаны и плотно стянуты всевозможными кандалами и замками не хуже, чем Джейкоб Марли.[47]
Но при этом Хокер и Бун смеялись. Они явно были полны радости, веселья, они подмигивали друг другу, словно отправились на школьную экскурсию в последний день перед каникулами.
— Класс! — сказал Бун. — Свежий воздух! Ты тосковал по нему, старина?
— Есть такое дело, — ответил Хокер. — Это чудо как хорошо!
— Мы ведь любим побегать по детской площадке. Жаль, что эти плохие дяди так долго держали нас взаперти.
— Говнюки.
— Свиньи.
— Подлый выводок хорьков.
— Слушай, — сказал Бун, и у меня возникло отвратительное ощущение, что он смотрит на меня. — А это не Генри Ламб?
— Мамоньки! Это же наша ягнячья котлетка.
— Ягнячья котлетка! Вон она — смотрите!
Если бы они могли поднять руки, то наверняка помахали бы мне.
Они простояли там шесть долгих минут, не прекращая свой бесконечный разговор-качалку, это беспрестанное бормотание, этот непрерывный словесный пинг-понг, пока под дулами автоматов не перешли в бронетранспортер.
Когда дверь со щелчком закрылась, к Стирфорту подошел человек в военной форме.
— Сэр?
Стирфорт был раздражен этой задержкой.
— В чем дело, капитан?
— У нас тут кое-кто из гражданского населения, сэр. Она хочет видеть Ламба.
— Мне казалось, мы перекрыли всю улицу.
На щеках военного появился румянец.
— Мы понятия не имеем, как она сюда попала. Похоже, она…
— Да?
— Похоже, она просочилась…
— Задерживайте ее, пока это не кончится. Это меньшее, что она заслуживает за свой длинный нос.
— Она знает больше, чем ей полагается, сэр. Она называет всякие имена…
Прежде чем Стирфорт успел что-то ответить, из тумана нетерпеливо вышла пожилая женщина.
— Генри? Вот вы где, дорогой. Я вас повсюду искала.
Выражение лица мисс Морнинг вновь было таким, каким она обычно являла его публике, поэтому она казалась старше, более хрупкой, чем прежде.
Она подошла к Стирфорту.
— Вы, видимо, и есть новый мальчик?
Стирфорт посмотрел на нее с оскорбленным видом.
— Я служу Директорату вот уже четырнадцать лет.
— Как я и сказала — новенький.
— Джентльмены, — сказал я, пытаясь ослабить напряжение, — это мисс Морнинг.
— Спасибо, дорогой, — сказала старушка. — Они знают, кто я такая.
Раздался крик Дедлока:
— Кто там? Стирфорт, покажите мне.
У мистера Стирфорта был такой вид, словно его вот-вот вырвет.
— Сейчас, сэр? Неужели это необходимо сейчас?
Рык главы Директората:
— Впустите меня.
Бедняга Стирфорт. Одна, другая, третья судорога прошла по его телу, лицо сморщилось и исказилось в мучительной гримасе.
— Мисс Морнинг? — сказал он. Тело было Стирфортово, а голос, хрипловатый и горький, явно принадлежал Дедлоку. — Похоже, время не пожалело и вас. Даже малейшего сочувствия не проявило.
Мисс Морнинг сварливо подняла подбородок.
— А как вам живется под водой, мистер Дедлок?
— Что вы здесь делаете?
— Вы собираетесь совершить большую глупость.
— Я делаю то, что необходимо для победы в войне.
— Старостам наплевать на войну. Они ведут более крупную игру.
Лицо Стирфорта обретало ужасный алый оттенок.
— Я перехитрил их.
— Да бросьте вы. Ничего вы такого не сделали. Эта ситуация — целиком и полностью результат их трудов.
— Нет, ситуацию здесь контролирую я.
Голос старушки звучал устало.
— Боже мой, да ведь они сбегут.
— Сбегут?
— Конечно сбегут. Они же Старосты.
Стирфорт повернулся к военному.
— Капитан, позаботьтесь, чтобы эта самонадеянная секретарша была помещена в камеру временного заключения.
Капитан чуть брезгливо положил руку на плечо мисс Морнинг, но она, казалось, даже не заметила этого.
— Неужели вы не понимаете? — сказала она. — Это же их туман.
— Перемещайте их, — прорычал Дедлок, и лицо Стирфорта тут же, в один миг, приобрело свои обычные очертания.
Погруженные в торжественно-уважительное молчание, мы стояли и смотрели, как бронетранспортер задним ходом выехал с Даунинг-стрит, осторожно повернулся и, медленно пробираясь сквозь туман, поехал по Уайтхоллу.
— Вы не должны допустить этого! — сказала мисс Морнинг, дергая меня за рукав.
— А что я могу сделать?
Возможно, я задним числом наделяю себя слишком большой проницательностью, но мне было никак не избавиться от ощущения, будто то, что мы видим, происходит не совсем по-настоящему, что мы всего лишь являемся свидетелями некой иллюзии.
— Дедлок! — Мисс Морнинг теперь почти кричала. — Если вы не остановите это немедленно, люди вскоре начнут умирать.
С монументальным безразличием к предупреждениям старушки бронетранспортер продолжил свое величественное продвижение по Уайтхоллу. По обеим сторонам чуть ли не вплотную к нему ехали мотоциклисты. На него были направлены десятки автоматов, готовых стрелять при малейших признаках нарушений.
И вот в этот-то момент мы заметили — что-то пошло не так.
Началось со струйки, тонкой ниточки красного дыма, просочившейся из-под дверей. Я видел, как она разрастается, словно внутри начался пожар. Потом из щелей повалили клубы красного дыма, устремляясь в туман, придавая ночи алый оттенок.
— Что происходит? — зарычал в наши уши Дедлок.
— Я его вижу! — Стирфорт побежал к транспортеру, который остановился. Остальные последовали за ним.
Дедлок:
— Что, черт возьми, происходит?
Рядом со мной возникла мисс Морнинг.
— Началось. Они не смогли удержаться.
Старик свирепо орал мне в ухо:
— Мистер Ламб!
— Я не знаю, — отрезал я. — В этом тумане ничего не видно.
Мы приближались к бронетранспортеру, а Стирфорт уже открыл дверь и полез внутрь. Из-за тумана разобрать, что происходит, было невозможно, хотя, думаю, я уже начал догадываться. Полагаю, все уже начали догадываться.
Наконец мы подошли вплотную и увидели.
Джаспер говорил своему хозяину:
— Плохо дело, сэр. Очень плохо.
Я заглянул в транспортер и увидел. Внутри было пусто. Заключенные исчезли. Старосты испарились с клубами дыма.
Мисс Морнинг отвернулась.
— Это все-таки случилось, — пробормотала она, и голос ее был исполнен горечи. — Люди-домино на свободе.
То, что произошло потом, можно назвать хаосом в его первозданном виде.
