— Она знала, кто ее убьет, она сказала мне! Она была тут, ждала меня, а я… — Голос его сорвался.
— Ты не виноват, ты не смог встретиться с ней, — тихо проговорила Мари. — И ничто не доказывает, что ты мог ее спасти.
— Но нет и доказательств обратного.
Ей хорошо было знакомо такое угнетенное состояние, когда мучаешься от того, что куда-то вовремя не успел, и она не стала удерживать мужа, когда тот уходил.
Рассматривая камни, заполнявшие вуаль, она выделила один, который был меньше других и более плоский.
Камешек с выбитым огамом «F».
Она подошла к Ангусу, который нервно отдавал приказы своим людям.
— «F» — это принц Фергаль, один из пяти пасынков Даны.
Тень набежала на лицо ирландца.
— Утоплен в пруду…
— Тот, кто сбросил Келли в озеро, пытается следовать легенде. Почему?
Ангус тем временем задавался другим вопросом:
— Если она уже была мертва, как вышло, что вы не видели, кто столкнул ее?
Мари тоже интересовало это, но ответа она не находила.
Приглушенный ропот позади заставил их обернуться. Люди Ангуса, собравшиеся уложить тело на носилки, с некоторым ужасом смотрели на него.
На посиневшей коже чуть ниже плеча выделялся рубец в виде трех спиралей, вращающихся вокруг единого центра.
Опять эта метка Королевы!
— Теперь я уверен в серийном убийстве, — убежденно сказал Ангус.
Он взглянул на Лукаса, как бы прося разъяснений у специалиста, но тот вряд ли мог что-либо сказать.
Он углубился в созерцание озера, его лихорадочно блестевшие глаза сосредоточенно обшаривали поверхность, словно пытались проникнуть вглубь.
Кровавая ниточка протянулась от его носа к губе.
Тело Келли только что увез фургон морга. Ирландские жандармы продолжали обыскивать утес и берег вокруг озера, когда вдруг послышались мелодичные звуки.
— Это мобильник Келли! — изумленно воскликнул Лукас.
— С чего ты взял?
— У него такие же позывные, как у моего. Я даже как-то сказал ей, что есть что-то необычное в одинаковом выборе музыки.
Он бросился к месту, откуда предположительно доносились звуки мелодии. Мари и Ангус — за ним.
Звук исчез.
Тогда Лукас достал свой сотовый и набрал номер, который, очевидно, знал наизусть. И хотя не время было обращать внимание на такую деталь, Мари все же отметила ее, но не изменилась в лице. Лукас поспешил объясниться:
— Я записал номер, когда она мне позвонила.
Вновь послышалась мелодия — она доносилась из озерного домика.
Сразу организовали поиски, Лукас, не прекращая, набирал номер.
Мари наконец удалось обнаружить телефон под деревянной террасой — он лежал на слое мха и лишайника.
Обследование этого места было затруднено из-за узости пространства под террасой, пришлось обшаривать его на четвереньках.
Луч мощного фонаря Лукаса высветил несколько рыжих волосинок, запутавшихся во влажном мху на земле. Чтобы не испортить следы, пришлось вырезать приличный квадрат мха. И то, что вначале они принимали за скальный обломок, оказалось каменной стелой.
На надгробном камне был выбит тот же символ, что и на камешке, найденном в горле Алисы: огам «J».
Фрэнк Салливан прошел в озерный дом и с любопытством, но довольно неприветливо посмотрел на Мари. Ему очень не понравилось, что кузина прислала за ним полицейских, чтобы те привезли его на остров для допроса. Ей достаточно было позвонить, и он охотно ответил бы на все вопросы.
И особенно ему не понравилось, когда Ферсен спросил, где он находился в ночь убийства близнеца.
— У одной женщины. Не у вашей жены, к сожалению, — с издевкой ответил он, чтобы позлить Лукаса.
Однако он несколько поутих, узнав о насильственной смерти Келли. Мари на миг показалось, что в его глазах промелькнула печаль, но столь мимолетная, что она подумала, будто это ей почудилось.
Гнев вновь овладел Фрэнком, когда он понял, что его подозревают в убийстве.
— По словам криминалистов, Келли звонили с вашего мобильного номера, — сказал Ферсен.
— Вполне возможно. Я потерял телефон дня два назад.
— Как это удобно!
— Вовсе нет. — И он продемонстрировал новенький «Нокиа», который купил взамен утерянного.
— Можете справиться у перекупщика. Мне даже пришлось поменять номер, чтобы получить скидку.
— И не аннулировали старый?
— Отец всегда упрекает меня в беспечности…
Мари решила, что пора перевести разговор в другое русло:
— Женщина, с которой вы были позавчера… Она может подтвердить, что вы провели ночь с ней?
— Если она не сделает это, то продемонстрирует неблагодарность, — заявил Фрэнк не без красноречивого намека на то, как они провели ночь. — А Вивиан может быть какой угодно, только не такой.
Лукас предъявил маленький обрывок от красной кружевной вуали, найденный в салоне. Он рассчитывал увидеть замешательство Фрэнка, но ничего не вышло. Брат Алисы заверил, что не он один пользуется домом, дверь которого открыта всем друзьям.
— Ключ лежит под третьей ступенькой, и это не секрет.
— Когда вы приходили сюда в последний раз?
— Четыре дня назад. С женщиной.
Улыбка, которой он ударил Мари, когда уточнял, что речь идет не о Вивиан, была с оттенком чувственности, и ей стало не по себе.
— А Келли? — сухо спросил Лукас. — Она бывала здесь?
— Случалось, — холодно улыбнувшись, ответил он. — До того как она предпочла мне мою сестру.
К большому сожалению Лукаса, пейзажистка-флеристка, с которой поговорил по телефону Ангус, незамедлительно подтвердила по всем пунктам алиби Фрэнка.
Последний не отказал себе в заключительном провокационном акте.
— Подумать только, я почти почувствовал к вам симпатию, когда узнал, что вы умерли…
Лукас провожал Фрэнка глазами, пока тот садился в машину жандармерии, которая должна была отвезти его в замок. В его взгляде читалось отвращение — без лишних слов было ясно, какого он мнения о сыне Эдварда.
— Двуличный какой-то. Он просто смеется над нами.
Мари задумчиво потупилась.
— Нами кто-то манипулирует, это несомненно, но я не думаю, что именно Фрэнк дергает за ниточки.
— Не говори, что поддалась его фальшивому шарму!
— Полицейские вчера прочесали весь дом, — не поднимая головы, продолжила Мари. — Внутри и снаружи. Если бы мобильник Келли находился под террасой, они бы его нашли.
— По-вашему, его подложили после? — нахмурился Ангус. — Но с какой целью? Чтобы подозрение пало на Фрэнка?
— Частично — да, но не только. Кому-то очень хотелось, чтобы мы обнаружили надгробный камень и решили, что существует связь между смертью Алисы и смертью Келли.
— Разве недостаточно положенных на их тела огамов?
— Убийца — игрок, и он устанавливает правила. Огамы — всего лишь указания на смертельную игру. «J» Алисы указывает на надгробие, рядом с которым была принесена в жертву Келли. Огам «F» Келли объявляет о следующем жертвоприношении. Действуя так, преступник дает понять, что нам его не задержать раньше нового убийства.
Ирландец с недоверием отнесся к этой гипотезе.
— Она была отличницей в школе, — наставительно произнес Лукас.
Но улыбка, обращенная к Мари, показывала, как он ею гордится.
— Итак, место следующего жертвоприношения находится вблизи надгробного камня принца Фергаля, — подвел итог Ферсен. — Нам необходимо как можно быстрее определить его — тогда, возможно, удастся побить убийцу в его собственной игре.
Ангус помрачнел.
— Королевское кладбище было разграблено во время войны. Никто не знает, что стало с надгробиями принцев. Неизвестно даже, сохранились ли они здесь, на острове.
— Стало быть, этот помешанный здорово нас опережает, — проговорил Лукас, глядя, как грузят в фургон стелу с огамом «J».
Понадобилось больше часа, чтобы очистить ее поверхность от мха и земли.
Ангус дал отбой своим людям.
— А я еще пошарю на утесе, — сказала Мари.
— Мои люди уже обследовали каждый квадратный сантиметр. Там больше ничего нет.
— Да что вы, Ангус… Может быть, кто-то подложил туда что-нибудь, чтобы очернить бедного Фрэнка! — не удержался от сарказма Лукас.
Мари пожала плечами:
— Келли не сама упала с вершины утеса. И все же мы видели только ее. Я просто хочу понять…
— Значит, ты больше не веришь в фантомы?
Лукас беспомощно развел руками, глядя на ее удаляющуюся фигурку.
— Никогда не берите в жены даму из полиции, — бросил он Ангусу, собираясь пойти за ней. — Особенно если она бретонка!
С утеса видны были желтые ленты, опоясывающие террасу озерного домика, — только они напоминали о произошедшей драме. А вдали виднелись лишь море и перешеек, еще на несколько часов освобожденный от прилива. Удаляющиеся мигалки полицейских машин постепенно становились светящимися точками.
