– Добрый вечер, – сказала он холодно, после чего снова повернулась к мужу. – О ком ты говорил, Язон?
Бартслер выдержал ее взгляд.
– Черт возьми, если ты обязательно хочешь знать, то о тебе.
– Понимаю. Ты не для того, случайно, пригласил господина адвоката, чтобы он представлял тебя на бракоразводном процессе?
– Нет. И оставим это… – начал Бартслер.
На ее лице появилась ледяная улыбка.
– Потому что, если так, то ты слишком поздно подумал об этом. Завтра я подаю на развод.
Бартслер вздохнул, после чего процедил сквозь стиснутые губы:
– Это развязывает мне руки.
– Совсем нет, – сладко сказала она. – Это только первый раунд. Господин адвокат подтвердит, что остается еще урегулировать вопрос имущества.
– Если ты себе воображаешь, – взорвался он, – что выдавишь из меня хоть один доллар для себя и своего сыночка…
– Хватит, Язон, – резко перебила она. – Можешь сколько угодно терзать меня, это твоя супружеская привилегия. Но моего сына оставь в покое. Ты не имеешь на него никаких прав. Я его содержу.
– Ты его содержишь! – фыркнул Бартслер. – Берешь от меня деньги и даешь ему.
– Тем не менее, это мои деньги, когда я их даю ему.
– И это наверное объясняет, почему он задирает нос и насмешливо ухмыляется? Он ведет себя так, как будто ничего мне не должен. Даже не должен уважать меня.
– Я не знала, что он тебе что-то должен, – сказала ледяным
тоном миссис Бартслер. – А что касается уважения, то человек либо его
вызывает, либо нет.
– Уж я сумею научить его уважению! А если он сделал то, что я предполагаю…
– Что же ты предполагаешь?
– Я предполагаю, что… Подождем его, посмотрим, что он скажет.
В комнату вошел Фрэнк Гленмор. Он отрицательно покачал головой.
– Карла нет? – спросил Бартслер.
– Нет.
– Если вы интересуетесь Карлом, то он вернется поздно, – сообщила миссис Бартслер. – Насколько я знаю, у него свидание.
– Он взял машину?
– Не беспокойся, Язон, не твою. Он взял мой автомобиль.
– Обнаглевший щенок! – произнес Бартслер. – Хоть бы раз…
– Прекрати! Ты действительно не имеешь на него никаких прав! Это дело касается исключительно его и меня. Конечно, он немного разочарован, что не мог пойти на фронт со своими здоровыми друзьями…
– Разочарован, ничего себе! – издевательски рассмеялся Бартслер. – Да этот трус на голову встал, чтобы случайно не попасть…
– Хватит, Язон!
– …на пять миль ближе к какому-нибудь фронту, – продолжал Бартслер, словно не слышал. – Карл при звуке открываемого шампанского и то должен держаться обеими руками за фрак, чтобы не залезть от страха под стол. Если бы ему дали в руки карабин…
– Ты просил меня придти, – перебила его миссис Бартслер. – Надеюсь, не без причины. Потому что, если ты позвал только для того, чтобы унизить меня в присутствии посторонних людей воображаемыми претензиями в адрес моего сына, то предупреждаю тебя, Язон, что мое заявление на развод еще не подано и там могут оказаться все те унижения, которым ты меня сейчас подвергаешь. Господин адвокат и мисс Стрит засвидетельствуют, что я была вызвана без всякой иной видимой цели, кроме выслушивания твоих выдумок о моем сыне.
Бартслер вздохнул.
– Это ни к чему не приведет, – сказал он словно сам себе. И обратился к супруге: – Ты знаешь миссис Кэннард?
Она нахмурила брови, размышляя.
– Кэннард? Не помню.
– Довольно полная женщина лет шестидесяти, слегка прихрамывает. У нее чрезмерно провинциальные манеры. Она была у нас двадцать четвертого вечером. Ты должна помнить тот день, это когда Карл подбил Диане…
– Язон, я уже просила тебя не бросать на Карла необоснованных подозрений. Карл пальцем не притронулся к той девушке. Ты поставил меня в очень неудобное положение, принимая слова Дианы за факт, считая, что Карл способен поднять руку на женщину, а также, что его слово ничего не стоит. Это именно одна из причин, по которой я не могу больше жить с тобой под одной крышей. Это самая изысканная форма моральной жестокости, вполне достаточная…
– …чтобы тебе было с чем бежать к адвокату и подать в суд на алименты, – закончил Бартслер.
– Ну, знаешь, Язон! Я не вижу возможности продолжать этот разговор. Если ты будешь оскорблять Карла, то боюсь, я вынуждена буду покинуть эту комнату. Но если я могу быть тебе полезной какой-то информацией, связанной с твоими делами…
– Ты помнишь эту женщину? Ты ее видела?
– Да, теперь, когда ты ее описал, я припоминаю, что я ее видела.
– Где?
– Она ждала, кажется, в холле. Я не присматривалась к ней специально.
– Ты видела, как она ходит?
– Нет.
– А Карл?
– Об этом ты должен спросить Карла.
– Где он?
– Вышел из дома.
– С кем?
– Не знаю какое это имеет значение, – ответила она. – Но, чтобы ты не думал, что я от тебя что-то скрываю, что может быть важно для твоих дел, скажу. У него свидание с очень изысканной, хорошо воспитанной молодой леди. Только тебя вовсе не касается с кем он назначает свидание. У тебя нет к нему никаких чувств и поэтому не должно быть дела до его интересов.
– Нет никаких чувств! – опять фыркнул Бартслер. – Может я должен целовать его в лобик перед сном? Я хочу знать, разговаривал ли он с этой женщиной?
– Я уверена, что нет, Язон. Если эта женщина пришла к тебе, то я совершенно уверена, что Карл даже не подходил к ней. Ты прекрасно знаешь, что Карл строго придерживается принципа невмешательства в твои дела, чтобы не давать тебе ни малейшего повода…
– Знаю, – перебил Бартслер. – Ты старательно вбила это ему в голову.
Она поклонилась, повернулась на каблуках и величественно вышла из комнаты.
– Я знаю, что наварил себе пива, – гневно взорвался Бартслер, когда за нею закрылась дверь. – Нечего на меня так смотреть, мистер Мейсон. Я сам знаю, что дал ей в руки отличное оружие против себя. На суде я окажусь бездушным монстром, который вызвал ее, чтобы в присутствии посторонних людей предъявлять необоснованные обвинения и рассказывать фантастические истории о ее сыне, подставляя ее саму под насмешки и презрение всех присутствующих и доставляя ей тем самым невыносимые душевные страдания.
– К сожалению, это ни на шаг не продвинуло нас в деле миссис Кэннард, – заметил Мейсон.
– Нет, продвинуло, – ответил Бартслер. – Я знаю, как это должно было происходить. Продажа шахты послужила ей предлогом для того, чтобы придти сюда. Ей нужно было разведать обстановку. Когда она ждала в холле, моя жена разговорилась с ней, узнала все и сразу же поняла, что появление на горизонте моего внука нарушает все ее планы. Черт возьми, Фрэнк, узнай все об этой миссис Кэннард. Напусти на нее детективов, вели следить за ней! Я должен найти ее, должен узнать, кто и что ей сказал.
– Конечно, Язон, – согласился Гленмор. – Извините, я выйду на минутку, позвоню в детективное агентство. Поручу им немедленно этим заняться.
В этот момент раздался звонок телефона. Гленмор подошел к аппарату и снял трубку.
– Алло, – произнес он. – Прошу подождать. – Он повернулся к Мейсону с трубкой в протянутой руке. – Это вас, мистер Мейсон. Какой-то клиент. Говорит, что очень важное дело.
Мейсон взял трубку и услышал голос Пола Дрейка.
– Послушай, Перри, я не хочу, чтобы ты относился к этому, как к прецеденту. Это всего лишь счастливая случайность. Мы нашли Тарстона и у него был ее адрес. Наверное, ей просто не пришло в голову, что кто-то может искать ее через Тарстона. Похоже, они в отличных отношениях, она дала ему адрес, как только переехала.
– А он знает, почему она переехала? – спросил Мейсон.
– Почему она исчезла, да?
– Да.
– Не знает. Если у тебя есть чем записать, то я продиктую тебе адрес. Я не хотел бы, чтобы Тарстон предупредил миссис Кэннард о том, что ее ищут.
– В связи с чем ты, наверное, пригласил его на обед? – спросил Мейсон.
– Ты угадал, – захихикал Дрейк на другом конце провода.
– Ты вечно думаешь только о своем животе, – простонал Мейсон. – Ну, слушаю.
– Она живет у сестры, некоей миссис Руффин, Бульвар Киллман, одиннадцать девяносто один. Это наверное все, Перри. Я бегу, потому что Тарстон должно быть голоден и наверное ему не терпится. Мы закажем себе сочные, румяные бифштексы с зеленым салатом, коктейли и торт на десерт. За твой, естественно, счет. Ням-ням. А как тебе шоколадные батончики?
В трубке раздался щелчок. Мейсон вернулся на место.
– Я думаю, что миссис Кэннард или держала вашего внука у себя или знала у кого он, – сказал Мейсон Бартслеру. – Конечно, если принять за факт, что у вас есть внук. Я пришел сюда, чтобы узнать, что скрывается за этим визитом.
– Мы узнаем, можете быть спокойны, – ответил Бартслер.
– А вы узнали, что искал Карл в квартире Дианы? – спросил Мейсон.
– Утверждает, что он там не был. Упирается на том, что у него было свидание с девушкой. Они оставили где-то машину и кто-то эту машину якобы угнал. Наконец, он выдавил полиции имя девушки. Полиция допросила ее и она подтвердила его показания. Вот и все, что я знаю.
