— Кого, Хардкасла? Как?
— А вот так же, как Яго обрабатывал Отелло. Например, морочил ему голову всякими россказнями об изменах Сильберта.
— То есть ты считаешь, что Марк решил убить Сильберта, поддавшись чужому влиянию?
— Я считаю, что такой вариант вполне вероятен. Но доказать это будет почти невозможно. Убийство чужими руками. Так сказать, убийство через посредника.
— Едва ли это можно назвать убийством, — покачала головой Энни. — Даже если все и впрямь произошло именно так, в чем я сильно сомневаюсь.
— Узнать бы, кто это сделал, а статью найти — не проблема.
— Но зачем кому-то понадобилось подстрекать Марка к убийству?
— Чтобы избавиться от Сильберта, — предположил Бэнкс.
— И кому это могло понадобиться?
Бэнкс отхлебнул пива.
— Ну, — продолжил он, — тут вариантов много. В этом деле средства и возможности для убийства даже не стоит обсуждать, с этим никаких затруднений. Так что сосредоточимся на мотиве. Его-то нам и надо поискать. Возможно, он был у кого-то, знавшего обоих. Скажем, у Вернона Росса или Дерека Ваймена. Даже у Марии Уолси мог быть какой-нибудь мотив, о котором она, разумеется, умолчала. Или у Кэрол, жены Ваймена. Вариантов — прорва, — повторил Бэнкс. — С другой стороны, тут может быть замешана разведка. Такие изощренные сюжеты как раз в их стиле.
— Ох, Алан, да сколько можно! Все это жутко притянуто за уши, тебе не кажется?
— Не так уж и жутко.
— Погоди ты. Эта твоя версия вызывает уйму вопросов, — не сдавалась Энни.
— Валяй, спрашивай.
— Кто мог узнать про шашни Сильберта на стороне, если бы таковые возникли?
— Это не важно. Может, до убийцы дошли какие-то слухи, а может, он вообще все выдумал. Именно так действовал Яго.
— А откуда он узнал о том, что Хардкасла обвиняли в нападении на его прежнего любовника?
— Возможно, тот сам проговорился. Или — что более вероятно — мы имеем дело с людьми, у которых есть доступ к любым базам данных. Уверен, в МИ-6 прекрасно знали, какие за Хардкаслом водятся грешки. Они же проверяли его на благонадежность. Ничего хорошего, что Марк попал у них в список, так сказать, неблагоразумных граждан, но вряд, ли это как-то повлияло на его жизнь. И уж наверняка они сообщили Сильберту о прошлом Марка, хотя этот Джеймс Бонд уже вышел в отставку. Ну… чтобы их бывший сотрудник вел себя осторожно.
— Видимо, он их совета не послушал. Хорошо, давай предположим, что твоя догадка верна. Возникает один крайне важный вопрос: как они могли рассчитывать на какой-либо результат своих манипуляций?
— Да, вопрос непростой, — почесал затылок Бэнкс. — Я уже над этим думал. Наверное, понадеялись, что Хардкасл поступит так же, как в прошлый раз — приревнует, разозлится и полезет в драку. Темперамент у него был взрывной.
— Но ведь тут не могло быть никаких гарантий! Может, человек остепенился, повзрослел. Наконец, отправился к психоаналитику, который научил его держать себя в руках.
— Ну, если человека методично и прицельно доводить, несложно угадать его реакцию. Люди вообще почти всегда ведут себя в соответствии с шаблонами из своего прошлого. Взять хоть насильников и их жертв.
— Да знаю я, — отмахнулась Энни. — Но все равно считаю, что такой план убийства — жуткая лажа.
— Это почему же?
— Потому что никакой уверенности в том, что план сработает. Даже если убийца точно вычислил, когда Хардкасл впадет в бешеную ярость, гарантии никакой, да-да. Марк прежде никого не убивал, и совсем не обязательно, что смог бы убить в этот раз. Поссориться, конечно, они могли, и крепко. Но как можно было всерьез рассчитывать на то, что Хардкасл убьет? Извини, Алан, но эта твоя версия не выдерживает критики. Очень уж это неправдоподобно.
— Сам вижу. Гипотеза не без огрехов. Но мне все-таки кажется, что тут можно многое нарыть.
— Ладно. Предположим, ты прав. Тогда сразу возникает вопрос мотива — почему его убили?
Бэнкс потянулся и поднес бокал к губам.
— Ну, это просто. «Почему», мы узнаем, как только поймем «кто».
— Я поняла, куда ты клонишь, но они бы не стали…
— Энни, послушай. Ко мне приходил их мистер Броун-через-букву-о и довольно грубо намекал, что дело лучше закрыть и не стоит привлекать к нему внимание общественности. Но почему? Почему они так всполошились? Да потому, что мы теперь знаем, что Сильберт был шпионом, и одному Господу было известно, какие делишки прокручивал во время своей службы. А ну как правительство решило от него избавиться? Может, он полез куда-то, куда лезть не стоило? Уверен, психологи на них работают отличные. Они могли смоделировать поведение Хардкасла, исходя из особенностей его характера, создать нужные раздражители. И я даже не сомневаюсь, что у них в арсенале есть такие наркотики, которые тебе не выявит никакая токсикология.
— Они могли опасаться Сильберта, только если бы тот начал болтать лишнее. Верно? Но нам об этом ничего не известно. Да и вообще шпионы, как правило, разговорчивостью не отличаются.
— Предположим, он начал им угрожать. Как и чем, я не знаю, — ответил Бэнкс.
— Слишком много у нас получается предположений.
— Ну, чисто гипотетически.
— Хорошо. Чисто гипотетически он начал угрожать разведке.
— Или подрывать доверие к правительству.
— Как будто ему еще хоть кто-то доверяет, — хмыкнула Энни.
— Не так уж все это маловероятно, Энни, — подвел итог Бэнкс. — Разведка — материя зыбкая. Люди, которые еще вчера были твоими врагами, сегодня — лучшие из друзей, и наоборот. Частенько единственное, что вас объединяет — общий враг. А с этим тоже держи ухо востро. Альянсы возникают, распадаются. Перемены чуть ли не каждый день. Германия. Россия. Ирак. Иран. Да хоть чертова Америка. В свое время все они вели немало грязных игр. Может, Сильберт узнал, что наше правительство организовало теракты, чтобы общественность поддержала войну в Ираке? Как знать. Все возможно. Я ничему не удивлюсь. Ну и хотел показать разведку, Британию или правительство дружественного государства в невыгодном свете. А учитывая, что у нас на носу выборы…
— Они бы ни перед чем не остановились, да?
— Скорее да. Если бы им кто-то осмелился угрожать.
— Перестань, Алан, — покачала головой Энни. — Все равно как-то малоубедительно. Ну хорошо, наш покойник был шпионом. Что делают в этом ведомстве, когда хотят избавиться от непокорного коллеги? Колют его отравленным зонтиком, подкидывают радиоактивные изотопы в кашу. Разве нет? Вряд ли они выберут такой ненадежный вариант: попытаться вызвать у любовника Сильберта ревность и тупо надеяться, что он сделает за них всю грязную работу Да они скорее бы просто толкнули его под автобус или сбросили с моста. Делов-то.
— Да, в этой версии есть прорехи, — вздохнул Бэнкс. — Но я над ней еще работаю.
Он, похоже, всерьез расстроился, но Энни не собиралась его жалеть:
— Еще какие прорехи, сквозь них запросто грузовик проедет. И вряд ли тебе удастся их залатать. Нет уж, извини, но на такое я никогда не куплюсь.
— С тобой что, кто-то связался? — спросил вдруг Бэнкс. — Они и до тебя добрались?
— Вот тебе на! — У Энни отвисла челюсть. — Я хоть раз давала тебе повод усомниться в моей дружбе? Разве раньше мы вот так же въедливо не критиковали версии друг друга, чтобы выявить в них все слабые звенья? Как ты мог такое обо мне подумать?
— Извини, — пробормотал Бэнкс. — Просто… что-то у меня начинается паранойя. Но ты сама посуди — сразу после визита мистера Броуна мадам Жервез заявила, что закрывает дело. Отправила меня в отпуск и велела держаться от работы подальше. Неужели ты скажешь, что это ее собственная инициатива? А еще мне кажется, что вчера во время обеда за мной следили. Да и вообще, последние несколько дней у меня четкое ощущение, что за мной хвост. Согласись, странно все это.
— Ну, раз уж тебе интересно — нет, со мной никто не связывался. Я просто пытаюсь здраво оценить твои малоубедительные доводы.
— Но ты можешь хотя бы признать, что все и впрямь могло быть так, как я описал?
— Не могу. С отелловской концепцией я еще соглашусь — может, кто-то и впрямь подталкивал Хардкасла к убийству. Мы не знаем, был ли у Сильберта роман на стороне. Это вполне возможно. Его могли начать шантажировать, а он послал шантажиста куда подальше и доказательства — на той самой флешке — оказались у Хардкасла. Но принимать всерьез всю эту шпионскую дребедень я отказываюсь, и вовсе не факт, что люди всегда ведут себя как когда-то раньше, по шаблону. Никто не знал, что так все выйдет. И не мог знать. Вот что я пытаюсь тебе объяснить.
— Никаких доказательств шантажа мы не нашли, — заметил Бэнкс.
— Мы вообще не нашли никаких доказательств, кроме тех, что поддерживают версию о банальном убийстве из ревности.
— Неправда. Мы же знаем, что Сильберт работал на разведку. Мы нашли флешку и визитку с несуществующим телефонным номером. Ко мне приходил мистер Броун и завуалированно пытался угрожать. Кстати, он чертовски много знал обо мне и моей личной жизни. И после всего этого дело вдруг начали считать раскрытым и более не достойным внимания. А я так не считаю. И вообще, не нравится мне все это. Очень не нравится.
