Вот ведь чушь, возмутился про себя Бэнкс. Эдвина Сильберт, как ему показалось, способна вынести абсолютно любые «мучения», а у Хардкасла вообще не было семьи, не считая какой-то четвероюродной тетки, с которой он и не общался. Ну, кто бы ни сочинил этот сюжетец, он проделал отличную работу. Теперь можно было не сомневаться — дело и впрямь окончательно закрыто. «Хотя насчет этого мы еще поглядим», — подумал Бэнкс.
После этих новостей ему вдруг захотелось выйти на улицу, включить какую-нибудь приятную музыку и забраться на ограду у ручья Гретли-Бек. Одно из самых любимых его мест, хоть он уже давненько туда не забирался. А ведь как приятно в теплую погоду посидеть на каменистой ограде, болтая ногами и любуясь окрестными красотами.
Коттедж Бэнкса стоял на отшибе, поэтому негромкая музыка (он не собирался врубать ее на полную мощность) не потревожит соседей, тем более еще не ночь, всего половина одиннадцатого. Но пока он рылся в дисках, зазвонил телефон. Бэнкс подумал, что это София, бросился к трубке.
— Инспектор Бэнкс? — спросил мужской голос.
— Да?
— Это Рави. Рави Капеш, из технического отдела.
— А, Рави, привет. Я тебя что-то не узнал. Ты что, до сих пор на работе? — удивился Бэнкс.
— Так ведь по-другому нынче нельзя, иначе не пробьешься и не видать тебе, парень, служебного роста, — отшутился Рави. — Я чего звоню — я тут кое-что для тебя нарыл. Ты ведь велел сразу звонить, если что-то прояснится.
— Точно. — Бэнкс вздрогнул от нетерпения. — Спасибо. Слушай, ты не удивляйся, пожалуйста, но ты можешь перезвонить мне на мобильный?
— Конечно. Когда?
— Прямо сейчас. Я вешаю трубку, — предупредил Бэнкс. Он не был уверен, что по сотовому говорить безопаснее, но как знать… все же спокойнее, чем по городскому. А как будет хорошо, когда он наконец купит мобильник без контракта! Тогда все, прощай, паранойя! Главное, тут же отключать его после разговора, иначе все это не будет иметь ни малейшего смысла. С тем же успехом можно залезть на ближайший высокий дом и орать «Ку-ку! Я тут!».
— Теперь говори, — сказал Бэнкс, отвечая на звонок мобильного.
— В общем, мне удалось увеличить фотографию и прочесть название улицы. Это Чарльз-лейн, небольшой переулок рядом с Хай-стрит в Сент-Джонс-Вудс. Тебе это о чем-нибудь говорит?
— Нет, но я на это и не рассчитывал, — ответил Бэнкс. — Спасибо большущее. А номер дома есть?
— Нет, извини. Но это не проблема, на фотографии дом хорошо виден.
— Ну конечно. Рави, ты самый настоящий гений.
— Да ладно тебе. Я еще позвоню, если что.
— Погоди, а насчет телефончика на визитке? Не удалось узнать, кто такой этот Феннер?
— Нет. Единственное, что я выяснил, так это то, что номер никогда не числился ни за кем в Великобритании. Может, он купил эту сим-карту за границей?
— Возможно, — протянул Бэнкс. — Но сомневаюсь. И вот еще что…
— Да?
— Не говори об этом никому, ладно?
— Буду нем как рыба, — пообещал Рави.
— Вот спасибо. Пока, — попрощался Бэнкс и нажал отбой.
Сент-Джонс-Вуд. Шикарное местечко. Что же там делал Сильберт? Встречался с любовником? Или посещал вечеринку Кейт Мосс? Продавал государственные тайны? В чем бы ни было дело, Бэнкс не сомневался, что именно на этом снимке — ключик к тайне смерти Сильберта.
Конечно, в чем-то Энни права, и «метод Яго» и впрямь не гарантирует никакого результата. Но даже если он не сработает, предполагаемый убийца всегда может испробовать какой-нибудь другой способ. А если сработает? Это ведь идеальное убийство! Подленькое, коварное — как раз такими методами и действуют скользкие типы из разведки. Кому еще, кроме сочинителей криминального чтива, придет в голову убивать кого-нибудь отравленным зонтиком или радиоактивным изотопом?
Взяв бокал с вином, Бэнкс поставил диск исландской группы «Сигур Рос» и вышел на улицу, приоткрыв дверь, чтобы слышать странные, волшебные звуки почти эльфийской музыки, идеально сочетавшейся с шумом ручья, бурливо обрушивающегося на камни, и с редкими вскриками совы. Казалось, музыканты специально оставили в нотах место для партии этой ночной птицы.
Солнце уже зашло, но до сих пор сохранялось его сияние, темно-оранжевое на фоне синего безоблачного неба. В воздухе пахло нагретой травой, навозом и чем-то сладким — наверное, цветами, которые распускаются лишь по ночам. Где-то вдалеке заржала лошадь. Камень, на который сел Бэнкс, сохранял тепло. Внизу в долине, между деревьями, мелькали огни Хелмторпа. На фоне неба темнела прямоугольная колокольня местной церкви со странной круглой башенкой наверху. Внизу, на линии горизонта, Бэнкс приметил звездочку. Наверное, это Венера. А выше ее, ближе к северу, поблескивает красноватым светом Марс. Еще выше уже стали видны созвездия, но Бэнкс в них никогда особо не разбирался. Навскидку Бэнкс вспомнил лишь созвездие Ориона и Большую Медведицу, но сегодня он их на небе не заметил.
Из леса вдруг донесся какой-то шорох, и Бэнксу вновь показалось, что за ним следят. Он одернул себя. Наверняка это какое-то зверье. В лесу ведь постоянно кто-то шумит. Там много барсуков, а кроликов и того больше. Нельзя поддаваться панике. Почувствовав, как по спине побежали мурашки, Бэнкс приказал себе успокоиться и сделал большой глоток. Ручей мерцающей серебристой лентой огибал камни и с шумом падал вниз, вздымая облако белой пены. Сгустилась иссиня-черная тьма.
Просто послышалось, убеждал себя Бэнкс. Это ветер шумит, только и всего. Да еще эта исландская музыка со спецэффектами. Заблеяла овца на отдаленном пастбище. Наверное, испугалась лисы или собаки. В лесах, как и на городских улицах, всегда полно странных теней и загадочных шепотков.
Но вскоре все звуки прекратились. Настала совершенная тишина, такая, что Бэнкс слышал лишь стук собственного сердца.
В среду ярко светило солнышко, и на Оксфорд-стрит было не протолкнуться. Улицу заполонили толпы туристов, уличных торговцев, местных служащих и промоутеров, раздающих бесплатные газеты и листовки с рекламой бесчисленных языковых курсов.
Бэнкс решил поехать к Софии не обычным, а довольно запутанным маршрутом и был почти уверен, что избавился от хвоста. Впрочем, это было не очень-то и важно. Мистер Броун и так уже знал о Софии практически все.
Припарковав свой «порше» — для Челси машина совершенно обычная и непримечательная, — Бэнкс забросил чемодан с вещами в дом и вышел на улицу. На метро он доехал до Тоттнем-Корт-роуд и, выбравшись наружу, с удовольствием прогулялся, часто останавливаясь поглазеть на витрины. Правда, вокруг было столько людей, что Бэнкс скоро сообразил: у него нет ни малейшего шанса вычислить, следят за ним или нет. Особенно если человек, которого к нему приставили, хорошо натаскан. Впрочем, осторожность лишней не бывает.
В молодости Бэнкс неоднократно работал под прикрытием и все еще помнил, как это делается. Он здорово справлялся с такой работой, в основном благодаря тому, что люди редко распознавали в нем полицейского. Бэнкс прекрасно умел сливаться с толпой.
Неподалеку от станции метро, в киоске «Уотерстоун», он, не желая доверять своей памяти, купил карту города. Затем заскочил в магазин электроники и за наличные купил дешевый мобильник с предоплатным тарифом. Его еще надо зарядить, но это потерпит. Пока Бэнксу спешить некуда.
Почти весь вторник Бэнкс собирал необходимые ему для поездки в Лондон сведения.
Он прогуливался по Тоттнем-Корт-роуд, и его невольно одолевали воспоминания. Последний раз Бэнкс в одиночку вел в Лондоне расследование в связи с исчезновением его брата Роя. И чем все это кончилось? Но вроде бы в теперешней истории никаких катастроф больше не предвидится. Сунув руку в карман, он нащупал ключи от квартиры Лоуренса Сильберта в Блумсбери. Он был уверен, что связка, которую он нашел утром в кабинете Сильберта, подойдет — на ней красовалась аккуратная бирка. Бэнкс припомнил, что во время обыска с Энни он уже видел эти ключи. По правилам Бэнкс должен был связаться с местной полицией, уведомить их о своем визите и попросить разрешения на осмотр квартиры, но ничего этого он делать не стал. Какой смысл? Только заморочит людям голову да прибавит лишней бумажной волокиты. Ко всему прочему, Бэнкс был в отпуске.
Он вышел на улочку Монтегю-плейс, она между Британским музеем и университетом, а напротив Рассел-сквер, рядом с Марчмонт-стрит, была нужная ему улица. Бэнкс очутился в самом сердце лондонского университетского городка, где частенько встречались и гостиницы. Нужный ему дом давно разделили на несколько квартир. На блестящих табличках с именами жильцов все еще значился Л. Сильберт. Ему принадлежала квартира ЗА. Дом показался Бэнксу очень ухоженным и совершенно не студенческим по виду, но, впрочем, подходящим человеку вроде Сильберта. На полу темные толстые ковры, на стенах — тисненые обои. Лестничные площадки украшали копии картин Джона Констебля. Всюду витал аромат лавандового освежителя воздуха.
