Все стали собираться.
– Киз и Джерри, бросьте монетку – кому-то из вас придется ехать с Гарри в Лас-Вегас сопровождать экстрадируемого. Таковы правила. Ты, Гарри, будь добр, задержись. Я хочу обсудить с тобой другое дело.
Когда они остались одни, Биллетс попросила Босха закрыть дверь и спросила:
– Что произошло? Ты действительно беседовал с Фицджералдом?
– Скорее он беседовал со мной. Да, я встречался с ним и с Карбоуном.
– До чего договорились?
– До того, что они в своей конторе знать не знали про Тони Алисо, пока не получили письмо. Видимо, такого же содержания, как то, что пришло в налоговое управление. Мне дали копию. Киз права: его писал человек, который в курсе дел Джоя Маркса. Письмо, поступившее в ОБОП, тоже проштемпелевано в Лас-Вегасе и отправлено Фицджералду.
– И ОБОП отреагировал тем, что установил «жучки» в кабинете Алисо.
– Незаконно. Они только что начали прослушку – у меня записи за девять дней. Когда я позвонил и сообщил, что Тони Алисо убили, они ударились в панику. Ты же знаешь их ситуацию: если бы всплыло, что они без санкции установили «жучок» и что их действия каким-либо образом подтолкнули Маркса к убийству Алисо, шеф получил бы в руки все необходимое, чтобы свалить Фицджералда и восстановить контроль над ОБОП.
– Тогда Фицджералд посылает Карбоуна снять «жучки» и ОБОП притворяется, что слыхом ни слыхивал про Тони?
– Точно. Карбоун не замечает камеру, иначе ничего бы из этого до нас не дошло.
– Придурок! Как только все кончится, я сразу сообщу шефу.
– Дело в том…
– Что-нибудь еще?
– Фицджералд предусмотрел это. Я заключил с ним сделку.
– Какую?
– Он отдал мне все: пленки, письмо. А я обещал, что о его действиях никто, кроме нас, не узнает. Тем более шеф.
– Гарри, как ты мог? Ты не имел права!
– Лейтенант, у него на меня кое-что есть. И на тебя тоже… с Киз.
Последовала долгая пауза. Щеки Биллетс вспыхнули от гнева.
– Вот надутый козел!
Босх рассказал, до чего докопался Фицджералд. И поскольку оказался посвященным в секрет Биллетс, счел, что справедливость требует признаться ей об Элеонор. Лейтенант лишь кивала: она явно думала больше о себе и о последствиях того, что ее тайной владеет начальник ОБОП.
– Полагаешь, он приставлял ко мне своих людей? Организовывал слежку?
– Не исключено. Он из тех, кто просчитывает любую возможность и поступает соответствующим образом. Копит информацию, словно деньги в банке. На черный день. Черный день наступил, и сумма снята со счета. Я заключил сделку. Давай обо всем забудем и продолжим расследование.
Несколько секунд лейтенант не отвечала. Босх искал на ее лице следы смущения, но не обнаружил. А она хотела понять, осуждает он ее или нет. Босх не осуждал.
– Что еще они предприняли, получив письмо? – произнесла Биллетс.
– Не много. Установили за Алисо выборочное наблюдение. Я получил донесения. Но в пятницу вечером слежки не было. Обоповцы были в курсе, что он отправляется в Лас-Вегас, и собирались встретить его после выходных. Убийство стало для них полной неожиданностью.
Биллетс никак не могла сосредоточиться на расследовании. Босх поднялся.
– Прослушаю сегодня пленки. Там на семь часов звучания, но Фицджералд сообщил, что в основном треп Алисо со своей подружкой из Лас-Вегаса. Но прокрутить обязательно надо. Хочешь мне поручить что-нибудь еще?
– Нет. Поговорим утром. Дай знать, как только получишь результаты баллистической экспертизы.
– Непременно.
Босх направился к двери, но Биллетс остановила его:
– Странно, но часто не можешь отличить хороших людей от плохих.
– Да, очень странно.
Когда Босх вернулся домой, там пахло краской. Он посмотрел на стену, которую начал красить три дня назад, но ему показалось, что это было очень давно. Бог знает, когда теперь придется закончить. После землетрясения дом восстанавливали чуть не с фундамента. Он переехал в него несколько недель назад, после того как целый год жил в отеле рядом с работой. Землетрясение тоже случилось очень давно. В этом городе время летит быстро. Промелькнул миг – и он уже глубокая история.
Босх нашел телефон Элеонор Уиш, который дал ему Фелтон, набрал номер, но ему никто не ответил, даже не включился автоответчик. Он повесил трубку и стал размышлять, получила ли Элеонор его записку. Босх надеялся: когда завершится расследование, они будут вместе. И ломал голову, как поступить со служебным запретом на общение с имеющими судимость людьми.
Мысли перескочили к вопросу, каким образом Фицджералд выяснил, что он провел ночь в квартире Элеонор. Скорее всего связался с полицейским управлением Метро, и Айверсон или Фелтон проинформировали заместителя начальника полиции.
Босх достал из холодильника колбасу в вакуумном пакетике, приготовил два сандвича и вместе с двумя бутылками пива отнес к стулу, который поставил рядом со стереосистемой. Не отрываясь от еды, разложил кассеты в хронологическом порядке и приступил к прослушиванию. Вместе с пленками он получил ксерокопию распечатки, где отмечалось время звонка и кто звонил – Алисо или, наоборот, вызывали его, и номер, с которым он разговаривал.
Больше половины всех разговоров состоялось между Алисо и Лейлой. Он звонил ей в клуб – Босх догадался по шуму и музыке в трубке. Второй номер, судя по всему, ее домашний телефон. Женщина ни разу не назвала себя, но в тех случаях, когда Тони звонил в клуб, он спрашивал ее по сценическому имени – Лейла. Они в основном обсуждали мелочи повседневной жизни. Чаще всего Алисо звонил ей домой в середине дня. Однажды Лейла рассердилась за то, что он разбудил ее. Тони оправдывался, говорил, что уже полдень, но Лейла напомнила ему, что работает в клубе до четырех утра. Тони пристыженно извинялся и сказал, что перезвонит позже. Он позвонил в два.
Кроме Лейлы, он звонил другим женщинам; они были заняты в эпизоде его фильма, который требовалось переснять. Были и иные деловые звонки. Дважды Алисо набирал свой домашний номер, но оба раза говорил с женой недолго. Первый раз сообщил, что возвращается, второй – что задерживается и появится лишь к ужину.
К полуночи Босх закончил. Из всех разговоров относительно интересным ему показался один. Во вторник Алисо звонил Лейле в стрип-клуб. Они долго трепались ни о чем, а в середине беседы Лейла спросила, когда он собирается приехать в Лас-Вегас.
«– В четверг, крошка, – ответил Тони. – Успела соскучиться?
– Нет… то есть да. Я всегда по тебе скучаю, котик. Лакки интересовался, вот почему я спрашиваю.
У Лейлы был юный голос, то ли еще не окрепший, то ли она нарочно подделывалась под малолетку.
– Передай ему, я появлюсь в четверг. Ты в четверг работаешь?
– Да».
Босх выключил стереосистему и задумался об этом звонке. Итак, Гошен от Лейлы знал, что Алисо приезжает. Обычная информация, однако наряду с остальным может быть использована обвинителем для доказательства предумышленного характера действия. Беда в том, что улика с гнильцой. Или, выражаясь языком закона, ее вовсе не существовало.
Босх посмотрел на часы. Время позднее, но он решил позвонить. Номер он взял из распечатки: автомат считывал телефон абонента по тональным сигналам наборного устройства. После четырех гудков трубку подняла женщина с тягучим голосом опытной обольстительницы.
– Лейла?
– Нет, это Пандора.
Босх чуть не рассмеялся и сдержался лишь потому, что слишком устал.
– А где Лейла?
– Ее здесь нет.
– Говорит ее приятель Гарри. Позавчера вечером она пыталась до меня дозвониться. Ты не знаешь, где она? Где ее найти?
– Нет. Она не появлялась уже пару дней. Мне не известно, где она. Речь идет о Тони?
– Да.
– Лейла очень расстроена. Думаю, если ей понадобится, она сама тебе позвонит.
– Где вы, девчонки, живете?
– А вот этого я тебе не скажу.
– Пандора, ответь, Лейла чего-то боялась?
– А как же! Укокошили ее дружка. Она решила, могут подумать, будто она что-то знает. А она ничего не знала, только испугалась.
Босх продиктовал Пандоре номер своего домашнего телефона и попросил, чтобы Лейла обязательно позвонила ему.
Повесив трубку, он опять посмотрел на часы, достал из кармана пиджака маленькую записную книжку и набрал номер Биллетс. Ответил мужской голос – ее муж. Босх извинился за поздний звонок, попросил к трубке лейтенанта и, пока ждал, размышлял, знает ли ее супруг о ней и Кизмин Райдер.
Когда Биллетс подошла к телефону, он сообщил, что закончил прослушивание, и посетовал, как мало содержится ценного в записях.
– Только один звонок свидетельствует о том, что Гошен знал о приезде Алисо и проявлял к нему интерес. Правда, боюсь, от него нам мало проку – улика на грани законности. Ну ничего, обойдемся. Разыщем Лейлу и получим аналогичную информацию легальным путем.
– Уже легче, – вздохнула Биллетс, и Босх понял ее тревогу: если бы пленки содержали важную информацию, пришлось бы предъявить их обвинителю, подставить Фицджералда и, следовательно, погубить свою карьеру.
