Раньше ей не приходила в голову мысль о том, что Микс Селлини мог убить Данилу. С чего бы? Насколько знала Шошана, они познакомились несколько недель назад и, может, даже не встречались. Но в ней кипела и бурлила злость на Микса. Контракт, который он подписал, ничего для него не значит. Как только исчезла Данила, он здесь и не появлялся. Что касается запчастей, она ни на секунду ему не поверила — как же, закажет он новые детали. Он просто тянет время, чтобы подсунуть вместо себя кого-то другого. Будто ей мало проблем с заменой Данилы.
До сегодняшнего дня она думала, что покарает его посредством телефонного номера, который у нее определился во время его звонка. Она была более чем уверена, что он работает на компанию, где запрещены сторонние заработки. Один звонок директору фирмы — и Микс уволен. Если он не изменит своего поведения, Шошана так и собиралась ему отомстить. Но есть и более подходящая кара — сообщить полиции, что он и есть неуловимый приятель Данилы.
Не хотелось, чтобы они приходили сюда. Некоторых вещей им не стоит видеть — что меры безопасности далеко не на уровне, что на верхних этажах нет пожарного выхода… Но она может пойти в участок. Однако не стоит торопиться. Еще одно ее правило — никаких необдуманных действий. Шошана принялась вытаскивать из бархатного мешочка камни и проверять, верно ли разложены карты.
Клиентка, совсем молоденькая, ошарашенная видом комнаты и самой Шошаны, заглянула в дверь и робко вошла. Пробралась к стулу и подняла глаза на лицо гадалки, закрытое вуалью.
— Положите руки в каменный круг, сделайте глубокий вдох, и начнем, — произнесла Шошана таинственным загробным голосом, которым всегда предсказывала будущее.
Боль в спине не давала Миксу спать. Не напугай его так призрак Кристи, он пошел бы в ванную старухи Чосер посмотреть, нет ли там снотворного. У стариков оно всегда есть. Но мысль о том, чтобы открыть дверь и увидеть это бледное лицо и заостренные черты, глаза, глядящие на него из-за очков, была невыносима. Вместо снотворного он принял болеутоляющее, сильное, по словам фармацевта, но оно не помогло. В последний раз ему было так больно, когда Джейви бил его за попытку убить Шеннон.
В пять утра, выпив кофе и съев кусок тоста, он заставил себя продолжить. Начинало светать, небо на востоке розовело, выпала роса — впрочем, от этого земля мягче не стала. Но Микс знал, что выбора нет, что все равно придется копать, и никуда от этого не денешься. Старуху Чосер вряд ли привезут раньше полудня. В любом случае они смогут войти в дом сами. Он уже понимал, что ямы глубже четырех футов не выкопает. Это невозможно. Но четырех вполне достаточно. Должно быть.
Индус в тюрбане выпустил птиц, и они с гоготом выбежали во двор. Микс читал, что гуси — хорошие сторожа. Не хотелось, чтобы его сторожили. Отто нигде не было видно. Микс копал, превозмогая боль, но все время думал, насколько серьезно повредил спину и не останется ли теперь инвалидом на всю жизнь. Он снова и снова спрашивал себя, как же мог Реджи так спокойно это делать. Разговаривал с людьми, с собственной женой, не обращал внимания на прохожих. Наверное, он был сумасшедшим. Но Микс не сумасшедший. Или наоборот, Микс — сумасшедший, а Реджи нормальный, сильный, смелый мужчина. Около десяти утра он отбросил последнюю лопату земли и сел на холодную каменистую почву отдохнуть.
— Я хочу домой, — сказала Гвендолин. — Прямо сейчас.
— Давай я вызову такси.
Дежурная сестра сказала Куини Уинтроп, что «Скорая» увезет Гвендолин домой в четыре часа, не раньше.
— Такси слишком дорого стоит, — сказала Гвендолин. — Еще и наценка в выходные.
— Я заплачу.
Гвендолин сухо рассмеялась своим обычным смехом.
— Я не принимаю благотворительности ни от кого и не собираюсь делать это сейчас. У тебя же были знакомые с машиной.
— Олив водила когда-то, но у нее просрочены права.
— Да, очень полезная информация. А ее племянница с африканской фамилией?
— Ой, я не могу просить ее.
— Почему нет? Худшее, что может случиться, — она откажется, но это будет нехорошо с ее стороны.
Хейзел Акваа вместе с дочерью пила кофе у себя дома в Актоне. Или, вернее, Хейзел пила кофе, а Нерисса минеральную воду со льдом и долькой лимона. Когда зазвонил телефон, они обсуждали, что надеть на ужин у Дарела Джонса, и Нерисса предложила ей свой вышитый шелковый сарафан — единственное из ее гардероба, во что мать могла бы втиснуться.
— Забрать из госпиталя Гвендолин Чосер? — услышала Нерисса слова матери. — Я сейчас не могу, машина у мужа.
— Скажи, что я заберу ее, — сказала Нерисса.
Они вместе поехали в Паддингтон, захватили сарафан и положили сумку на заднее сиденье. Даже Гвендолин растаяла от их доброты и была очень благодарна Нериссе за то, что та предложила подбросить ее домой пораньше. Впервые, находясь в компании молодой женщины, Гвендолин удержалась от замечаний по поводу узких брюк, высоких каблуков и декольте, а улыбнулась и сказала, что очень благородно со стороны Нериссы пожертвовать воскресным утром, чтобы «везти старую развалину вроде меня».
Ровно в полдень они подъехал к Сент-Блейз-хаус. Куини Уинтроп, которая поехала с ними, хотя ее не приглашали, всю дорогу рассказывала Гвендолин, как пыталась попасть в дом, чтобы закончить с уборкой к ее возвращению.
— У меня был ключ, конечно. Но дверь оказалась закрыта на задвижку. Да, на задвижку. Просто не верится, да? Возможно, мистер Селлини боится оставаться один. Наверняка задвинул и верхний, и нижний засов. Я звонила и звонила, стучала и стучала. Но он не открыл. Я подняла голову и увидела, как он промелькнул в окне. И знаешь, Гвендолин, в каком окне? В среднем на втором этаже. Это окно твоей спальни. Я почти уверена. Что ты об этом думаешь?
— Будь ты абсолютно уверена, я бы тебе ответила. Но ведь ты не уверена?
Куини промолчала. Иногда Гвендолин перегибает палку. С оскорбленным видом Куини помогла ей выйти из машины, но не удивилась, когда та стряхнула ее руку, подойдя двери, и вставила ключ в замок. Несмотря на то что высмеяла Куини, Гвендолин ожидала, что дверь окажется закрытой, и приготовилась обругать квартиранта, но дверь с легкостью открылась.
Все вошли в дом. Когда они двинулись по коридору к гостиной, навстречу им из кухни вышел Микс. Он смутился от того, что они вернулись так рано, и одновременно встревожился и обрадовался Нериссе. Свои дела он закончил полчаса назад и просто ходил проверить, не оставил ли следов.
Он уже подыскивал самые красивые слова для Нериссы, ни на кого не глядя, и тут заговорила Гвендолин:
— Что вы делали на моей кухне?
Микс с детства умел искусно выворачиваться из сложных ситуаций и всегда имел в запасе подходящую байку.
— Я знал, что вы сегодня возвращаетесь, и хотел приготовить вам чай. Ходил проверить чайник и чашки.
— Очень мило, — ответила Гвендолин, ни на миг ему не поверив. — Но этим займется моя подруга.
Микс понял, что его послали. Но он должен поговорить с Нериссой, прежде чем поднимется к себе. Она смотрела на него и слегка улыбалась.
— Во вчерашнем «Стандарте» я видел ваш снимок, очень удачный, мисс Нэш, — сказал он. — Нет ли у вас копии, которую вы могли бы подписать для меня?
— Это съемка для прессы, — сказала она тише, чем обычно. — Фото уже забрали. Они не дают копий.
— Жаль. — Микс чувствовал, что просто обязан сказать ей то, что так долго репетировал для подобного случая. — Мисс Нэш, вы самая красивая женщина из всех, что я видел. Вблизи вы так же красивы, как и издали. — Он приблизил к ней лицо. — Даже еще красивее, — закончил он и пошел наверх, стараясь не показывать, как ему больно.
Не желая все это слушать, Гвендолин ушла в гостиную в сопровождении Куини Уинтроп. Хейзел Акваа была в ярости. Она хотела догнать его и обругать, но Нерисса удержала ее за руку:
— Не надо, мама, оставь.
— Да как он смеет говорить тебе такое? — бушевала Хейзел, чтобы Микс слышал каждое слово.
— Я не королева, мам. Ему не надо получать разрешение. Я сдуру не поняла, что он живет тут, когда мы встретили его на улице.
— Прости, что тебе пришлось пережить это под крышей моего дома, — сказала Гвендолин, когда Нерисса с матерью вошли в гостиную. Но без прежней мягкости — она считала, что Нерисса точно так же виновата, как и Микс.
Приехав домой, она захотела побыть одна. Нетерпеливо сообщила Нериссе, что очень благодарна, но им нет нужды оставаться. У нее есть витамины, лекарства, она не голодна и хочет одного — лечь на диван и просмотреть почту, которую Куини принесла из коридора. Там должно быть письмо от Стивена Ривза. Она хотела прочитать его до того, как уснет. Нерисса, поняв, как устала Гвендолин, забрала мать и Куини, которая крикнула через плечо, чтобы Гвендолин оценила, какой порядок они с Олив навели на ее кухне.
