Второй наблюдал через лобовое стекло, как его коллега исчезает за поднятым капотом. Пошумев немного, тот затих. Пассажир высунул голову в окно.
— Чего ты там копаешься? — заорал он по-арабски. — Давай быстрее, надо двигать.
Капот с лязгом ухнул вниз, так, что микроавтобус затрясся. Пассажир ожидал увидеть коллегу, вытирающего руки и показывающего жестами, мол, все пучком, погнали.
Однако там никого не было.
Нахмурившись, он сам полез наружу. Под сапогами захрустел гравий. Ноги водителя торчали из-под машины, словно тот лежал на спине, копаясь под днищем.
— Эй, какого хрена ты туда полез?
Но тут пассажир разглядел, что ноги конвульсивно дергаются.
И заметил кровь, вытекающую из-под фургона. А больше он не видел ничего.
Быстрым взмахом перерезав горло второму противнику, Бен отодвинулся, чтобы его не залило кровью, и уронил тело на землю. Положил длинный изогнутый нож на гравий между двумя трупами и быстро обыскал их на предмет документов. Как и ожидалось, ничего не нашел. Однако, увидев подъехавший фургон и двух мужчин арабской внешности, он уже не сомневался, кто их послал. Камаль, должно быть, обнаружил телефонный номер в кармане пиджака и по той же цепочке вышел на Кирби.
Из кузова доносились яростные удары и крики. Бен обогнул фургон и открыл задние двери.
На него смотрел ополоумевший, всклокоченный Кирби.
— Вы?.. Что вы здесь делаете?
— Заехал поболтать, — ответил Бен. — Гляжу, а у тебя гости. Решил посмотреть, что будет дальше.
— Кто ты такой, черт побери?
— В данных обстоятельствах я бы сказал, твой самый лучший друг во всем мире. Теперь ты мне веришь?
Кирби осторожно выбрался из кузова и застыл, увидев трупы. Он прижал руки к лицу.
— Господи боже. Ты их убил.
— Есть такое дело. Может, напрасно я сразу взялся за нож, надо было сначала попробовать доброе слово.
— Что вообще творится? — возопил ученый.
— Ты прекрасно понимаешь, в чем дело. Твой секрет раскрыт, и все хотят к нему приобщиться. А ты чего ждал?
— Я звоню в полицию. — Кирби побрел в сторону дома.
Бен остановил его.
— Не советую, если хочешь жить.
— Чего?
— Ты вызываешь полицию, я сваливаю отсюда. Эти ребята не возвращаются и не отвечают на звонки. Приезжают следующие. Рано или поздно тебя поймают, увезут, допросят, скорее всего, запытают до смерти. И полиция никак не сможет им помешать. Если тебя такой расклад устраивает, иди набери три девятки, а я откланяюсь.
Плечи Кирби беспомощно поникли.
— Ладно. Конечно же, мне к ним не хочется. Что ты предлагаешь?
— Во-первых, покажи, где у вас тут сарай с инструментами и тачка. Потом мы оттащим трупы в навозную яму, где их вовек не найдут.
Через десять минут от похитителей не осталось и следа. От поместья к полуразрушенной ферме вела бетонная дорожка. Бен в старой скрипучей тачке отвез тела по одному к навозной яме.
Уже с двадцати ярдов вонь гниющей жижи шибала в нос. На десяти она выжимала слезу, а на пяти даже самые стойкие рисковали потерять сознание. Задержав дыхание, Бен открыл задвижку и распахнул люк. Взору открылась мерзопакостная масса. Бен ногой столкнул туда сначала первый труп, потом второй. Два бурых всплеска, пузырьки на поверхности, когда навоз заполнил легкие… Пройдет совсем немного времени, и останутся лишь кости. Природа свое дело знает туго. Бен швырнул следом окровавленный кукри, захлопнул люк, вернул задвижку на место и со всех ног бросился на чистый воздух.
Кирби ждал его у сенного сарая.
— Что дальше?
— Теперь уезжаем. На моей машине, — сказал Бен.
За деревьями, невидимый из поместья, стоял «мерседес».
— Меня тошнит, — простонал Кирби, усаживаясь в салон.
Бен завел двигатель, и ускорение вдавило их в сиденья. По пустынным дорогам на открытой местности можно было гнать во весь дух. Он ехал куда глаза глядят, лишь бы убраться подальше от поместья, а место для разговора наверняка попадется само. Мимо пролетали зеленые поля с белыми холмиками овец и ягнят, каменные стены, белые коттеджи и фермы, стоящие вдали от трассы. Солнце потихоньку садилось, окрашивая море в багрянец.
— Обязательно так нестись? — пожаловался Кирби.
— Нам надо поговорить.
— Останови машину, — странным голосом попросил ученый. Бен на секунду отвел взгляд от дороги и увидел, что историк, смертельно побледнев, согнулся в кресле, прижимая руки к груди. — Вот-вот стошнит…
Взвизгнув тормозами, машина остановилась на заросшей обочине. Кирби полез наружу еще на ходу. Скрючившись, он уперся в столб, и его ужин полетел на траву.
Дав бедняге пару минут побыть наедине с собой, Бен тоже вышел из машины.
— Это от напряжения. У тебя шок. Ну что, поговорим?
— Мне нужен воздух, — ответил Кирби. — Я, пожалуй, пройдусь.
На другой стороне дороги к берегу спускалась каменистая тропка. Бен с Кирби начали спуск. Шли минуты. Драгоценные минуты. Бен страдал. Цель по-прежнему бесконечно далека. Не дай бог, историк не оправдает потраченного времени.
Замерев у большого камня, Кирби сделал несколько глубоких вдохов.
— Иисусе. — Дрожащими пальцами он провел по лицу. — Как же я так влип? Те люди у меня дома… Это они убили Моргана?
— Сложный вопрос. У меня нет времени вдаваться в подробности.
— Мне надо знать.
Бен тяжко вздохнул.
— Пожалуй, ты заслужил объяснения.
Он быстро пересказал всю историю. Про ограбление, Камаля, Гарри Пакстона. Утаив лишь одно: он никого не собирался посвящать в свои отношения с Зарой.
— Полковник тебя шантажирует? — спросил изумленный Кирби.
Бен кивнул.
— Пострадает близкий мне человек, если я не заполучу то, что нашли вы с Морганом. И время выходит. Ты поможешь мне или как?
— Морган всегда жалел, что посвятил отца в свою находку. Понимал, что старая сволочь зубами в него вцепится.
— Твоя очередь рассказывать. Как ты связан с Морганом? О чем вообще речь?
— Морган долгие годы был моим другом. Мы вместе работали в университете.
— И вместе вели проект «Эхнатон»?
— Морган был мозговым центром, а я на подхвате. По плану, я должен был присоединиться к нему в Каире. Но тут пришли вести о его гибели. С тех пор я дрожу как заяц. Все жду, когда за мной придут. — Кирби поднял взгляд. — Как ты узнал, где меня искать?
— Я же говорил. Твой телефон был нацарапан на чеке у Моргана в кармане.
— Черт! Раньше я служил в Университете Ланкастера, но когда Морган улетал в Египет, я как раз устроился сюда. Позвонил ему на мобильник и продиктовал новый номер. Должно быть, он записал его на первой попавшейся бумажке.
— Ясно. Так что там у вас с сокровищами?
— Мне надо выпить. В миле отсюда есть паб. С тебя выпивка, с меня рассказ.
По извилистой дороге «мерседес» доехал до прибрежной деревни. Булыжная улица привела к порту, где качались на волнах рыбацкие лодки. На пирсе горой лежали корзины для омаров и сети, покрытые коркой соли. Огни из коттеджей, сгрудившихся на набережной, бросали на закатное море дрожащие золотистые отблески.
Бен с Кирби зашли в низенький паб с облупившейся вывеской, носящий гордое имя «Простокваша». Интерьер заведения словно явился из тьмы веков. Гостей встречали спартанские лавочки, древняя изъеденная стойка и несколько голых столов. Ни тебе салфеток, ни скатертей, ни меню, написанного мелом на стене. Сюда приходили пить, а не наслаждаться сервисом. Опилки на полу завершали образ.
В баре сидела горстка местных. При появлении новых посетителей гул разговоров на секунду стих. Один-два человека, смерив Кирби взглядом, отвели глаза, и болтовня возобновилась.
— Похоже, ты пользуешься здесь популярностью, — сказал Бен, уводя историка в пустующий угол.
Они заняли стол у очага, в котором трещала и плевалась искрами пара поленьев. Сходив к стойке, Бен заказал два двойных виски. Если уж снимать напряжение алкоголем, то брать что покрепче. Лишнего времени нет, а пиво — напиток неторопливый.
Скормив музыкальному автомату пригоршню мелочи, Бен выбрал пару шумных рок-песен. Ни к чему посторонним слышать их разговор.
Натюрморт из двух стаканов дополнили зажигалка и пачка сигарет. Кирби тут же сообщил, что курить в общественном месте противозаконно. Бен посмотрел в сторону барной стойки. Вряд ли хоть кто-то из собравшихся придавал значение таким мелочам.
— За убийство тоже по головке не гладят, — сказал он. — А у тебя дома лежат два трупа. Выпей и приступай к рассказу. Проект «Эхнатон». Факты, люди, подробности — полный комплект. Быстро.
Кирби уставился в стакан с таким видом, будто снова хотел пожаловаться на жизнь. Виски залпом ухнуло ему в горло. Лицо тут же порозовело.
— Сперва предыстория, — сказал он. — Без нее будет непонятно.
