— Получается, что вы с Ольгой знакомы?
— Есть такое дело, отрицать не буду. Пересекались пару-тройку раз. Так, между делом, на тайных охотничьих тропах.
«Ай, да девчонки! Ай, да затейницы!», — искренне восхитился внутренний голос и тут же загрустил: — «Кажется, братец, опять слегка поплохело. Вдалеке, плотоядно помахивая пушистым хвостом, замаячил белоснежный упитанный песец. Мать его…. Тошнота, сука сладкая и сиропная, вернулась. Вновь цветные полосы беспорядочно заметались перед глазами…».
— Э-э, боец, ты что это? — насторожилась Северина. — Лицо белое-белое стало, а пена — изо рта — оранжевая…».
Гришка, опираясь на локти, попытался сесть. Но у него ничего не получилось — голова предательски закружилась, глаза безвольно закрылись, на сознание упала-опустилась угольно-чёрная «шторка»…
Наконец, плотная и пугающая чёрно-угольная «шторка» слегка приподнялась. Слегка — это как? Попробую, так и быть, объяснить…
Антонов, безусловно, пришёл в себя, но только не полностью. Он ощущал на лице нежные солнечные лучи и свежий невский ветерок, ясно слышал знакомые голоса, но на этом, собственно, и всё. Не возникало, хоть убей, даже малейшего желания — открыть глаза, заговорить, подняться на ноги, засмеяться. Хотелось безвольно лежать, мечтать, не шевелиться и молчать, молчать, молчать…
«Так называемый «постконтузионный» синдром», — охотно пояснил начитанный и образованный внутренний голос. — «Вернее, по-научному данная муть называется как-то по-другому. Хитро, длинно, занудно и совершенно непроизносимо…. Суть же достаточно незатейлива и проста. Это наша с тобой общая психика, братец, так умело сопротивляется коварному внешнему воздействию. Мол, после перенесённого «гранатного стресса» надо хорошенько отдохнуть и несуетливо оклематься. То есть, нельзя — некоторое время — напрягаться и вести активный образ жизни. Во избежание серьёзных и необратимых последствий, понятное дело…. Имеется стойкое желание превратиться в законченного параноика? В идиота? В дауна? Нет? Уже хорошо…. Значит, будем старательно и вдумчиво отдыхать. По крайней мере, до тех пор, пока мудрое инстинктивное подсознание не подаст отдельной команды, мол: — «Рота, подъём! Привал закончен. Умываемся и оправляемся. Строимся в походную колонну и незамедлительно выступаем. Завтрак традиционно переносится на обед. Труба, мать её, зовёт…». Кстати, с момента последнего обморока прошло не так и много времени. Солнышко-то ещё явно утреннее…».
— Что ещё он сказал? Вспомни, Сева, пожалуйста! — настаивал чуть хрипловатый женский голос. — Напрягись, подруга. Тебе, что, трудно?
— Ну, пива, кажется, просил. Что-то лопотал про охоту…. Олька, ты куда? Там же недавней гранатой всю лестницу разворотило. Смотри, ноги не сломай. Совсем с ума баба сошла. И, ведь, не девочка уже…
— Определённо, сошла, — подтвердил Шеф. — Любовь — страшная сила. И что она, интересно, нашла в этом лысом охламоне? Не, так-то наш Гриня, спора нет, мужик хороший и положительный. То есть, надёжный, чёткий и правильный. Зато в бытовом смысле — безнадёжный ноль.
— Это как? — заинтересовалась любопытная Северина.
— Мягкой попой о твёрдый дверной косяк…. Во-первых, не добытчик. Во-вторых, законченный минималист и отъявленный пофигист. Ему, видишь ли, совершенно наплевать — во что одеваться, чем питаться, ну, и так далее. Я как-то заходил к Антонову в гости. Квартира — мрак полный и несимпатичный. Там ремонта, такое впечатление, никогда не делали. Мебель, если посмотреть правде в глаза, названье одно…. Как такой легкомысленный и неаккуратный тип может стать примерным семьянином и полноценным отцом семейства? О семье же необходимо регулярно заботиться, деньги приличные зарабатывать, дом — планомерно и неуклонно — превращать в «полную чашу»…. А, дети? Их же надо воспитывать. Причём, желательно, на личном примере. Чему хорошему Дашку, и без того имеющую бунтарские наклонности, может научить идейный авантюрист и забывчивый раздолбай?
— Не скажи, Петрович. Не скажи…. «Грушники», они ребята дельные, правильные и на многое способные. Потенциал у них — дай Бог каждому. Скрытый потенциал, естественно. То бишь, спящий…. А Ольга у нас девушка серьёзная. Глядишь, у неё и получится — слегка «разбудить» вашего Брюса, направить его на путь истинный и превратить — со временем — в образцово-показательного главу семьи. Почему бы и нет? На белом Свете всякое случается. А попытка, как известно, не пытка….Ещё, как я слышала, у вас в Нижнем ощущается острейший кадровый голод. Вот, всё одно к одному…
«Это, братец, Шеф и Сева тебя, родимого, обсуждают. Вернее, твой бедный внутренний мир и несерьёзный моральный облик», — всерьёз запечалился трепетный и ранимый внутренний голос. — «Думают, что ты находишься в бессознательном состоянии, поэтому и треплют длинными языками — почём зря…. Не обижайся, пожалуйста, они же не со зла. Наоборот, хотят как лучше…. Да, правда иногда бывает горька. Кровь — солона. Правда — горька. Жизненная диалектика, блин не в меру румяный. Даже немного стыдно…. Вот, сам подумай. Ну, какой из тебя, охламона, полноценный и надёжный муж? Так, маета сплошная, подростковая насквозь. Никакой реальной и конкретной пользы…. Тебя же, обалдуя, толком ничего и не интересует. Не считая, конечно, футбола, рыбалки, походов за грибами, Дозора, хорошей приключенческой литературы, пива и беспорядочного секса со всякими смазливыми фефёлам…. Тридцать семь лет уже прожил, а ума так и не нажил. Не пора ли уже, в конце-то концов, и повзрослеть? Ну, хотя бы, немного? Может, сугубо для начала «новой жизни», стоит в купчинской квартире сделать лёгкий косметический ремонт? Например, сменить-поменять рассохшиеся деревянные оконные рамы на пластиковые стеклопакеты, а обшарпанный линолеум — на модный шведский ламинат? А после этого — в качестве реального бытового подвига — сдать на права и купить машину? Что, уже страшно? Никто, в общем-то, и не говорил, что будет легко…. Стоп, ещё один стрёмный момент. Что это за Дашка, которую ты, дружок лысый, должен научить хоть чему-нибудь полезному? Странная история. Может, после гранатного взрыва произошла частичная потеря памяти? То бишь, приснопамятная амнезия? Бывает. Надо будет потом у Ольги уточнить…. Интересно, а откуда «фээсбэшная» Северина знает, что у Дозора в Нижнем Новгороде образовался острый кадровый голод? Становится всё интереснее и интереснее. Вернее, всё запутаннее и запутаннее…. Не удивлюсь, если где-то рядом и генерал-лейтенант Пиаров обретается. Операция-то, судя по всему, была серьёзной и взрослой — до полной и нескончаемой невозможности. Все спецслужбы страны, небось, были задействованы. Как же, Президентские выборы на носу. Это вам, родные, не портянка заскорузлая, позапрошлогодняя. Это, блин, понимать надо…. Может, и нас хвалёный Дозор — на самом-то деле — является очередной спецслужбой? Интересная, бухгалтером буду, версия…».
Послышались торопливые лёгкие шаги, раздался короткий «пшик», и голос Совы — нежней не бывает — предложил:
— Гришенька, хочешь пива? Твоё любимое, «Охота». Ну, глотни, пожалуйста…. Ой, глотает! Ура! Ура! Ура!
«Конечно, глотает», — довольно зацокал внутренний голос. — «Нам (с напарником), приболевшая психика запретила волноваться, разговаривать и заниматься активным физическим трудом. А про пиво ничего сказано не было. Извините покорно…. Надо же, «Гришенька»! И пиво принесла. Сама, без понуканий и униженных просьб. Мало того, что «Охоту», так ещё и «Охоту крепкое». Обалдеть можно запросто…. Да, братец, крепко же ты влип. Похоже, что по-взрослому. Теперь не отвертеться. Готовься, как минимум, к срочному ремонту квартиры…».
Пивной ручеёк иссяк.
Собрав в кулак последние остатки сил и воли, Антонов благодарно шевельнул губами.
— Он улыбнулся! — радостно объявила Сова. — Вы видели? Видели? Значит, всё будет хорошо…
— Натуральная южноамериканская мелодрама, — невозмутимо прокомментировала Северина. — О неземной и страстной любви до самой могильной плиты…. Ага, вот, и доктор поднимается по сходням. Старенький, бородатенький и очкастый, как и полагается в таких пикантных случаях. С потёртым кожаным саквояжем в морщинистых лапах…. Сан Саныч, идите к нам! Больной вас уже заждался…. Кстати, как себя чувствует товарищ Милованов?
— Вашими искренними молитвами и неусыпными стараньями, госпожа Никонова-Логинова, — известил трескучий старческий фальцет. — По крайней мере, жить будет. А, вот, исполнять мужскую функцию и размножаться…. Сомневаюсь, честно говоря. За что вы ему так вмазали?
— Он назвал меня — «сучкой».
— Ну, да. Это очень серьёзная и веская причина. Даже более чем…. Показывайте вашего контуженного. Так, для начала разойдитесь по сторонам. Приступим к осмотру….
«Приятные пальцы у старикашки», — одобрил капризный внутренний голос. — «Прохладные, уверенные. Только, вот, как-то усыпляюще действуют. В дрёму так и тянет…».
