Проклятье, подумал Арчи, обо что-то споткнувшись по дороге от трибун к маленькому служебному зданию, где находились рубильники и предохранители. Он упал и попытался встать. Кто-то подал ему руку. Исходящий от трибун шум был устрашающим, все свистели и кричали, вскочив со своих мест. Маленькие огоньки вспыхивали темноте, и затем красные сигаретные точки плыли во мраке.
«Идиоты, — подумал Арчи. — Все они идиоты». Только ему одному хватило ума пойти и проверить, что случилось с электричеством.
Переступая через упавшие тела и шаря руками в темноте, Арчи продвигался к маленькому домику из темного кирпича. Когда он добрался до двери, свет включился снова и затем опять погас. Дюжина вспышек, он толкнул открытую дверь и столкнулся с Братом Джекусом, чья рука была на главном рубильнике.
«Добро пожаловать, Арчи. Вижу, что ты здесь повелеваешь, не так ли?» - его голос был холоден, но презрение угадывалось в нем безошибочно.
- Джерри.
Влажная темнота. Забавно, темнота не может быть влажной, но почему-то она была влажной, как кровь.
- Джерри.
Но кровь не должна быть черной. Она может быть только красной. Но его окружила чернота.
- Иди сюда, Джерри.
Идти куда? Он был здесь, в темноте – сырой, теплой и влажной.
- Эй, Джерри.
Голоса звали его откуда-то из-за окна. Ему хотелось выглянуть в окно, чтобы увидеть, что за голоса его зовут?
- Джерри…
Теперь в этом голосе зазвучали печальные нотки. Даже не печальные – пугающие. Что-то пугающее в голосе.
Внезапно боль подтвердила его существование, сфокусировавшись на нем. Здесь и сейчас. Боже, это боль.
- Держись, Джерри, держись, — сказал Губер, качая рукой перед лицом Джерри. Платформа снова залилась бриллиантовым светом, словно операционный стол, но стадион уже был почти пуст. Задержались лишь несколько любопытных. Губер с горечью наблюдал за уходящими, преследуемыми Братом Джекусом и еще двоими из преподавательского состава. Парни спешно освобождали стадион, словно покидали место преступления, нелепо подчиняясь жестам Братьев. Губер в темноте пробивался к рингу и, наконец, когда зажегся свет, он нашел Джерри. «Лучше позаботься о враче», — крикнул он парню по имени Оби, заместителю Арчи.
Оби кивнул, его лицо было бледным и похожим на ореол в льющемся божественном свете.
- Держись, — снова сказал Губер, нагнувшись над Джерри еще ниже. Джерри начал чувствовать, что у него где-то переломаны кости. — Все будет хорошо.
Джерри среагировал на голос, желая ответить. Он имел ответ. Но он смотрел вверх, словно только так он мог вытащить себя на свет божий из объятий боли. Но это было чем-то большим, чем боль, разложившая его. Эта боль стала природой его существования, но его тяготило что-то еще, какая-то непосильная ноша. Что же? Познание, познание того, что он для себя открыл. Забавно, но его ум внезапно очистился, оказался в стороне от тела, поплыл над ним, над болью.
- Все будет хорошо, Джерри.
Не будет. По голосу он узнал Губера, и было бы важно разделить с ним свое открытие. Он хотел сказать Губеру, чтобы тот играл в мяч, в футбол, бегал, продавал шоколад, продавал все, что они захотят, и делал все, что им нужно. Он пытался выговорить слова, но с его ртом было что-то не так – с зубами, с лицом. Но, так или иначе, он уже многое должен был сказать Губеру из того, что тот должен был знать: «Тебе говорят: «Делай свое дело», но не знают какое, и возражают, когда все происходит не так, как им надо. Смешно, Губер, и фальшиво. Не надо тревожить вселенную. И неважно, что было написано на том плакате».
Его глаза вяло моргали и искоса смотрели в лицо Губеру. Он видел его, как на смятой кинопленке. Но оно было полно участия и заботы.
«Не бери в голову, Губер, больше не будет ран. Видишь? Я плыву, плыву над болью. Только не забудь, что я тебе сказал. Это важно. Иначе они тебя убьют…»
- Почему ты так с ним поступил, Арчи?
- Я не знаю, о чем вы.
Арчи отвернулся от Брата Джекуса и смотрел на то, как «скорая» осторожно выезжает со стадионного поля, вращение красных огней отбрасывало яркие зайчики во все стороны, освещая все, что было вокруг. Врач, осмотревший Рено, сказал, что у него перелом челюсти и, может быть, еще есть и внутренние повреждения. Нужно сделать рентген. «Что за черт», — думал Арчи. — «Сколько же риску на боксерском ринге?»
Джекус встряхнул Арчи за плечо:
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, — сказал он. — Если бы кое-кто не пришел в общежитие и не рассказал мне, что здесь происходит, то кто знает, как далеко это могло бы зайти? Что случилось с Рено? Он достаточно пострадал. Насилие висело в воздухе. Ты из-за этого можешь иметь большие неприятности.
Арчи не выбирал ответ. Брат Джекус очевидно видел себя героем, выключившим свет и остановившим бойню. Что так беспокоило Арчи, так это то, что Джекус просто испортил вечер. И вообще он прибыл слишком поздно. Рено уже был почти бит. Слишком быстро, быстрее не бывает. Оставить все этому глупому Картеру, чтобы тот объявил удар ниже пояса.
- Что ты о себе думаешь, Костелло? — упорствовал Брат Джекус.
Арчи вздохнул. Ему действительно было скучно.
- Смотрите, Брат, школе была нужна распродажа шоколада. И мы ее устроили. Все было бесплатно. Борьба – она была по правилам, честно и прямо.
Внезапно рядом с ними оказался Лайн. Он положил руку на плече Джекуса.
- Я вижу, ты все держишь под контролем, Брат Джекус, — сказал он, вздохнув.
Джекус повернул холодное лицо к рядом стоящему учителю:
- Я думаю, что мы просто предотвратили несчастье, — сказал он. Это было упреком в его голосе, но вежливым и мягким. Он безо всякой вражды разоблачил Арчи. И Арчи понял, что Лайн остался во главе, на позиции силы.
- Рено будет вести себя лучше, я уверяю вас, джентльмены, — сказал Лайн. – Парни – это парни, Джекус. У них есть чувство высокого духа. Ой, иногда их заносит куда-нибудь не туда, но как хорошо наблюдать всю их энергию, рвение и энтузиазм, — он повернулся к Арчи, стал говорить строже, но не так сердито, как обычно. — Этим вечером ты действительно поступил не слишком рассудительно, Арчи. Но я понимаю, что ты это сделал для школы, для «Тринити».
Брат Джекус шествовал в стороне. Арчи и Лайн поглядывали на него. Арчи где-то внутри себя улыбался, но не показывал своих чувств. Лайн был на его стороне. Прекрасно – Лайн, «Виджилс» и Арчи. Вот и наступил этот знаменательный день.
Сирена скорой помощи завыла в ночи.
- В какой-то день, Арчи, — сказал Оби, с предостережением в голосе. — В какой-то день…
- Отвяжись, Оби. На сегодня хватит проповедей. Брат Джекус уже прочел мне одну почти до конца, — фыркнул Арчи. — Но в это время подошел Брат Лайн. Замечательный человек, этот Лайн.
Они сидели на трибунах, наблюдая за тем, как несколько парней отчищали то место, на котором ранее, лишь пару часов до того, Арчи инструктировал Рено. Становилось все холодней, и Оби почувствовал легкий озноб. Он глянул на футбольные ворота. Они ему что-то напоминали. Он не мог припомнить, что.
- Лайн – ублюдок, — сказал Оби. — Я видел его здесь, на холме. Он наблюдал за борьбой, и она ему понравилась.
- Я знаю, — ответил Арчи. — Я предупредил его. Анонимно по телефону. Я счел, что это должно было ему понравиться. И я также подумал, что если он будет присутствовать здесь хотя бы часть нашей акции, то сможет стать неплохой защитой для нас, если что-то произойдет не то, что надо.
- В какой-то день, Арчи, тебе все возвернется, — сказал Оби, но слова вышли автоматически. Арчи был всегда на шаг впереди.
- Смотри, Оби, я собираюсь узнать, что ты делал этим вечером – ты, Картер и черный ящик. Что за черт, это был драматический момент. И я понимаю, что ты чувствуешь. Я, конечно, понимаю тебя и таких как Картер, и мне понятно ваше отношение к важности акта извлечения шаров, — он старался быть затейливым и саркастичным, что вносило заметную фальшь в его слова.
- Может быть, черный ящик еще немного поработает, Арчи, — сказал Оби. — Или, может быть, будет еще кто-нибудь такой же, как Рено.
Арчи не находил ответ. Он был не способен выдать нужный ответ. Он лишь пыхтел и зевал.
- Эй, Оби. Что случилось с шоколадом.
- В неразберихе парни расхватали коробки. Денег это не касается. У Брайана Кочрейна они есть. На следующей неделе у нас должны пройти несколько собраний.
Арчи просто сидел и слушал. Ему это было неинтересно. Ему хотелось есть.
- Ты уверен, Оби, что совсем не осталось шоколада, никакого?
- Я уверен, Арчи.
- У тебя есть «Херши» или что-нибудь еще?
- Нет.
Свет погас. Арчи и Оби вдвоем еще какое-то время сидели, ничего не видя вокруг, а потом в потемках встали и пошли, куда-нибудь подальше от этого проклятого богом места.
