Они вошли в дом.
— Ты только подумай, тут тепло. Смотри, обогреватель включен. — Красотка принялась ехидничать. — А что, Горочка, раз ты жену не обслуживаешь, может, она действует теми же методами, что и ты? Нашла себе молодого, красивого, ласкового, любящего природу, такого же, как я, но в брюках, а под брюками еще кое-что нашлось, чего я лишена. А вдруг это «кое-что» ей понравилось? Она ведь лет на восемь тебя моложе. Ну, конечно, ей не двадцать два, как мне, но все же она женщина. А любви все возрасты покорны!
Полковник побледнел. Он пулей взлетел на второй этаж и ворвался в спальню.
Рудик с Ольгой не нашли места лучше, как спрятаться под кроватью. Ну, во-первых, все шкафы были забиты бельем, во-вторых, остальные двери оказались запертыми. Занавески на окнах отсутствовали, и их заменяли жалюзи. Что касается кровати, то она выглядела квадратной, примерно два метра на два, стояла на ковре и имела достаточно высокие ножки, что позволило им быстро закатиться под нее.
— Поднимайся наверх, принцесса. Я тебе кое-что покажу.
Брюнетка не заставила себя долго ждать. Заглянув в комнату, она хлопнула в ладоши.
— Боже! Какой классный сексодром!
— И, как видишь, здесь собачий холод. Так что моя жена тут ни при чем.
— Сдалась тебе эта жена! Шуток не понимаешь? Вот профессия — все и вся на подозрении.
— Заходи. Сейчас включим электрокамин — и через десять минут здесь будет Ташкент.
Полковник подошел к красному телефону, снял трубку и набрал три цифры.
— Это ты, Савельич? Почему у меня дом нараспашку? Он долго слушал, потом положил трубку.
— Тут сторож был. Протапливает дом. Говорит, что стены инеем покрылись. Зимой он здесь хозяйничает.
— А я думала, жулики из уважения к тебе проявляют свою заботу.
Зазвенел белый аппарат. Полковник напрягся.
— Черт бы их подрал! Отлучиться не дадут. Наверняка Ершов из Москвы прилетел, пистон всем ставить будет.
Он снял трубку.
— Говорите.
Ничего не поняв, он сказал:
— Что еще за птица «ерш»? Да еще рыба и без крыльев. Полковник Железное у аппарата. Кто это?
Раздались короткие гудки.
— Очевидно, та самая птица ерш, которая прилетела из Москвы ставить всем пистоны.
Брюнетка хихикнула.
— Ошиблись номером. Вот что, лапуля. Электророзетка под кроватью у самой ножки, где ночник включен. Просунь свою изящную ручку и воткни вилку обогревателя в розетку.
— Хорошо, миленький. Если ты уронишь свой вес на колени, то придется вызывать башенный кран, чтобы поднять тебя на ноги.
Девушка взяла шнур и склонилась. Она вздрогнула, когда ее взгляд упал на лицо Рудика. Он прижал указательный палец к губам и прошептал:'
— Ш…Ш…Ш…
Брюнетка оказалась бойкой девчонкой. Может быть, она и вскрикнула бы, но за лежавшим под кроватью мужчиной она отчетливо видела юбку и светлые длинные волосы. В ее очаровательной головке появились соответствующие воспитанию мыслишки.
Брюнетка раздевалась и кидала ажурное красивое белье на пол. Она не выпускала своего любовника из змеиных объятий до тех пор, пока тот не взмолился о пощаде. Тут ему телефонный звонок пришел на помощь. На сей раз звонили из управления и ни о каких крылатых рыбах речь не шла.
Когда они возвращались в город на повышенной скорости, брюнетка сказала:
— А мне понравился любовник твоей жены. Правда, я представляла его немного моложе.
— Где же ты его видела? — улыбаясь, спросил полковник.
— Под кроватью, на которой мы трахались. У твоей жены оригинальная фантазия. Они занимались тем же, но на этаж ниже.
Железнов захохотал, словно лось заревел в лесу в брачный период.
Девушка взглянула на него и залилась смехом еще громче и звонче.
Кто из них над чем смеялся, одному Богу известно, но смех не умолкал до ворот в город.
Ставрополь-Армавир-Майкоп
Ответственный секретарь газеты «Ставропольский вестник» Юра Камнев сидел за столом главного редактора Валерия Литовченко и верстал номер. Редакция работала в стандартном режиме, готовился новый выпуск с опровержением. Возле Камнева сидели двое в штатском, к телефону был подключен магнитофон и установлена громкая связь. Каждый звонок, поступающий в кабинет, прослушивался, записывался и фиксировался. Похожая аппаратура была установлена в каждом кабинете и на квартирах у ведущих работников газеты. Вся смена, выпускающая скандальный номер в свет, была арестована. Без главного редактора работа не клеилась, и в номер ставили старые материалы. После обыска изъяли все стоящие статьи и фотоматериалы, которые могли вызывать сомнение или бросить тень на руководство и администрацию края. Бунт задавили на корню, и все же джинна выпустили из бутылки и о последствиях можно было только догадываться.
На столе раздался телефонный звонок. Камнев взглянул на сидевших рядом мужчин, и один из них кивнул ему. Тут же включилась аппаратура, завертелась магнитная лента, и в комнате послышался мужской голос.
— Але! Але! Это ты, Валера?
— Нет, он сегодня не появлялся.
— Кто это?
— Камнев.
— Привет, Юра. Золотухин из Краснодара беспокоит. Я звонил ему домой, и там его нет. Значит, уже в дороге. Он обещал сегодня приехать, но где-то задержался.
Камнев слушал его и скрипел зубами.
— Нам он ни о чем не рассказывал.
— Ладно, Юра, буду ждать. Мне уже принесли вашу газету, но я еще не читал. Выглядит как бомба, посмотрим, как она шандарахнет.
Золотухин положил трубку.
— Ну вот, — сказал широкоплечий в штатском, — не зря мы здесь время теряли.
Он поднял трубку, набрал номер и доложил:
— Майор Лоскутов на проводе. Литовченко направляется в Краснодар. Очевидно, своим ходом. На машине уехала его жена в неизвестном направлении. Дайте номера ее «девятки» всем постам на восточном направлении. Установите посты на подъездах к Армавиру, Майкопу, Белореченску и у всех автобусных горвокзалов. Проверять все маршруты, идущие в Краснодар. При обнаружении Литовченко его не трогать вплоть до Адыгейска. Нам нужны оба, он и его жена. Она в курсе всех его дел. Без Любови Литовченко арест ее мужа теряет смысл.
Положив трубку, Лоскутов улыбнулся.
— Вот такие дела, ребята.
Сафаров посмотрел на часы.
— Успеть бы взять его до пресс-конференции. А что будем делать с Золотухиным?
— Эта змея без жала. Стар и приземист. Дорожит своим авторитетом. Впрочем, подполковник сам решит, что надо, чего не надо. — Лоскутов перевел взгляд на Камнева. — Наивный вы народ, баснописцы. Против ветра писаете. Надеюсь, ты-то поумнее своих бунтовщиков. Веди себя тихо, пристойно, и Говорков оставит тебе это место.
— И давно ли у нас в стране редакторов назначает ФСБ?
— Всю жизнь. А ты этого не знал? Я имею в виду государственные СМИ.
Вновь затрещал телефон, и опять Лоскутов кивнул. Заработала техника.
— Камнев у аппарата.
— Юра, привет. Это Денис Скворцов. Где Литовченко?
— Понятия не имею.
— У меня жареный материал на руках и Катерина Китаева…
— Заткнись, Денис! Телефон на прослушке.
Мощный удар в челюсть сбил его с ног. Камнев свалился на пол и потерял сознание, трубку перехватил Сафаров.
— Вы где, Скворцов?
На другом конце провода положили трубку. Сафаров соединился со станцией.
— Откуда исходил звонок?
— Из большаковской больницы.
— Понял.
Он тут же позвонил в управление.
— Организуйте поиск в районе большаковской больницы. Репортер «Ставропольского вестника» Скворцов и жена депутата Китаева Екатерина. Ориентировочное направление — восток от Сосенок. Они прошли сквозь заповедник и вышли к Большакам. Там только две дороги, перекройте им кислород. Через болота они не пройдут. Возьмите в оборот главврача. Этот прохвост в хороших отношениях с Китаевым. За дело, мальчики.
Лоскутов положил трубку и, потирая кулак, взглянул на тело ответственного секретаря.
— Придурок. И чего добился! Фанатики.
Скворцов бросил трубку, будто кто-то подкинул ему
кобру вместо телефона.
Катя лежала на топчане в кабинете главного врача, и ей делали перевязку. Она сильно ослабла, потеряла много крови и немного простудилась.
— Какой же я кретин! — пробормотал Скворцов.
— Очень самокритично, — глядя на молодого человека, сказал солидный мужчина в белом халате, сидевший за огромным столом.
— Нас собственный язык погубит, Лев Соломоныч. Теперь они знают, где мы находимся. Ждите гостей.
— О ком вы говорите, Денис?
— Как я сам до этого недоварил? Они сейчас всю страну кверху дном поднимут, а не только Северный Кавказ. Екатерина Алексеевна для них страшнее террористов и всех газет, вместе взятых. Нам надо срочно уходить.
— Помилуй Бог, Денис! Разве ее можно отпустить в таком состоянии? И здесь найдется укромное местечко.
— Таких мест нет. Эти костоломы кого угодно из-под земли достанут. А тогда о здоровье поздно думать. Она им живая не нужна. Рот на замке умеют держать только покойники.
