У меня все расплывалось перед глазами. Я несколько раз моргнул, стало легче. Снова перевернул лист, перечитал записку, затем присмотрелся к ней не в смысле содержания, а с технической точки зрения.
Напечатано на обычной машинке. Не на компьютере. Не распечатка.
— Где ты это взяла? — спросил я, стараясь контролировать свой голос.
— В почте у Памелы, — пояснила Синтия. — В почтовом ящике. Кто-то его там оставил. Почтальон его не приносил. На нем нет штампа, никаких пометок.
— Да, — согласился я, — кто-то его туда положил.
— Кто? — спросила она.
— Не знаю.
— Мы должны туда поехать, — сказала она. — Сегодня, сейчас, мы должны узнать, что там, под водой.
— Скоро приедет женщина, с которой мы познакомились на пирсе. Детектив Уидмор. Мы с ней об этом поговорим. Но есть одна вещь, о которой я хочу тебя спросить. О записке. О том, как она напечатана. Посмотри на нее. Посмотри на шрифт…
— Мы должны поехать туда немедленно, — повторила Синтия. Как будто надеялась, что те, кто на дне карьера, все еще живы, что у них еще остался воздух.
Я услышал, как перед домом остановилась машина, выглянул в окно и увидел идущую по дорожке Рону Уидмор. Я запаниковал.
— Ласточка, ты больше ничего не хочешь сказать мне про записку? До появления полиции? Ты должна быть честной со мной.
— Что ты несешь? — возмутилась она.
— Ты ничего не заметила? — спросил я и, держа перед ней листок, показал пальцем на одно слово в тексте. — Вот здесь, в начале, смотри на слово «тебе».
— И что?
— Горизонтальная черта в букве «е» почти стерлась, теперь она больше похожа на «с». Слово скорее напоминает «тебе».
— Не понимаю, о чем ты толкуешь. Что значит, быть честной с тобой? Разумеется, я честна.
Уидмор уже поднималась по ступенькам, сейчас постучит.
— Мне нужно на минутку подняться наверх, — торопливо произнес я. — Впусти ее, скажи, что я сейчас спущусь.
Прежде чем Синтия смогла возразить, я рванул по лестнице. Услышал за спиной, как постучала Уидмор, дважды, резко, затем Синтия открыла дверь, они обменялись приветствиями. К этому времени я уже оказался в маленькой комнате, где проверял сочинения и готовился к урокам.
Моя старая машинка «Роял» стояла на столе рядом с компьютером.
Мне требовалось решить, что с ней делать.
Я не сомневался, что записка, которую Синтия сейчас показывала Уидмор, напечатана на этой машинке. Искалеченную «е» не узнать было невозможно.
Я точно знал, что этого письма не печатал.
Я понимал, что Грейс не могла это сделать.
Оставались лишь два варианта. Незнакомец каким-то образом проник в наш дом и воспользовался машинкой, чтобы напечатать записку, или Синтия напечатала ее сама.
Однако мы же сменили замки. Я был практически уверен, что в последние несколько дней в доме не было незваных гостей.
Но вариант, что записку напечатала Синтия, тоже казался немыслимым. А если… если в результате стресса, который можно определить только как невообразимый, она ее написала, направив нас к отдаленному карьеру, где якобы можно узнать судьбу ее семьи?
Что если записку напечатала Синтия, и ее указания окажутся точными?
— Терри! — крикнула Синтия. — Детектив Уидмор пришла.
— Одну минутку, — отозвался я.
Что бы это могло означать? А если Синтия все эти годы прекрасно знала, где можно разыскать ее семью?
Я чувствовал, как покрываюсь потом.
«Может быть, — подумал я, — она глушила в себе эти воспоминания? Может, знала больше, чем отдавала себе отчет». Да, такое могло случиться. Она видела, что произошло, но забыла об этом. Разве мозг иногда не решает: эй, то, что ты видишь, слишком ужасно, не лучше ли тебе забыть об этом, иначе ты не сможешь жить дальше. Вроде ведь существует какой-то синдром, подходящий под все эти признаки?
Но вдруг эло вовсе не подавленная память? Вдруг она всегда знала…
Нет.
Нет, нужно искать совсем другое объяснение. Кто-то воспользовался нашей пишущей машинкой. Несколько дней назад. Планировал заранее. Тот незнакомец, который заходил в дом и оставил шляпу.
Если только это был незнакомец.
— Терри!
— Иду!
— Мистер Арчер, — позвала детектив Уидмор. — Спускайтесь вниз, пожалуйста.
Дальше я действовал импульсивно. Открыл стенной шкаф, схватил машинку — черт, до чего же тяжелые эти старые машинки — и поставил ее внутрь, завалив старыми штанами, в которых красили, газетами.
Спустившись вниз, я застал Уидмор с Синтией в гостиной. Письмо лежало на кофейном столике. Развернутое. Уидмор наклонилась над ним и читала.
— Вы его трогали, — укорила она меня.
— Да.
— Вы оба его трогали. Вашу жену я могу понять, она не знала, что это за письмо, когда брала его. А вы чем объясните свое поведение?
— Простите, — повинился я и провел ладонью по рту и подбородку, пытаясь вытереть пот, который, несомненно, покажет, как я нервничаю.
— Вы ведь можете вызвать водолазов, верно? — спросила Синтия. — Послать водолазов в карьер, чтобы они осмотрели дно.
— Это вполне может оказаться глупой шуткой, — сказала Уидмор, заправляя за ухо упавшую на глаза прядь. — Пустяком.
— Верно, — поддержал ее я.
— И все-таки, — продолжила детектив, — наверняка мы не знаем.
— Если вы не пошлете водолазов, я нырну туда сама, — заявила Синтия.
— Син, — вмешайся я, — это смешно. Ты ведь даже плавать не умеешь.
— Плевать.
— Миссис Арчер, — сказала Уидмор, — успокойтесь. — Это был приказ. Она напомнила мне футбольного тренера в действии.
— Успокоиться? — Синтия ничуть не испугалась. — Вы ведь знаете, человек, написавший письмо, утверждает, что они там, внизу. Их тела на дне.
— Боюсь, — заметила Уидмор, скептически качая головой, — там внизу после всех этих лет могло скопиться много всякой всячины.
— А если они в машине? — предположила Синтия. — В машине моей матери или моего отца. Их ведь так и не нашли.
Уидмор взяла письмо за кончик двумя пальцами с ярко-красными ногтями и, перевернув, уставилась на карту.
— Нам придется связаться с полицией Массачусетса по этому поводу, — заметила она. — Мне нужно позвонить. — Она достала из куртки мобильный телефон, открыла его и приготовилась набирать номер.
— Так вы пошлете туда водолазов? — спросила Синтия.
— Я собираюсь звонить. И следует отправить это письмо в лабораторию, вдруг им удастся что-то снять с него, если, конечно, оно уже не приведено в полную негодность.
— Извините, — сказала Синтия.
— Любопытно, — заметила детектив, — что оно напечатано на машинке. Сейчас мало кто использует машинки.
Я почувствовал, как сердце ушло в пятки. Но тут Синтия произнесла фразу, которую я никак не ожидал от нее услышать.
— У нас есть машинка, — сказала она.
— В самом деле? — удивилась Уидмор, остановившись перед набором последней цифры.
— Терри нравится пользоваться машинкой, верно, милый? Для коротких записок и так далее. Это ведь «Роял», верно, Терри? Она у него со студенческих лет.
— Покажите ее мне, — потребовала Уидмор, возвращая телефон в карман.
— Я могу достать ее, — предложил я. — Принести вниз.
— Просто покажите, где она находится.
— Наверху, — пояснила Синтия. — Пойдемте, я вам покажу.
— Син! — Я остановился на нижней ступеньке, преграждая дорогу. — Там все разбросано.
— Пошли, — бросила Уидмор, проходя мимо меня вверх по лестнице.
— Первая дверь налево, — подсказала Синтия. И прошептала: — Как ты думаешь, зачем ей наша машинка?
Уидмор исчезла в комнате и крикнула оттуда:
— Я ее не вижу!
Синтия поднялась по лестнице первой.
— Обычно она стоит вот здесь. Терри, разве не так?
Она показывала на мой стол. Я вошел в комнату. Обе женщины смотрели на меня.
— Гм… — сказал я, — машинка мне мешала, и я сунул ее в стенной шкаф.
Я открыл дверцу и наклонился. Уидмор заглядывала мне через плечо. Я отшвырнул газеты и штаны в пятнах масляной краски. Теперь старенькая «Роял» была на виду. Я поднял ее и отнес назад, на стол.
— Когда ты ее туда поставил? — заинтересовалась Синтия.
— Недавно, — ответил я.
— Надо было быстро заметать следы, — предположила Уидмор. — Как вы это объясните?
Я пожал плечами. Не мог ничего объяснить.
— Не смейте ее трогать, — велела она, и снова достала из кармана телефон.
Синтия с удивлением смотрела на нас.
— Что с тобой? Что, черт возьми, происходит?
Мне хотелось задать ей тот же вопрос.
Рона Уидмор несколько раз позвонила по своему мобильному, стоя на пороге, и мы не могли слышать, о чем она говорит. Таким образом мы с Синтией и Грейс — Уидмор разрешила Синтии съездить за ней в школу — сидели в доме и переваривали все случившееся. Грейс торчала на кухне, намазывала на хлеб арахисовое масло, чтобы перекусить после школы, испрашивала, кто такая эта большая тетя, которая звонит по телефону.
