звучат легко, без осуждения, но Кэлу почему-то хочется, чтобы она думала о нем лучше.
– Моя мать… Она упала. Она сейчас в больнице. А я единственный сын, поэтому…
– Простите. Что вы тогда здесь делаете? Я не смею вас задерживать.
– Все в порядке. Ее оставили в больнице, чтобы провести общее обследование. У меня есть немного времени.
– Стареющие родители… Тяжело приходится единственному ребенку, когда до этого доходит.
Кэл не знает, что побуждает его сказать правду. Тема Марго для него – табу. Была… до этого мгновения.
– Я не всегда был единственным ребенком. – Шона наклоняет голову, ждет, когда он пояснит. Слова торопливо слетают с губ. – Моя сестра пропала, когда мне было девять лет. Нам до сих пор неизвестно, что с ней случилось.
Кэл пытается откашляться, но у него выходит лишь противный, сдавленный звук. Протянув руку, Шона гладит его по плечу:
– Я вам очень сочувствую, Кэл.
Это только слова, но в том, как Шона их произносит, есть что-то такое, что пробирает Кэла до глубины души.
На обратном пути он сожалеет, что открыл Шоне – едва знакомой ему женщине – правду, которую скрывает ото всех. По-видимому, он слишком долго носил в себе горе; тоска выплескивается из него, как жидкость из переполненного сосуда. А может быть, в этой женщине-антропологе есть нечто особенное. То, что располагает к откровению.
– Мне жаль, что я вынужден уехать. Джин и Тэм заслуживают большего… Теперь мне придется им сказать, что Лейлу убили, а я как будто самоустраняюсь.
– Они все правильно поймут.
– Знаю. Мне просто неприятно их подводить.
– Тогда вам просто надо вернуться, – говорит Шона, шагая впереди Кэла. Тропка сужается, деревья вокруг них редеют, и перед глазами вновь появляется гостевой дом. – Как бы там ни было, с вас угощение. Прямо сейчас.
Глава тридцать третья
Лейла, 1986
Лейла вышла в смену, в которую обычно не выходила, – завтрак в будний день. Из-за этого ей пришлось пропустить утреннюю конную прогулку в тумане, окутавшем за ночь холмы. Она несет тяжелый кофейник к столу, за которым завтракают шумные сотрудники нефтяной компании, готовясь к предстоящей охоте. И в этот момент Лейла видит его.
Он медленно поворачивается к ней, отвлекаясь от беседы. И что-то в его взгляде дает понять: он вспоминает тот момент у стены огорода, но они стеснены в своих действиях, потому что у них разный социальный статус. Они не могут разговаривать прилюдно. Ощутив, как вспыхнуло ее лицо, Лейла опускает голову. И просит другую официантку отнести к столу очередной кофейник. Это единственное, что позволяют девушке ее полномочия. Она вызывается сервировать стол к ланчу в библиотеке – мрачноватой комнате на втором этаже: застилает его накрахмаленной скатертью, раскладывает сверкающие ножи, расставляет искрящиеся бокалы и пытается успокоиться.
– Ты от меня прячешься?
Хриплый шепот заставляет ее покрыться мурашками. Лейла роняет вилку, и та, звякнув об пол, отскакивает за камин. Нагнувшись, девушка пытается ее достать.
– Позволь мне помочь.
Когда Лейла выпрямляется, он берет ее за руки, и тело Лейлы отвечает дрожью.
– Я искал тебя.
Лицо девушки пылает, язык не повинуется. Ей ненавистно это ощущение, и она отдергивает руки. Но уверенность в его взгляде успокаивает Лейлу, и дар речи возвращается.
– Мне сейчас не до разговоров, – заявляет она. – Я работаю.
– А после? Мы можем встретиться?
Лейла вскидывает глаза. Она уже страшится того воздействия, которое он оказывает на нее. Лейле страстно хочется притянуть его к себе и… отбрить.
– Почему?
– Потому что я все время думаю о тебе. – Отступив на шаг назад, он склоняет голову. – Прости.
Лейла сознает, что он разыгрывает нерешительность, потому что она сама так часто делает. Маленькие стрелы пронзают ее тело огнем возбуждения, день уже не кажется унылым. Лейла отбрасывает волосы с лица.
– Когда ты заканчиваешь?
– В три.
– Я могу угостить тебя выпивкой?
– Только не здесь, – фыркает Лейла.
– А где-нибудь в другом месте?
Лейла притворяется, будто раздумывает, хотя сердце танцует в груди.
– Ждите меня в пять в конце подъездной аллеи.
Ей нужно время, чтобы сбегать домой, смыть с волос запах кухни. И ей хочется заставить его ждать. Мысль о том, что она собиралась встретиться со Стивеном, чтобы поиграть в пул, свербит в ее мозгу, но Лейле наплевать. Ее словно загипнотизировали, показали мир под другим углом.
Он проводит пальцем по ее лицу и шее, останавливается на верхней пуговке ее блузки.
– Я приглашаю тебя отужинать со мной.
Пол библиотеки поскрипывает под его ногами; еще пара секунд – и дверь за ним захлопывается.
Спрятав машину за гостиницей, Лейла направляется сквозь лес к подъездной аллее – на встречу с ним. Она вспоминает, правда, слишком поздно, что забыла сказать Стивену, что не придет в паб. Ну и ладно. Он ее простит – он всегда ее прощает. Может, было бы лучше, если бы не прощал. Пересекая тропку, Лейла слышит треск в кустах. Но, обернувшись и никого не увидев, смеется над своими страхами. Всему виной нервное напряжение.
Подъехавший «Лендровер Дискавери» – олицетворение богатства. Усаживаясь на пассажирское сиденье, Лейла отмечает и дорогую кожу, и запах новой машины. Она безупречна. А он… он оценивает ее, открыто выражая свое одобрение. Заметив блеск в его глазах, Лейла пытается, но не может нахмуриться.
– Куда поедем? – спрашивает он. – В местный паб?
Лейла думает о Стивене и его приятелях, толкущихся вокруг стола для игры в пул, вспоминает липкий от пива пол, игральные автоматы в углу. И содрогается.
– Я пошутил, – усмехается он. – У меня есть план.
– И какой же?
Он смеется:
– Доверься мне.
Да разве можно ему доверять? Она не доверяет никому, и меньше всего самой себе. А сейчас, сидя в его первоклассной тачке, Лейла даже не знает, что сказать. Между ними нет ничего общего. И машина это подчеркивает.
– Расскажи мне о себе, – просит он.
– А что вам хочется узнать? – Убрав волосы за уши, Лейла бросает взгляд на свое отражение в зеркале. Понимает, какой юной она выглядит, и укладывает пряди по-другому: так она кажется старше.
– Все. Я ничего о тебе не знаю. Кроме того, что ты молода и потрясающе красива. Слишком хороша, чтобы работать официанткой и обслуживать сотрудников компании «Элько-Ойл».
Глядя на поля за окошком, Лейла ощущает досаду. Она ненавидит свою работу. Но слушать, как ее принижает кто-то другой, неприятно. Лейла вспоминает всех, с кем работает, и ей хочется их защитить – они трудяги, сметливые и остроумные, понятливые и отзывчивые. Даже у шеф-повара есть положительные качества, компенсирующие его взрывной нрав. Да кто он такой, чтобы смотреть на них сверху вниз?
– Таких, как вы, хотите сказать?
– Туше, – ухмыляется он, и Лейла скрещивает руки на груди. – Извини, – снова первым нарушает он молчание. – Мне правда интересно.
– Ладно. Я работаю в гостинице, а остальное время провожу в конюшнях, катаясь на лошадях. Это, собственно, и все, что вам нужно знать обо
