– Кто он? Почему это сделал?
– Его зовут Люк Гошен. Слышали когда-нибудь о таком?
На лице хозяйки дома отразилось смущение.
– Нет. Кто он?
– Гангстер. Боюсь, миссис Алисо, ваш муж его прекрасно знал. Мы отправляемся за ним в Лас-Вегас. Если все пройдет, как мы рассчитываем, завтра вернемся с ним сюда. Затем последует предварительное слушание в муниципальном суде, и если, как мы полагаем, будет вынесено решение о рассмотрении дела судом присяжных, его станут судить в главном суде первой инстанции Лос-Анджелеса. Не исключено, что вам придется выступить свидетелем со стороны обвинения.
Вероника кивнула, но по глазам было видно, что ее мысли где-то далеко.
– Зачем он это сделал?
– Похоже, ваш муж вел дела с… м-м-м… работодателем этого человека. Неким Джозефом Маркони. Вы не припоминаете, чтобы ваш муж упоминал фамилии Гошен или Маркони?
– Нет.
– А если по-другому: Лакки и Маркс?
Миссис Алисо отрицательно покачала головой.
– Какие дела вел с ними Тони? – спросила она.
– Отмывал для них деньги. Проворачивал через свою кинофирму. Вы правда не в курсе его махинаций?
– Разумеется, нет. Может, мне пора позвонить своему адвокату? Он уже меня предупредил, чтобы я ни о чем с вами не разговаривала.
Босх обезоруживающе улыбнулся и вскинул руки вверх:
– Что вы, миссис Алисо! Зачем вам адвокат? Мы просто пытаемся установить факты. Если вы что-нибудь знаете о делах мужа, это поможет сформулировать обвинение против Гошена и, вероятно, его работодателя. Что касается Гошена, мы крепко приперли его к стене. Есть заключение баллистической экспертизы, отпечатки пальцев, неопровержимые доказательства. Но он бы этого не сделал, если бы ему не приказал Джой Маркс. Вот до него-то мы и хотим добраться. Чем больше у меня накопится информации о делах вашего мужа, тем больше появится шансов прижать этого типа. В общем, если вы желаете нам помочь, сейчас самое время об этом сказать.
Босх замолчал. Вероника смотрела на вырванный из его блокнота листок. Затем кивнула, словно самой себе, и произнесла:
– Я ничего не знаю о делах мужа. Но на прошлой неделе ему кто-то позвонил. В среду вечером. Он говорил из кабинета и притворил дверь. Но я… подошла к самому порогу и слышала его ответ.
– Что он говорил?
– Называл звонившего Лакки. Я точно разобрала. Долго молчал и слушал, а затем сообщил, что приедет в конце недели. Пообещал, что увидятся в клубе. Вот и все.
– Почему вы нам не сказали в прошлый раз?
– Не думала, что это важно. Видите ли… я решила, что он беседовал с женщиной.
– И поэтому слушали под дверью?
Вероника опустила голову.
– Миссис Алисо, вам не приходилось нанимать частного детектива следить за мужем?
– Нет. Подумывала, но не стала.
– Вы подозревали, что он завел на стороне интрижку?
– Интрижку? Я не подозревала, а знала. Любая жена чувствует это.
– Хорошо, миссис Алисо. Вы можете вспомнить что-нибудь еще из той телефонной беседы? Что он говорил?
– Нет. Только то, что я сказала.
– Вы точно помните, что разговор состоялся в среду? Это важно для доказательства умысла содеянного.
– Да, ведь Тони уехал на следующий день.
– В котором часу?
– Поздно. Мы смотрели новости на четвертом канале. Значит, после одиннадцати, но до одиннадцати тридцати.
– Хорошо, миссис Алисо. – Босх покосился на Эдгара, тот кивнул – он был готов ехать.
Детективы встали, и Вероника проводила их до двери.
– Кстати, – промолвил Босх, – еще один вопрос относительно вашего мужа. Он пользовался услугами постоянного врача?
– Да, если возникала необходимость. А что?
– Не страдал ли он геморроем?
– Геморроем? – Вероника сморщилась, словно собиралась рассмеяться. – Нет. Если бы у него что-нибудь болело, он бы пожаловался.
– Ясно.
– Вы только что сообщили, что вскрытие произведено. Неужели патологоанатом не способен ответить на ваш вопрос?
– Разумеется. Я спрашиваю лишь потому, что мы обнаружили в машине вашего мужа противогеморроидальное средство. И я задаю себе вопрос, почему оно там оказалось, если он им не пользовался.
– Старый актерский трюк, – улыбнулась Вероника.
– Актерский трюк?
– Артистов, танцовщиц, моделей.
Босх ждал продолжения, но Вероника молчала.
– Боюсь, я не совсем вас понимаю. С какой целью они употребляют лекарство?
– Мажут под глазами и таким образом ликвидируют припухлости. Наносят антигеморроидальное средство, и образовавшиеся от тяжелой жизни под глазами мешки расправляются. Если хотите знать, половина людей, покупающие в городе это лекарство, используют его под глазами, а не в том месте, для которого оно предназначено. Мой муж привык любоваться собой. И когда ездил в Лас-Вегас к девицам, видимо, мазался этим средством. Очень на него похоже.
Босх вспомнил неопознанную субстанцию в уголках глаз Тони Алисо. Каждый день приходится узнавать что-то новое, подумал он. Надо будет просветить Салазара.
– Как вы думаете, откуда он об этом узнал?
Вероника хотела что-то ответить, однако замялась и пожала плечами.
– Не такой уж это голливудский секрет. Мог узнать от кого угодно.
В том числе от тебя, решил Босх, но промолчал. Он попрощался и вышел за дверь.
– Ах да, последнее, – произнес Босх, держась за ручку двери. – Сегодня или завтра известие об аресте дойдет до средств массовой информации. Будем скрывать как можно дольше. Но в этом городе ни святое ни тайное долго не держится. Вам следует подготовится.
– Спасибо, детектив.
– Лучше предусмотреть скромные похороны. И попросите директора похоронного бюро не давать по телефону информацию. На похороны всегда слетаются фотографы и операторы.
Вероника кивнула и закрыла дверь.
По дороге из Хидден-Хайлендс Босх закурил, и Эдгар не возражал.
– Та еще штучка! – бросил он.
– Да, – отозвался Босх. – Как тебе понравился телефонный звонок Лакки?
– Теперь мы точно возьмем его за яйца. Можно считать, что с Лакки покончено.
Машина перевалила через хребет и стала петлять по Голливудскому шоссе. Они миновали место, где было обнаружено тело Тони Алисо. Босх повернул на юг, чтобы попасть на ведущую на восток магистраль.
– Гарри, ты куда? – забеспокоился Эдгар. – Я думал, мы вылетаем из Бербанка?
– Мы не летим, а едем.
– Ничего не понимаю.
– Я зарезервировал места на случай, если кто-нибудь проверит. В Лас-Вегасе скажем, что прилетели, и после слушания по делу Гошена улетим обратно. Никто не должен знать, что мы едем на автомобиле. Договорились?
– Конечно. Я все понял. Предосторожности – поставим дымовую завесу, если кто-либо вздумает следить за нами. Никогда не знаешь, как поведут себя гангстеры.
– Или копы.
После задержки на пятьдесят минут в «Макдоналдсе» они добрались до Лас-Вегаса за четыре часа. Завернули в аэропорт Маккарана, поставили машину в гараж и достали из багажника свои кейсы и сумки. Пока Эдгар ожидал на улице, Босх зашел в зал и у стойки «Херца» взял напрокат автомобиль.
Когда они приблизились к зданию полицейского управления Метро, было уже почти половина пятого. В помещении Босх увидел сидящего за столом Айверсона – тот разговаривал с Бакстером. Айверсон улыбнулся, но Босх не обратил внимания и направился в кабинет Фелтона. Капитан занимался бумагами. Босх постучал в открытую дверь и вошел.
– Босх, куда вы запропастились?
– Работал.
– Это и есть ваш прокурор?
– Нет, это мой напарник Джерри Эдгар. Прокурор прилетит утром.
Эдгар и Фелтон обменялись рукопожатием, но капитан продолжал смотреть на Босха.
– Можете ему позвонить и передать, чтобы не беспокоился.
Босх испытующе взглянул на капитана. Теперь он сообразил, почему улыбался Айверсон. Что-то происходило.
– Капитан, у вас всегда в запасе сюрпризы, – промолвил Босх. – Что на сей раз?
Фелтон откинулся на спинку стула. На столе перед ним лежала потухшая сигара, один конец был изжеван и в слюне. Капитан схватил ее и зажал между пальцами. Он явно играл – старался вывести Босха из себя. Но тот не клюнул на его удочку.
– Ваш приятель Гошен пакует чемоданы.
– Он не стал возражать против экстрадиции?
– Да, начал соображать, что к чему.
Босх сел на стул напротив капитана, Эдгар – справа от стола.
– Дал отставку адвокату Микки Торрино и нанял своего. Не бог весть какая замена, но по крайней мере парень станет блюсти его интересы.
– С чего он так поумнел? Вы рассказали ему о результатах баллистической экспертизы?
– А как же. Взял за шкирку и объяснил, что счет не в его пользу. И еще показал, как мы превратили его алиби в дерьмо. Вот так-то, Босх. Мы не просиживаем штаны. Трудились вовсю, чтобы сломать для вас парня. Он утверждает, будто в ночь на пятницу не покидал кабинет, пока не ушел в четыре домой. Мы обследовали его кабинет и выяснили, что там имеется задняя дверь. Он мог свободно покинуть клуб. Никто не видел его с тех пор, как ушел Тони Алисо, вплоть до четырех, когда Гошен закрывал дверь. Вполне достаточно времени, чтобы успеть завалить Тони и вернуться последним рейсом. На его беду одна девица, которая танцует под именем Модести, сцепилась с другой и пришла на нее пожаловаться. На стук ей никто не открыл. Она обратилась к Гусси, заявила, что хочет видеть босса. Тот ответил, что босса сейчас нет. Это произошло около полуночи.
