— И вот, вместо того, чтобы обучать Южных вьетнамцев грамотно воевать, наше милое Командование шлет сюда наших собственных ребят — девятнадцатилетних парней, в основном — и выставляет их, как пешек, против чарли.
— Может, для тебя это прозвучит как новость, парень, но мы проигрываем эту сучью войну. Знаменитые диверсионные операции, задуманные генералом Вестморлендом, — главная чека в колесе нашего так называемого тактического подхода к войне — все закончились провалом.
— И вот теперь, когда его отозвали, Командование по глупости или из-за своего тщеславия не желает признать, что совершили такую колоссальную глупость. И нейтральная Камбоджа становится козлом отпущения в этой войне.
Допив остатки виски, Вергилий продолжил.
— Ходят слухи, что на территории Камбоджи находятся тайные базы, на которых вьетконговцы вооружаются с помощью китайских коммунистов, поставляющих по так называемой Тропе Хо Ши Мина через Лаос все, что нужно для войны. Понимая, что нам не победить во Вьетнаме, Командование планирует безумное и противозаконное вторжение в Камбоджу. И если это произойдет, то все — в полном смысле все, приятель — пойдет к черту.
Вергилий проводил глазами девиц в изумрудно-синей экипировке, идущих между столиками.
— Видишь ли, Мясник, Камбоджа — ключ ко всему. Если ты ничего не знаешь о Камбодже — а большинство из вас о ней не знают именно ничего — ты никогда не поймешь этой войны. Принц Нородом Сианук, лидер Камбоджи с 1945 года, не одно десятилетие балансировал на политическом канате, придерживаясь то за коммунистов, то за французов, то за американцев. Теперь опять с коммунистами якшается. Глупо, да? Не так уж глупо, если присмотреться получше. Благодаря этой политике, Камбоджа сохранила независимость и не оказалась втянутой в войну за Индокитай.
И, что не менее важно, он держал Вьетнам, столетиями являвшийся историческим противником Камбоджи, на расстоянии вытянутой руки, как говорят боксеры, получая помощь и из Пекина, и из Вашингтона.
Но теперь, черт побери, и Камбоджа оказалась втянутой в бойню. И, поскольку Сианук позволил ЦБЮВ устраивать свои тайные базы на своей территории, наше Командование решило двинуть войска туда. Оккупировать Камбоджу.
— Да ты совсем спятил, — не выдержал Терри. — Что за безумные идеи! Да военное ведомство за это публично выпорют в Вашингтоне. Правительство не допустит этого.
Вергилий криво усмехнулся.
— Правительство. Никсон с Киссинджером. Неужели ты сам не видишь, что эта война ведется сумасшедшими? После наших рейдов в Камбоджу там все пойдет наперекосяк, и разлад перекинется и сюда. Пойми, Мясник, это начало конца. Начало падения Американской Империи.
Уже и сюда достигли слухи о том, что левые радикалы, которых принц Сианук называет Красными кхмерами, захватывают больше власти, чем ему бы — да и нам тоже — хотелось. Если правое крыло — Белых кхмеров мы можем привлечь к тому, чтобы делать за нас черную работу, то над Красными кхмерами нам контроля никогда не установить. Они — шальная карта в этой проклятой игре, и, я думаю, потенциально наиболее опасный элемент.
В любом случае, я не удивлюсь, если в ближайшие полгода произойдет падение Сианука, а, может, его даже просто убьют. И, держу пари, мы так или иначе будем причастны к этому делу.
— Что ты имеешь в виду под своим «так или иначе»?
Вергилий пожал плечами.
— Здесь задействованы не только вооруженные силы. Во Вьетнаме уже давно обосновались спецслужбы ЦРУ. Кто знает, какую подлянку они замышляют?
* * *
В одну из безлунных ночей, когда вертолет с группой спецназа на борту поднимался сквозь облачную завесу, к ним обратился капитан Клэр. Это было уже само по себе необычно. Как правило, группа получала инструктаж на земле, перед вылетом. На этот раз все было иначе.
Сквозь рев несущих винтов вертолета и сильную вибрацию капитан Клэр прокричал: — Сегодня у нас, можно сказать, небоевой вылет. Разведочный полет. Наблюдение над вверенным нам сектором. Последнее время погодные условия были хуже некуда, и теперь Командование хочет иметь, так сказать, информацию из первых рук относительно того, какой урон был причинен нашими бомбежками. Все проще простого.
Они сидели нагнувшись, почти соприкасаясь лбами, как футбольная команда на молитве перед решающим матчем. Капитан Клэр кричал им, чтобы быть услышанным в этом шуме.
— Мы должны прочесать место, куда летали наши бомбардировщики по программе «Электродуга». Не знаю, приходилось ли вам видеть разрушения на местности после коврового бомбометания. Поверьте мне на слово, зрелище не из приятных. В принципе, в этом районе не должно остаться ничего живого. Но вы, возможно, обнаружите кое-какие постройки, дороги, бетонные укрытия. В этом случае берите себе на заметку количество и размеры таких неразрушенных объектов.
Терри смотрит в иллюминатор и видит луну, выползающую из облака, а внизу — извилистую речку, мерцающую тусклым светом, берега которой сплошь заросли буйной зеленью. Ан Лок остался позади, к востоку. Это значит, что они пересекают Камбоджийскую границу и вторгаются в воздушное пространство над нейтральной страной, где им делать, прямо сказать, нечего. И он думает, что раз мы бомбим Камбоджу — не важно, по какой причине — значит, мы потеряли всякий разум, а с ним — всякую перспективу.
Знание этого вселяет в него чувство неуверенности. Аура неуязвимости, причастности к воинству Валькирий мужского пола, падающих с неба на головы врагов, которую он прежде чувствовал вокруг себя, теперь кажется ему абсурдом, выдумкой незрелого юношеского ума. Ему приходит в голову мысль, что сильный человек, выбравший не созерцание, а действие в качестве смысла своей жизни, должен бояться только одного: сумасбродства вышестоящих.
Он переводит глаза на лица других людей, находящихся в вертолете, и в красном свете крошечных лампочек видит на них выражение жадного, нетерпеливого предвкушения того, чему суждено вскорости свершиться. Этот взгляд, кажется, смог бы расплавить пластик и даже сталь.
Вертолет ныряет, начинает круто спускаться, кружа, как хищная птица над добычей. Блестя вооружением, группа выпрыгивает из его чрева, как незаконнорожденное потомство механической мамки.
Приземлившись на темной стороне луны, отряд рассредотачивается. Перед ними — апокалиптическое зрелище. Воронки, обугленные края которых дымились, изрыли все видимое пространство, созданное ковровым бомбометанием. Кое-где высятся остовы деревьев. Ни дорог, ни полуразрушенных зданий, ни уцелевших убежищ.
Кое-где на земле валяются остатки провианта, как рассыпанное содержимое бачков для отходов. Наклонившись, Терри подбирает некоторые обертки. На них — китайские иероглифы. Очевидно, этот провиант доставлен сюда по Тропе Хо Ши Мина и не имеет ничего общего с камбоджийцами. Это припасы для вьетконговцев, уничтоженные по приказу американского Командования.
— Нет, все-таки кое-какое отношение к камбоджийцам этот «акт возмездия» имеет, поскольку это с молчаливого согласия Сианука на территории его страны создаются тайные базы вьетконговцев.
Осторожно продвигаясь вперед, Терри видит обугленные останки людей. Рядом с ним идет кхмер из так называемых Частей Гражданской Обороны, которого в отряде называют Тонто. Он опускается на корточки, вглядывается в лица, вернее, в то, что от них осталось.
— Вьетконговцы? — спрашивает Терри.
Переходя от трупа к трупу, Тонто качает головой.
— Кхмеры, — отвечает он. — Камбоджийцы. — Он поднимает голову, и Терри видит сходство его с погибшими.
— И, конечно, не военные.
— Нет, не военные. Где их оружие? Амуниция? — Тонто опять покачал головой. — Это крестьяне, не имеющие ничего общего с войной.
— А ты случайно не знаешь этих людей? — спросил Терри. — Это не твоя родня?
Губы Тонто раздвинулись в печальную улыбку. — Моя родня здесь не живет. Я ведь даже не из Белых Кхмеров и никоим образом не связан ни с вашим Командованием, ни с Лон Нолом. Я просто камбоджийский солдат, долго живший в Бирме. Мое настоящее имя Мун.
Земля вдруг содрогнулась, небо окрасилось красным, и в воздухе засвистели осколки, смертельные, как пули. Даже остовы деревьев стали распадаться на глазах, а мертвые, наряду с теми, кто только что был жив, задергались на земле, поливаемые ураганным автоматным огнем.
Падая на землю, Терри успел заметить, что капитан Клэр прошит очередью, и кровь его брызнула во все стороны, как щепки и кора с дерева, под которым он стоял. Малыш Гэвилан, у которого снесло полголовы, сделал несколько слепых шагов, как чудовище Франкенштейна, и упал. Кхмеры-проводники, Доннер и Блитцен, оба мертвые, лежали лицом вниз в воронке, оставшейся после бомбежки.
— Господи Иисусе! — крикнул Терри. Как оказалось, он лежал поперек Муна. — А говорили, что это вовсе даже не боевой вылет, а так, пустячок, — разведывательная операция. И что в этом районе нет ни одной живой души после коврового бомбометания.
