Он медленно приблизился к воротам, лениво помахивая монтировкой, подергал ручку. Заперто.
Стас внимательно оглядел почву у забора, обратил внимание на примятую траву. Затем, невзирая на крупные габариты, он с легкостью перемахнул через забор и вскоре оказался у крыльца.
— Просил ведь тебя, болвана, оставить мне ключ, — буркнул Стас и потянул на себя дверь.
Тоже заперто.
Он неторопливо обошел весь дом, пытаясь не упустить из вида ни одну деталь. Все окна наглухо закрыты занавесками. Станислав остановился у лестницы, лежащей в траве, задрал голову, посмотрел на окно чердака.
Мужчина помнил, что с чердака можно было попасть в дом. Он с сомнением взглянул на старую, потемневшую от времени лестницу. Многие ступеньки-перекладины треснули и были обмотаны изоляционной лентой. Интересно, насколько надежна эта штуковина?
Он решился, прислонил лестницу к стене дома, поставил ногу на первую перекладину. Ступенька жалобно скрипнула, но выдержала вес мужчины. Он подвинул вторую ногу.
Скрип-скрип.
Станислав начал медленно подниматься.
Когда до чердака оставалось не более полутора метров, под его левой ногой раздался хруст. Он не успел ничего подумать и рухнул вниз, увлекая за собой сломанную лестницу.
— Твою мать!.. — процедил Стас, барахтаясь в траве.
Он поднялся, с раздражением оглядел свои новые джинсы, перепачканные травой.
— Твою мать! — повторил Стас. — Хорошо, что ходули не сломал. И на том спасибо.
Уголовник снова приник к окну, постучал, потом подумал, не разбить ли стекло. Бывший зэк полагал, что в доме, скорее всего, никого нет. Во всяком случае, живых людей. Игорь уехал или…
Стас не хотел думать о плохом, но учитывал непреодолимое влечение младшего брата к выпивке, знал, что с ним могло произойти что угодно. Его смущало странное сообщение на телефон о море и каком-то дебиле из Краснодара, о существовании которого Игорь никогда раньше не упоминал.
Станислав не мог объяснить самому себе, зачем он так упорно стремился попасть внутрь. То самое пресловутое шестое чувство полностью овладело им. Оно беспрерывно нашептывало, что Стас просто обязан проверить дом брата и убедиться, что там все в порядке.
Он посмотрел на монтировку, которую сжимал в руке. С помощью этой штуковины Стас окажется внутри через минуту.
Он уже хотел было двинуться к входной двери, как его внимание привлек странный звук, донесшийся из глубины дома. Стас нахмурился, приник к окну и затаил дыхание. Несколько секунд ничего не происходило. Затем слух мужчины отчетливо уловил какой-то шорох и что-то непонятное, напоминающее сдавленный стон.
Внутри кто-то был.
Станислав постучал монтировкой по стеклу:
— Игорь?! Это ты, вафел плюшевый?
Снова шорох.
— Ты живой там?
Недолго думая, бывший зэк ударил монтировкой по окну. Осколки со звоном посыпались вниз. Он очистил раму от битого стекла и схватился за занавеску, но что-то мешало ее сорвать. Сопя от напряжения, Станислав ткнул в тряпку монтировкой. Его удивлению не было предела, когда конец металлического инструмента уперся во что-то твердое.
Наконец ему удалось отодрать клок занавески. Он моргнул, не веря своим глазам. Перед ним были доски, аккуратно прибитые к оконной раме.
— Игорь, если это сделал ты, то тебе придется кое-что объяснить мне, — проворчал Стас.
Шорох внутри возобновился. Мужчина перешел к другому окну, разбил стекло и без труда убрал засаленную занавеску, больше напоминающую половую тряпку. Здесь никакой преграды не обнаружилось. Значит, заколочено было только одно окно, то самое, за которым и шла эта непонятная возня.
Он вернулся к хлипкой входной двери, без особого труда взломал ее, огляделся и позвал:
— Игорь?!
Судя по всему, звуки доносились из спальни, и Стас двинул туда. Костяшки его пальцев побелели от напряжения, еще плотнее обхватили монтировку. Уголовник толкнул дверь и застыл на месте. Его глаза расширились от изумления.
Судя по всему, женщина, прикованная к батарее, услышала его. Она повернула голову. Станислав сделал шаг вперед, нагнулся и с отвращением вглядывался в страшное месиво. Бляха-муха!.. Неужели это лицо? Или все-таки маска? Где у этой бабы нос?!
Он сорвал липкую ленту, которой был заклеен рот пленницы. Обнажился безгубый рот, в котором поблескивали зубы, мокрые от слюны. Женщина задыхалась от рыданий.
— Ты кто? — спросил Станислав, хотя уже и сам догадывался, что это за тетка.
— Помогите, — еле ворочая языком, проговорила Татьяна.
— Ты та самая баба? Подруга этого… художника? — спросил Станислав. — Это тебе лицо сожгли?
Она всхлипнула:
— Да.
— Охренеть!.. — только и смог выдать бывший зэк.
Он огляделся. Вся комната изнутри обвешана одеялами, на полу грязный таз, от которого нестерпимо несет испражнениями. Что это, черт бы его подрал?! Кто ее притащил сюда? Уж не этот ли поганец-рисовальщик?
И где Игорь?! Заодно с художником?..
— Кто это сделал?
— Освободите меня. Пожалуйста, — взмолилась женщина.
Станислав протянул руку и ухватился за цепь, которая была обмотана вокруг батареи и крепилась к ошейнику с помощью двух замков.
— Пожалуйста, позвоните в полицию! У меня дочка, сестра и больной отец. Они ждут меня! — жалобно проговорила Таня.
— Э, нет, красотка. С ментами я на одном поле не сяду, — отказался Станислав. — А то меня еще и обвинят во всем этом беспределе.
Таня попыталась что-то сказать, но передумала и лишь горестно вздохнула.
— Тогда… просто освободите меня, — проговорила она чуть позже.
— Зачем он приволок тебя сюда?
— Пожалуйста…
— Отвечай!
Таня провела языком по высохшему, безгубому рту. Она очень хотела пить.
— Он сошел с ума. Хочет, чтобы я не уезжала домой, была с ним.
Уголовник покосился на жуткие шрамы на лице женщины, которые напоминали отслаивающуюся кору старого дерева.
— Он у тебя, гляжу, любитель остренького и необычного. Да?
Татьяна поняла намек Стаса, но ничего не сказала.
— Ладно. На вкус и цвет товарища нет. Где мой брательник? Игорь?
— Я не знаю. Честно. Денин ничего не говорил.
— Денин — это художник? — спросил Стас и прищурился.
— Да. Прошу вас, помогите. Он может скоро вернуться.
Мужчина встал. На мгновение его взор задержался на ложбинке между налитых грудей женщины, на стройных ногах, красивых, изящных руках. Ну надо же!.. У настоящего пугала — и такие формы, прямо пальчики оближешь.
В какой-то момент Станислав был готов поклясться, что Бог с похмелья или по ошибке прилепил этой курочке не ту голову.
Но в том-то и дело, что это ее голова. Да и лицо тоже. Игорь рассказывал брату эту историю.
Более того, Стас догадывался, кто и зачем сделал это с ней. Поэтому-то так и хлопотал художник, старался избавиться от этих недоносков.
— Постойте! — Таня сглотнула и попыталась сесть. — Прошу вас, не уходите. Умоляю…
Ничего не говоря, Станислав вышел из спальни.
«Значит, у художника поехала крыша? Хм… Впрочем, оно и не удивительно. Творческие личности, понимаешь! Все они нарики, алкаши или полные психи», — подумал он.
Но психи психами, а вот судьба брата начала волновать Станислава не на шутку. После всего увиденного он практически не сомневался в том, что Игоря нет в живых.
Стас зашел в гостиную. Здесь Игорь сутками просиживал у телевизора в компании своей сорокаградусной подруги.
Станислав шагнул к столу и услышал, как под подошвами ботинок хрустнули осколки стекла. Обои за диваном выглядели так, будто их совсем недавно кто-то драил влажной тряпкой. Сам диван был небрежно застелен пледом. Стас сорвал его. Он долго глядел на дырки, неровно вырезанные в нем, и телефон брата, засунутый между диванными подушками. Станислав не стал брать его в руки. Все и так было ясно.
Бывший зэк наклонился и царапнул ногтем указательного пальца бурое круглое пятнышко, прилипшее к полу. Потом он выпрямился и задумчиво растер его подушечками мозолистых пальцев.
Здесь была какая-то разборка. Это бордовая хрень — самая настоящая кровь.
Теперь в его голове уже стало что-то проклевываться. Художник приехал сюда с этой страшной бабой и наверняка попросил Игоря перекантоваться. Тот отказал. Между ними началась заваруха, в ходе которой его братец проиграл. Теперь вопрос — где он? Если художник завалил Игоря, то куда он дел его тело?
Станислав еще раз обошел дом. Потом он забрался на чердак, трижды чихнул там от поднявшейся пыли, выругался и спустился. Все это время Таня жалобно звала на помощь и просила пить.
Станислав вышел на кухню, с задумчивым видом открыл холодильник. Кто их знает, этих художников. Среди них ведь попадаются жуткие садисты и извращенцы. Вдруг там, в морозилке, он хранит башку Игоря, а кровь по банкам разлил как самый настоящий гребаный вампир?!
