Как все это было не похоже на Флоранс. На бедняжку Флоранс — робкий призрак замка Шенонсо.
Когда Колосов окликнул Тихомирова, тот как раз вспоминал замок, парк, сады Медичи, мост-галерею. Вспоминал, как они шли с Балмашовым по сырой аллее, засыпанной осенней листвой. И будущее было так смутно, и даже не вырисовывались еще те перспективы, которые открылись впоследствии. Тихомиров вздохнул — ему было жаль того времени. Жаль, что оно прошло — и уже навсегда.
— Сергей Геннадьевич! — повторил Колосов громче.
Тихомиров вздрогнул, обернулся.
— Вы? Здесь? Вот черт… то есть я хотел сказать, доброе утро. Как же вы нашли? Что-то случилось?
— Случилось еще одно убийство. — Колосов сел рядом с ним на скамью.
В саду было неуютно, дуло со всех сторон. Внезапно дверь террасы со скрипом открылась, и на пороге показались женщина лет пятидесяти в брюках и теплой вязаной кофте и два мальчугана в курточках, одинаковые, как горошины.
— Ой, кто это к нам? — спросила женщина. — А я думала, Дарья Денисовна вернулась.
— Светлана, вы занимайтесь своими делами, это ко мне, — ответил Тихомиров.
— Если это насчет работы, пошабашить, то траву надо скосить. Дарья Денисовна ругалась: комаров полно, скосить надо обязательно. Косилка вон в сарае, пусть там возьмет.
— Света, и-ди-те, на ха-уз, — повторил Тихомиров, покосился на Колосова, усмехнулся, видимо, представив его в роли «косильщика лужаек». — Наша прекрасная нянька. Всюду нос сует, всеми командует.
— Я звонил в магазин, мне ваши сотрудницы сказали, что вы здесь, в поселке, на даче с семьей.
— Сегодня пришлось остаться. По семейным обстоятельствам. Так что же случилось? Вы сказали — убийство?
— Убит Голиков.
— Марат?! — Тихомиров привстал.
Тут дверь террасы снова распахнулась, и по ступенькам белочкой запрыгала девочка — тоже в курточке, но постарше близнецов-горошин. Побежала по дорожке прямо к ним.
— Папа!
— Саша, иди в дом, трава мокрая, ноги промочишь.
— Папа, что такое «инновация»? — тоненьким голоском совершенно серьезно спросила девочка.
— Сашка, потом, я занят. Где это ты услышала?
— По телевизору лысый дядя-министр сказал. Вот сейчас.
— После разберемся, я приду скоро.
Девчушка развернулась и юркнула в дом. Колосов, несмотря на то что начал про убийство, удержаться не мог.
— Дочка ваша? Ничего себе, вот это да.
— Любит всякие новые слова. Запоминает с лета. И чтобы все немедленно объяснили. В прошлый раз спросила меня, что такое «извращенец». Тоже по телику услышала в сериале. — Тихомиров посмотрел на Колосова. — Так что же… я не ослышался… Марат убит? Кем? Когда? За что?
— Пытаемся выяснить. Убийство произошло вчера ночью, труп обнаружили утром и довольно далеко.
— Его убили из-за машины? Ограбили?
— Машина цела. А что — только машина, по-вашему, могла быть причиной?
— Я не знаю, — Тихомиров покачал головой. — Настоящий у него был этот, как его… «бумер»… Новый, кажется, и года не ездил. За такие «бумера» сейчас как раз и…
— Его убили не из-за машины. И на ограбление это не похоже.
— Но как же это быть-то могло? Ведь только позавчера он… Да вы его видели у нас позавчера.
— Видел, оттого и приехал к вам первому.
— Ко мне? Поэтому меня и разыскали здесь, на даче? Вы что — меня в чем-то подозреваете?
— Мы выясняем обстоятельства, разбираемся. Но вообще-то это наводит на определенные мысли.
— Что это? — резко спросил Тихомиров.
— Ну как же? Третий уже по счету клиент вашей фирмы — покойник.
— Но мы-то тут при чем? Вы что, и тех двух… тех, про которых вы расспрашивали… Но… Но мы сами, точнее, Андрей сам обратился к вам, вы забыли? Мы же приезжали к вам по поводу нападения на него!
— Сергей Геннадьевич, погодите. Не волнуйтесь так. Успокойтесь. Это дело криком не решишь и не поправишь, только увязнешь глубже.
— Вы уже увязли в этом деле? — спросил Тихомиров.
— Третье убийство по счету, а вы как думали? И все трое ваши постоянные клиенты. Если не сказать больше — знакомые.
— Но те двое… они… они ж просто покупали у нас цветы. А Марат… он тоже покупал.
— Он был вашим адвокатом, защищал интересы вашей фирмы в суде.
— Ну да, и выиграл для нас арбитраж. Точнее, не он один, была целая банда… то есть группа адвокатов, но он играл в ней ведущую роль. Очень помог нам, — Тихомиров нервно вертел в руках финку (на которую Колосов до поры до времени внимания не обращал). — За что его убили? Кто мог желать ему смерти? Он был такой… Господи, да он же был всеобщий баловень, любимец. Бабы его просто обожали. Он был очень успешный парень, но ко всему — и к успеху своему — относился легко. И к деньгам относился легко. Взаймы давал. Охоту очень любил. Помните, позавчера хвастался, что кабана уложил?
— Помню. Про кабана как раз помню, — Колосов кивнул. — Кстати, при осмотре мы нашли его охотничью клубную карточку. И еще один предмет нашли.
— Какой предмет?
Колосов помолчал. Нет, об этом чертовом искусственном цветке потом. После. Ехал за консультацией к компаньону флориста, но что-то вот не хочется тут ее получать. Теперь не хочется — а причиной тому вот эта штука десантная с длинным лезвием и роговой рукояткой.
Колосов протянул руку к финке.
— Между прочим, это считается холодным оружием, Сергей Геннадьевич.
— Нож? Он у меня тут, на даче. Провод вот хорошо режет.
— С вашего позволения, заберу, — Колосов взял финку. — Меньше неприятностей вам. А то и сюда участковый нагрянет, составит протокол.
— Но позвольте, это же… да я этим ножом всегда чего-нибудь делаю.
— Всегда? — Колосов усмехнулся криво. — Ладно, проверим. (Он подумал: паковать финку в пакет как вещдок сейчас на глазах Тихомирова нецелесообразно. Ничего, экспертиза скажет свое слово и без упаковки. И если обнаружатся следы крови первой группы, то… В общем, это будет новой темой для интересной беседы, так как первая группа крови как раз у покойного Голикова.)
— Скажите, вы хорошо знали Марата Голикова? — спросил он, переводя разговор на другую тему.
— Он был нашим клиентом, нашим адвокатом, помог нам, иногда приезжал. Нечасто, но заглядывал. Он не был моим приятелем, но мы были знакомы, общались.
— А Балмашов?
— Андрей? И он тоже, конечно.
— Но он был ближе с Голиковым?
— Да нет. Когда шел процесс, по судам с Маратом таскался я.
— Ну а гражданка Пегова Фаина?
— При чем тут Фаина? Вы и в прошлый раз про нее все спрашивали.
— Бросьте, она на наших с вами глазах увезла Голикова из Воронцова. Балмашов ваш еще что-то про романтическое похищение брякнул. Они провели вместе вечер, ночь. А потом его убили.
— Откуда вы знаете, что они провели вместе ночь? — спросил Тихомиров.
Колосов пожал плечами. Он допустил непростительную оплошность. Сказал фигуранту больше, чем надо. А тот его сразу подловил.
— У нас есть свидетели, — нашелся он. — И это установленный факт.
— Вряд ли Фаина стала бы… — Тихомиров пожал плечами. — Ну да, слухи-то про них ходили, но это давно было, в прошлом. И вообще, у Марата было столько баб, что…
— Она его увезла позавчера на наших с вами глазах. Что, разве нет?
— Да-то, да, но… А как его убили?
— Застрелили.
— А где? Неужели у нее?
— Его машину и следы крови мы обнаружили у дома, где проживает его мать. Видимо, он ехал к ней, но не доехал.
— Ехал к матери? Вообще-то, это на Марата похоже. — Тихомиров кивнул. — У него к матери было какое-то особое отношение. И это в глаза бросалось. Цветы ей покупал постоянно. Очень дорогие композиции заказывал. Потом… когда мы судились, он после каждого заседания и в перерывах ей постоянно звонил и, если в деле был хоть малейший прогресс, не хвастался, нет, а… Ну, словно ему было важно малейшее ее одобрение.
— Похоже о нем говорил и ваш друг.
— Андрей?
— Да, Балмашов. Кстати, а где он сейчас? В магазине ничего о нем не знают.
— Он в Старогрязнове.
— На вилле у Гурнова?
— Он там работает взасос. Ему инсталляция в оранжерее заказана сложная, — ответил Тихомиров. — А потом еще там надо найти решение по ландшафтному дизайну. Андрей всерьез хочет попробовать себя в ландшафтном дизайне. Гурнов вознамерился поручить ему разбивку и обустройство парка.
— Про ландшафтный дизайн он не упоминал, — хмыкнул Колосов. — Вообще друг ваш — человек необычный. Его о простых вещах вроде спрашиваешь. Например, знал ли он убитых? А он все в какие-то высшие сферы воспаряет. Позавчера, например, читал мне свои стихи.
— Свои стихи вам? — В голосе Тихомирова Колосову на миг почудилось скрытое презрение, но он решил опять же до поры до времени на это внимания не обращать.
— Ага, стихи про картину, что у вас на стене в офисе висит. И у него дома тоже.
