Он откашливается и поправляет козырек от солнца.
— Сейчас мне больше хочется позвонить Грегу и спросить, все ли в порядке с Куинн. — Бен потирает щеку. — Не знаю, что делать с Мартинес. Она думает, что я либо дурак, потому что поверил вам, либо охочусь за деньгами Николь. Она же сама сказала, что у Грега есть право забрать Куинн. Поэтому мне кажется, что мы должны действовать сами. Выберемся из Висконсина для начала, мне здесь паршиво. Я просто не понимаю, что, черт возьми, происходит.
— Да, давайте выберемся отсюда, — киваю я.
Мы сворачиваем и едем в направлении Чикаго. Я погружаюсь в невеселые мысли. Бен вспотел под голубой футболкой. Он явно очень удручен. Как и я.
Он кивает на свой телефон:
— Наберите номер Грега, но молчите. Я с ним поговорю. Если я сразу заговорю о Мелиссе, это прозвучит как обвинение и он не станет общаться. Надо действовать осторожно.
Лейтон прав. Я нахожу имя Грега, нажимаю на него и включаю громкую связь. После трех гудков он берет трубку.
— Что такое, Бен? Я пытаюсь уложить Куинн.
— Просто звоню узнать, как она, как день прошел.
— Да всего-то несколько часов прошло. Все хорошо. Мне неудобно говорить сейчас.
На фоне слышен женский голос. Я не выдерживаю:
— Грег, это Мелисса?
— Какого черта, Бен? — кричит Грег в ответ. — Что у тебя с этой женщиной? Нет, это не Мелисса. Это подруга Николь, ясно? Есть люди, которые любили ее, и теперь у них много дел. Вы нам не нужны, большое спасибо.
Бен спрашивает:
— А какая подруга, Грег?
Помолчав, тот все же отвечает:
— Тесса.
— Тесса?
— Да, коллега и лучшая подруга Николь. Тесса Уард. Мне надо идти.
— Она рыжая?
— Что? Нет. Блондинка. Что за вопрос? — шипит он, и я слышу плач Куинн.
Грег бросает трубку. Если у Николь была лучшая подруга, почему же она решила передать опеку над Куинн мне?
Несколько минут мы молчим, слышно только, как шины шуршат по асфальту. Наконец Бен признается, не глядя на меня:
— Я кое о чем вам не рассказал.
Сердце начинает неистово колотиться.
— У Николь была причина ненавидеть меня. Когда она вывела «Дыхание» на рынок, Донна опять попыталась до нее добраться. Подала на нее в суд. Со мной связывался адвокат Донны, и я подтвердил, что Николь могла быть безответственной в юности. Но это не значит, что я думал, будто она убила Аманду. Тот иск так никуда и не пошел, потому что истек срок давности. Но сделанного не воротишь. Николь узнала, что я так сказал, и не простила меня.
Он смотрит на меня, в его глазах боль. Потом снова отворачивается и глядит на дорогу.
— Я сказал правду, Морган. И это была ошибка.
Между нами висит груз раскаяния, моего и Бена, и он давит на нас.
— Мне так жаль. Жаль, что вы с Николь никогда не смогли стать близкими друг другу. Мне жаль, что я не задавала мужу вопросов и не прислушивалась к своей интуиции. Что я не вникала в то, что с ним происходило. И мне очень жаль, что вы услышали от Мартинес, что Николь оставила мне опеку над Куинн. Я сама должна была вам это рассказать. Я так боялась, что мне нельзя вам доверять, и до сих пор боюсь поверить в нашу… дружбу.
— Я тоже.
Я смотрю на него:
— Это все? Больше мне ничего не нужно знать?
Он улыбается такой искренней улыбкой, что кажется, словно все хорошо, хотя бы в эти минуты.
— Ничего.
— Тогда давайте подытожим то, что нам удалось выяснить. За нами кто-то следит. Неизвестно кто. Грег сказал, что снял квартиру на улице Норд-Эстор, так? Если за всем этим стоит Мелисса и она разыгрывала из себя репортера, мы должны помешать ей. А что насчет этой Тессы? Которая сейчас у Грега. Вы знаете ее?
Он включает поворотник и перестраивается в правый ряд.
— Однажды видел ее у Николь, много лет назад, но я ее толком не знаю.
Я не успеваю ответить: звонит мой телефон. Это Джессика.
Включаю громкую связь. Мне больше нечего скрывать. И я чувствую от этого огромное облегчение.
— Привет, — говорю я.
— Ты где? Я звонила, ты не отвечаешь. Ездила к тебе, но тебя либо нет дома, либо ты меня игнорируешь.
— Я с Беном. Мы ездили в Кеношу побеседовать с Донной.
— Что? Зачем? — спрашивает она сердито.
И я рассказываю ей, как Грег забрал Куинн, про Мелиссу и рыжую журналистку, про Тессу Уард. Рассказываю о конверте, который мне подсунули под дверь, и о письме с ужасным фото.
— «Партизанскую почту» не отследить. Там временные адреса. Будет трудно доказать, что ты не сама послала себе фотографию.
Что-то в ее тоне мне не нравится.
— Ты не слушаешь меня. Нам надо найти эту рыжую журналистку.
— Нам? Ты не думаешь, что ты должна предоставить это мне? — резким тоном осведомляется Джессика.
Но мне уже все равно. Я знаю, что ни в чем не виновата, не сделала ничего плохого.
— Скоро ли ты вернешься, Морган? Адвокат Николь прислал бумаги на апробацию. Теперь это станет известно всем. А у Мартинес теперь есть право рыться в твоем компьютере и в телефоне.
— С какой стати?
— Вскрытие не показало какой-то определенной причины смерти Николь. И никто не подтвердил твои слова о том, что ты ее не столкнула. По крайней мере пока.
— Я этого не делала, — говорю я с нажимом.
— Пока это всего лишь теория. Если не отыщется доказательств того, что ты была как-то связана с Николь до седьмого августа, Мартинес придется работать с версией самоубийства и искать других подозреваемых. Но сейчас мы должны ей отдать ноутбук и телефон. Записки с твоим именем, которые нашли в кладовой, — это плохо. Еще они нашли джипиэс-навигатор в машине Николь и поставили «шпионскую» программу на ее телефон и компьютер. Если это ничего не даст в отношении тебя, ты будешь исключена из списка подозреваемых.
В ее голосе звучит подозрение. Хороших новостей нет. Тот, кто преследовал Николь, уже знает, кто я.
— Отследи Мелиссу Дженкинс, — прошу я.
— Информации недостаточно. Когда Николь погибла, Мелисса была с Грегом в Нью-Йорке, так что на платформе находиться не могла. Но есть одна странность: я получила снимок синего «Приуса», который в тебя врезался на шоссе. А как мы уже знаем, Донна ездит на «Шевроле». И номера не совпадают. Но! «Приус» с тем номером, который ты мне дала, сдан в аренду на имя Николь.
Я вздрагиваю. Николь умерла, а я все еще в опасности. И Куинн тоже.
— Кто-то мог украсть ее документы, чтобы взять машину?
— Я проверяю это. Встретимся у тебя. Когда ты сможешь приехать?
— Где-то через час.
— Хорошо. Увидимся через час.
Я вешаю трубку и смотрю на Бена:
— Вы слышали?
— Да, я все прекрасно слышал.
Перед глазами беспорядочно мелькают моменты моей жизни. Райан стоит передо мной, опустившись на одно колено, и просит выйти за него. Звонок посреди ночи с вестью о смерти отца. Николь отдает мне Куинн, перед тем как прыгнуть. Бен стоит между мной и Грегом, защищая меня.
Думаю, он мой союзник.
— Спасибо, — говорю я.
— За что? — спрашивает он, и я вижу морщинки в уголках его глаз.
— За то, что верите в меня.
Бен улыбается, и оставшееся время в дороге мы проводим в абсолютной тишине. Наши жизненные пути, такие разные, вдруг пересеклись из-за смерти его сестры и из-за ребенка, судьба которого нам обоим небезразлична.
Он подъезжает к своему дому, где я оставила свою машину. Мы смотрим друг на друга и неловко смеемся. Все это просто безумие.
— И что вы теперь будете делать? — спрашивает он.
— Встречусь у себя дома с Мартинес и Джессикой. А вы?
— Наверное, просто ждать.
— Конечно…
Я испытываю разочарование. Я уже успела привыкнуть, что он рядом. Но мы друг другу ничего не должны. Справлюсь сама.
Берусь за ручку дверцы.
— Хорошо, я сообщу, если что-то еще случится.
Он кивает:
— Я тоже. Попозже еще позвоню и узнаю, как Куинн, напишу вам.
Я выхожу и смотрю, как он уезжает. Почему-то чувствую себя так, будто чего-то лишилась.
