— Нет, только не надо опять.
— Но так оно и есть. А может, и было лицо, но я не мог его видеть… Там перед ним… словно поле какое-то… или еще что-то, какая-то муть вокруг лица. Волосы были на месте, но лицо — сплошное ничто.
— Вы галлюцинируете.
— Нет, — твердо говорю я. — То есть иногда со мной это случается, но в тот раз было так, как я сказал. Клянусь вам. Я был под действием лекарства.
— Вы все еще принимаете лекарства?
— Да. Разные лекарства. Они действуют.
Она вздыхает:
— Майкл, послушайте… Как вы могли понять, что это уборщик, если не видели его лица?
— Но я… — Замолкаю, поняв, что ни разу не видел лица уборщика.
Однако я каким-то образом всегда знал, кто он такой. Знал это, даже когда он находился за стеной или закрытой дверью. Чувствовал и слышал его. У меня словно открылось шестое чувство — вроде зрения или слуха, только другое. Вроде как новое, но в то же время абсолютно естественное.
Она протирает глаза, подтягивается к стулу и садится.
— Понимаете, какую чушь несете? Отдаете себе отчет, насколько все это нелепо? Вы живете в вымышленном мире.
— Согласен, что это может показаться чушью. Послушайте, я не мастер убеждать! Мне вообще нелегко дается общение с людьми. Но вы должны мне поверить. Слышите? Безликие — реальность, и у них есть План, и мы обязаны их остановить.
— И что же это за План?
— Пока не знаю.
Келли закрывает глаза, откидывается на спинку стула:
— Я не могу в это поверить.
— Но так оно и есть. Это каким-то образом связано с «Химкомом». Поверьте мне!
— Это невозможно. Вы больны, у вас галлюцинации. Не понимаю, как вы сами себе верите.
Качаю головой, стараюсь контролировать дыхание: «Не нервничай, не сорвись».
— Вы видели эту бумагу. — Прикладываю ладонь ко лбу и делаю долгий вдох. — Что скажете о ней?
— Я ничего не знаю об этой бумаге, — говорит она. — Это может быть что угодно.
Чем это может быть еще, кроме как чрезвычайно подозрительным документом?
Келли напряженно смотрит на меня. Потом разводит руками:
— Не знаю! Я не психиатр, я не… Прежде всего не понимаю, почему вы пришли сюда.
— Потому что вы занимались ими. Хоккеистом и «Детьми Земли». Вы знаете, что они делают, и кто они такие, и вообще все.
— Ничего я не знаю. Никто не знает. И больше не занимаюсь этим.
— Бросили?
— Мой редактор отказался от этой темы.
— А вам не кажется, что он их просто прикрывает?
— Он закрыл эту тему, потому что в ней ничего нет. Никаких ниточек, никаких свидетелей, никаких улик. Если у полиции и есть какая-то информация, то ее скрывают. «Дети Земли» — как черная дыра: они ни с кем не выходят на контакт, никто от них не дезертирует, а последний журналист, который отправился брать у них интервью, так и не вернулся. — В глазах Келли появляются слезы. — Она была моей подругой.
— И никто ее не искал? Семья, полиция?
— Официально она вступила в секту. Написала сотню отказных писем, всяких заверенных бумаг и еще бог знает чего, чтобы только попасть туда, и теперь никто не имеет к секте никаких претензий. — Келли снова откидывается на спинку, усталая и опустошенная. — Наверное, считала, что с этим можно справиться, а в итоге получила промывание мозгов. Никаких сомнений.
Киваю, пытаясь разобраться в фактах. Что агент Леонард говорил о похищенных детях? Они связались с «Детьми Земли», приняли их веру, остались там навсегда, как бы их ни уговаривали вернуться. Да, конечно, похоже на промывку мозгов, но этим ребятам промыли мозги еще до того, как они присоединились к организации. С ними все случилось в раннем детстве. Может, им внедрили чипы, хотя это кажется маловероятным, ведь секта отвергает высокие технологии. Что бы ни делали сектанты, на мне это почему-то не сработало.
Смотрю на Келли.
— Есть ли какие-либо свидетельства, — говорю медленно, — или указания на то, что члены секты имеют… — делаю паузу, молясь о том, чтобы она восприняла все серьезно, — имплантат в голове?
Келли смотрит на меня сосредоточенно:
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Уже много месяцев я подозреваю, что у меня в голове имплантат. С того самого момента, как началась шизофрения. Но теперь в этом нет никаких сомнений. — Глаза Келли расширяются. — Вы ведь уже слышали о таком? Вам что-то известно?
— Дело в том… — Келли замолкает, вздыхает, проводит пальцами по волосам. — Странно слышать это от вас, потому что только сегодня, буквально несколько часов назад, я встречалась с журналистом, который занимался этим делом. Мы говорили о маньяке, о том, что по всем признакам он… — Она поднимает на меня взгляд. — Понимаете, он не просто убивает свои жертвы. Наш источник в офисе коронера сказал, что он… — На ее лице появляется гримаса отвращения. — Протыкает лицо. Ощупывает, словно изучает. Проникает в носовую полость, в другие полости, как будто… ищет что-то.
Сердце бешено колотится. Именно эта информация и была нужна.
— Неужели вы не понимаете, что это означает? Теперь мы установили реальную связь между убийцей, «Детьми» и безликими. И мной.
— Какое отношение это имеет к вам?
— «Дети Земли» похищали беременных. Они похитили и мою мать. Сами женщины им были не нужны, целью были мы — дети. Никто так и не понял зачем, но, может быть, теперь это выяснилось. Вы знаете, что все похищенные дети потом вернулись в секту?
Она хмурится:
— Все?
— Кроме меня. В больницу приходил агент ФБР, сказал, что они наблюдали за мной несколько лет — ждали, не вернусь ли и я.
— А вдруг агент — игра вашего воображения.
— Он разговаривал с доктором Литтлом. Вы ведь говорили с Литтлом? — Келли снова кивает. — Тогда либо агент существует, либо вы все трое — игра моего воображения.
— Думаете, что этот имплантат, или что бы там ни было, привел их всех, когда они выросли, назад в секту?
Энергично киваю, встаю, начинаю ходить по комнате.
— Он каким-то образом управляет мыслями, настолько завладевает ими, что человек перестает быть самим собой. Присутствие имплантата все прекрасно объясняет. Он создает нечто вроде электрического поля — того самого, что делает лица размытыми, когда я пытаюсь смотреть на них. И эта же штука позволяет мне опознавать их, видеть, кто они такие, тогда как остальным это недоступно. Я знаю, кто они, даже не видя их. Мне удается обнаружить их поля с помощью собственного поля. И вот почему мне вредны другие электрические поля — они конфликтуют с тем, которое существует в моей голове. — Нервно сглатываю. — Вот почему у меня шизофрения — мой имплантат имеет дефект и погружает мозг в хаос.
Келли смотрит на меня влажными от слез глазами.
— Сочувствую вам, — шепчет она. — И не знаю, как помочь.
— Вы можете сказать, где я находился.
— Что вы имеете в виду?
— Перед тем как полиция меня нашла, перед тем как вы пришли в больницу, я где-то был — не знаю, где и по какой причине, так как потерял память. Но если смогу вернуться туда, то, возможно, вспомню. Там все ответы.
— Это безумие. — Келли качает головой.
— Я и есть безумец. — Нагибаюсь, заглядываю ей в глаза. — Вы хотели узнать их План. Я — их План, я и другие ребята. И ваша подружка-журналист, которая не вернулась. И еще бог знает сколько людей. «Дети Земли» что-то внедрили в нас — изменили нашу природу. Понятия не имею, для чего, каким образом и насколько далеко они готовы зайти. Одно знаю точно: мы должны их остановить. Необходимо что-то сделать. — Кладу руку на спинку ее стула. — Помогите мне найти их.
Келли вглядывается в меня, изучает лицо, словно ищет внешние признаки того, что безликие люди внедрили в мою голову. Репортерша ничего не говорит, лишь смотрит и о чем-то напряженно размышляет.
Наконец тяжело вздыхает и кивает:
— Это у меня в компьютере. Сейчас найду.
Отхожу в сторону. Келли Фишер встает и потирает ушибленные пальцы, потом уходит в соседнюю комнату, а я, уставший до потери пульса, падаю на стул. Мне необходимо поспать и поесть. С трудом поднимаюсь, обхожу стол, открываю холодильник. Из соседней комнаты доносится тихая музыкальная трель — это загружается компьютер, и вскоре я слышу постукивание клавиатуры. Никогда не любил компьютеры и редко ими пользовался. Даже до того, как началась шизофрения. Если у меня в голове есть что-то реагирующее на электронные устройства, то весьма вероятно, что оно находилось там всю жизнь. Вижу в холодильнике пластиковый контейнер, а в нем помятое бурито и немного пережаренной фасоли. Достаю контейнер и ем прямо так, не разогрев. К микроволновкам я тоже всегда относился с недоверием.
Снова стук клавиатуры. Что она там печатает? Если искать информацию, которая уже есть на компьютере, то разве нельзя это сделать просто мышкой? Фишер, похоже, там целый роман пишет…
