Ознакомительная версия.
Вот только на этот раз он совсем не улыбается.
Глава 12
Danza de los Diablos[31]
(Лима, Перу, 1 ноября 1931 года)
…Грохот барабанов не прекращался ни на минуту. Михаил чувствовал себя так, словно музыканты всем скопом переселились к нему в голову и стучали палочками прямо в мозг. По улице неподалёку от Плаза де Армас шла километровая процессия танцоров в бело-синих накидках с пышными чёрными крыльями, в штанах, имитирующих мохнатые козлиные ноги, – и, само собой, напяливших на лица маски. Мигель ничем не выделялся из толпы, заранее облачившись в красный средневековый камзол, бархатные алые панталоны, вычурные башмаки из кожи альпаки и «личину». Что такое «личина»? Это главный элемент «дьяблады». Торчащие в обе стороны уши цвета малины, витые длиннющие рога (такие, что на них можно вешать одежду), выпученные глаза, нос в виде свиного пятачка и зелёная змея, обвивающая торчащие из середины лба шипы. Бесподобный красавчик. Напоминает китайского демона, хотя уже вряд ли поймёшь, азиатское это влияние либо латиноамериканское. По местным меркам, Михаил ещё оделся без изысков (!), а какая вакханалия творится рядом! Вышитые золотом скелеты, нагрудные пластины, символизирующие древнеинкские доспехи, пояса из звенящих монет, громаднейшие оранжевые плащи. Всё это гремело, кричало, танцевало… да, что и говорить, настоящий ад на Земле. Рядом разорвалась «водяная бомба», и Мигель нервно вздрогнул: разрази гром местные традиции кидаться баночками со святой водой! Сверху с балконов сыплются лепестки цветов (он не удивлён, чувствуя запах магнолии), поют, тряся бёдрами, женщины, средневековые пушки стреляют лоскутиками разноцветной материи. Diablada в разгаре. Облачение крайне тяжёлое, и Михаил взмок от пота, а вот люди вокруг не чувствуют усталости – они продолжают танцевать, полностью отдаваясь чувству ритма. Подумать только: ещё три дня назад все они были в ужасе от творимых Художником зверств, улицы вечерами пустели, горожане прятались по домам. А сейчас, ночью, они заполнили проспекты и плевать хотели на де ла муэрте[32]. Мимо прошёл танцор в чёрной маске с рисунком двух пальм. Мартинес слегка кивнул ему, качнув рогами, и получил в ответ уважительный поклон. Полицейский. Михаилу помогает около пятидесяти человек, которых он попросил присутствовать на «дьябладе», что называется, для непредвиденных случаев. Точная формулировка, предвидеть ничего нельзя. Всё случилось, как он и предполагал, сидя за стаканом в дешёвой портовой таверне Кальяо, – Алехандро де Кастильеро и Родриго Фуэгос бесследно исчезли.
Пальмы гнутся – наверх забрались люди в масках, срывают кокосовые орехи.
– Демоны Уку Пача! Выходите, мы ждём вас в гости! У нас полно угощений!
Весь день Город Королей лихорадит: то тут, то там землетрясения. Старики уверяют, так было всегда на diablada. Ручьи вскипают, рыба там варится живьём, вулканы сочатся лавой. Нерождённых Уку Пача приманили кровью, и они обязательно появятся. Возможно, демоны уже прибыли. Что именно хочет найти Мигель? Он и сам не знает. Кастильеро и Фуэгос наверняка здесь, но они тоже под масками… А Михаил, как и положено природному русскому, нутром чует: случится что-то плохое, посему лучше держать полицейских на улицах. Над городом нависли кроваво-свинцовые тучи, особенно мрачно. Впрочем, светло как днём, ведь в руках у танцоров пылают тысячи факелов.
Следует честно признать – он и выиграл, и проиграл.
Мигель разгадал, кто такие Художник и его помощник. Он выяснил, чего ради они это затеяли. Однако озарение снизошло лишь постфактум, после установки четвёртой куклы, и поэтому Михаилу так зверски обидно: он упустил убийц. В самый последний момент, carramba[33]. Между тем по департаменту поползли слухи: приёмного отца Кастильеро, толстенького и забавного индейца-кечуа Хуареса, на днях сместят с поста заместителя министра, арестуют за недостаточную лояльность эль президенте и провал расследования. Подумать только, попросту в голове не укладывается… Он лично говорил с Фуэгосом, многократно видел парня в участке, когда тот привозил письма из Министерства внутренних дел. Вежливый, услужливый, симпатичный юноша, слова лишнего не скажет. Кастильеро тоже не единожды приезжал в участок, но Михаил видел Художника со стороны, напрямую они не общались. Где они сейчас? Ведь парочка убийц точно прячется поблизости, в ожидании своего свидания с чудовищем, призванным из Уку Пача. И в каком же месте точно назначено их рандеву? Как они узнают друг друга? М-дааааа…
Улица лязгала, ревела и визжала.
Женщины обливали себя красной краской, символизирующей кровь. «Дьяволы» тянулись к ним когтистыми лапами, девицы, смеясь, уворачивались от сатанинских объятий. Когда-то в Куско, поклоняясь силам тьмы, схоже танцевали индейцы, всем городом вместе с Великим Инкой и главным жрецом, ибо впитали с молоком матери – зло нельзя отторгать. Энрике прав: его в мире даже больше, чем добра, и поэтому от поклона нерождённым, живущим в вечной темноте, голова не отвалится. Одного сейчас нет – жертвоприношения. На празднике «дьяблады» в доиспанские времена убивали тысячи пленников и сотни самых лучших девушек, посланных из подчинённых инкам племён: дабы умилостивить вечно голодных подземных богов. Сердца бросали на алтари, а кровью питали землю у расщелин, дабы она стекала вниз по желобам прямо во рты нерождённых. Мигель прислонился к грязно-жёлтой стене. Жарко. Отвратительно. Чертовски хочется курить, но маску не снимешь – убийцы знают его в лицо. Остаётся лишь думать… Помечтать-то немного можно? На diablada часто случаются всякие неприятные вещи. Скажем, столкновение ревнивого любовника с обожаемой им девушкой и её случайным партнёром по танцу. Сколько тут на руках ножей-мачете, сколько револьверов! Три выстрела – убит соперник, убита сеньорита, неудачливый Ромео, обливаясь слезами, пускает себе пулю в лоб. Таких случаев – множество, каждый раз на карнавале в честь демонов Уку Пача погибает до сотни человек. Никто в полиции не обратит внимания на смерть ещё двоих. И концы в воду… Уже постфактум можно представить все доказательства участия покойных в страшной серии убийств, потрясших Лиму: как догадывался Михаил, куклы – лишь верхушка айсберга. Сколько именно они забраковали девушек, не подошедших в качестве деталей? Сорок? Пятьдесят? Вот именно, а может быть, даже и больше: не все семьи заявили об исчезновении дочерей. Полиция всюду. Им приказано не рассуждать, а стрелять на поражение при виде чего-то мало-мальски подозрительного. Проблема в менталитете – люди расслаблены праздником. Вон опять, судя по тайному знаку, полицейский в маске. Ожесточённо танцует. А когда ты увлечён, полностью захвачен пляской, разве думаешь о работе? В этом вся суть латиноамериканцев. Грохот и весёлый смех – кто-то жахнул сразу серию водяных бомб. Пахнет потом, разгорячёнными телами, размякшей краской, вездесущими лепестками магнолии, ромом и писко. о да, алкоголь на карнавалах всегда льётся литрами. Мигель ещё раз проверил наличие в кармане револьвера. Неплохо бы наконец «отклеить» себя от стены и стряхнуть апатию. Жутко болит голова. Всю неделю он спал не больше трёх часов в сутки. Как только пристрелит этих ублюдков, первое, что сделает, – придёт и рухнет в постель. В голове нарисовался образ уборщика Энрике – спокойного, улыбающегося, шаг за шагом толкующего мифологию давно исчезнувшей империи.
Мёртвые девушки. Вырезанная деревня. Мог ли он это предотвратить?
Убийцы ведь начали не вчера. Тренировались. Готовились. Возможно, принимали участие в ритуалах в далёких высокогорных деревнях кечуа, где до сих пор сохранились человеческие жертвоприношения. Должно быть, им тогда было лет по четырнадцать… Ну и что? Для индейцев двенадцать – возраст зрелости, мальчиков начинают обучать искусству воинов, а девочек – готовить к будущему замужеству. Кто-нибудь озаботился сосчитать ВСЕХ женщин, исчезнувших в окрестностях Города Королей за последние три-четыре года? Увы. Здесь режут за щепотку листьев коки в кармане мальчишек, избивают до смерти проституток, а их трупы топят в жидкой грязи во время сезона дождей – так, что находят лишь мумифицированные тела. Город смерти. Город ночи. Город кошмаров. Только действия Художника всколыхнули Лиму, насмерть перепугали общество и разгневали эль президенте. Но Михаил уверен: к Рождеству люди забудут о куклах посреди морей крови. Куклах, набитых лепестками магнолии и любовно сшитых шёлковой ниткой.
Город Королей за свою историю видел и не такое.
Энрике. Он вспомнил ещё раз деликатного, услужливого уборщика и строгого, властного жреца. Древний инкский лаз в Уку Пача. Беседу двух людей, одурманенных ядовитым дымом под кроной старой амазонской магнолии. Видение Франсиско Писарро, совершившего массовое жертвоприношение, – он наблюдал пожилого конкистадора так, словно и верно стоял рядом с ним. Слышал скрежет заржавевших доспехов, обонял запах крови и видел, как тот, возвратившись из подземного мира, убивает своего брата.
Ознакомительная версия.
