Девочка прекрасно знала все пещеры в окрестных скалах.
Джейме понятия не имела, сколько времени пробыла здесь, отключаясь и снова приходя в сознание, когда наконец послышался шепот Сафии:
– Она здесь, но ранена. У нее очень горячая голова.
– Спасибо, – послышался голос мужчины, говорившего на местном диалекте. – Ты очень помогла. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Так что ты можешь уходить.
Слов и тембра оказалось достаточно, чтобы Джейме разом очнулась.
Это был Яни.
Он находился рядом.
Яни ей поможет. Она в надежных руках. Но гораздо важнее то, что Джейме его увидит, хотя бы совсем недолго, снова будет вместе с ним. Ведь она боялась, что ей до конца жизни больше не придется с ним встретиться.
Джейме не могла определить, осталась ли Сафия дежурить у входа в пещеру. Она услышала, как Яни направляется к ней, увидела за выступом стены луч маленького фонаря.
Он был здесь.
Но когда Яни наконец оказался в пещере, затерявшейся в горах, все произошло совсем не так, как представляла себе Джейме, когда Фрэнк Макмиллан хлестал ее кнутом и она мысленно обращалась к Яни с просьбой придать ей силы. Все было смешно и в то же время грустно. Джейме воображала, как Яни приходит к ней в уединенную пещеру, и вот сейчас происходило как раз это.
Он вошел в пещеру, расположенную в полумиле от лагеря бедуинов, где пряталась Джейме, но здесь не было ни мягких подушек, ни музыки, ни стада коз, ни аромата тубероз.
Яни был чертовски зол.
Войдя в нишу, он присел на корточки перед Джейме, и та выпустила задержанный вдох. Какое-то мгновение она испытывала облегчение. Яни здесь. Все будет хорошо.
– Что ты наделала? – процедил тот сквозь стиснутые зубы. – Ты хоть понимаешь, что если нас здесь застанут, то вся операция окажется под угрозой срыва?
Джейме еще никогда не видела его таким раздраженным. Открыв глаза, она посмотрела на него: бронзовая от загара кожа, живые, проницательные карие глаза, густые черные волосы, скрытые куфией.
– Извини. Я была близка к тому, чтобы потерять сознание, и не знала, к кому еще можно обратиться.
– В чем дело? – встревожился Яни. – Что с тобой?
– Спина, – ответила Джейме. – Фрэнк Макмиллан. Он меня похитил. Бил кнутом. Ничего хорошего.
Яни схватился за голову, словно это было уже слишком, будто неприятности теперь оказались уже серьезными.
– Раздевайся, дай тебя осмотреть.
Он бесшумно прошел к входу в пещеру, убеждаясь в том, что горизонт чист. Затем вернулся назад.
Джейме уселась, стараясь стащить бедуинский наряд, но у нее не получалось. Она снова упала на землю.
Яни ничего не сказал. Подойдя к ней, он взял халат за рукава и начал стягивать его через голову Джейме. При этом он случайно прикоснулся к ней и тотчас же отдернул руку, словно обжегшись.
Он вывернул халат наизнанку, так, что все монеты и кисточки оказались внутри, затем уложил его на землю. Ему не нужно было просить Джейме лечь. Как только она села, у нее закружилась голова, и ей пришлось снова растянуться на земле.
Подняв фонарь, Яни осмотрел ее обнаженную спину и пробормотал:
– Боже милосердный! Как врач, видевший такое, допустил тебя до операции?
– Если честно, никто меня не осматривал, – с трудом выговорила Джейме.
– Ты никому не показывалась? Как такое могло быть? – спросил Яни и снова заявил: – Это может поставить под угрозу срыва всю операцию.
– Извини, – прошептала Джейме.
– Раны начинают гноиться, – произнес Яни так, что в каждом слове прозвучало обвинение.
Как будто она сама этого не понимала. Ее трясло от озноба, начиналась лихорадка.
Яни захватил с собой котомку из верблюжьей шерсти. Он достал из нее аптечку первой медицинской помощи Оперативников Эдема. Как правило, такую же Джейме носила с собой.
Яни не стал прибегать к «тому тону», утешающему голосу, который Ричардс слышала столько раз, когда он кого-то успокаивал. Яни вообще ничего не говорил, работая быстро и умело.
Первым делом он ввел Джейме в плечо два разных препарата. Садовникам для этого уже не приходилось пользоваться шприцем, но Джейме ощутила укол, после чего по мышцам разлилось тепло.
Затем Яни достал дезинфицирующее средство и начал обрабатывать раны на спине. Джейме показалось, он обжигает ей тело чем-то раскаленным, и у нее мелькнула мысль, что сейчас, пожалуй, боль даже более сильная, чем когда Макмиллан хлестал ее кнутом.
Ей хотелось кричать, но она понимала, что нужно сдерживаться. В конце концов, не выдержав, Джейме застонала, причем громко, но Яни не остановился, не дал ей обезболивающее, даже не похлопал участливо по руке.
Раскрыв аптечку, он достал пакетик с бинтом, сказал:
– Возьми, – и снова принялся за работу.
Джейме не сразу поняла, что он предложил ей стиснуть бинт зубами, чтобы молчать.
Так она и поступила.
Ричардс показалось, что она опять на какое-то время потеряла сознание. В голове у нее стоял туман, поэтому уверенности быть не могло. Придя в себя, Джейме почувствовала, как Яни смазывает раны бальзамом. В голове у нее сразу же прояснилось. Вероятно, лекарство уже справилось с лихорадкой.
Джейме понимала, что, поскольку аукцион завершается завтра утром, ей, скорее всего, больше не придется разговаривать с Яни в ходе операции. Более того, он жил в таком мире, что им, возможно, вообще не удастся встретиться. Но у них оставалось одно неоконченное дело, и, каким бы раздраженным ни был Яни, сейчас он находился рядом.
– Десять минус? – спросила Джейме.
Это было кодовое выражение Оперативников, означающее предложение потратить десять минут на обсуждение отвлеченных тем.
– Нет времени, – ответил Яни и сжал что-то в зубах.
Присмотревшись, Джейме увидела, что это пакетик с бинтом, вероятно выпавший у нее изо рта. Вскрыв его, Яни принялся перебинтовывать ей спину.
– Ради бога, – пробормотала Джейме, разозленная его заносчивым поведением. – В таком случае, черт побери, ты можешь слушать, пока я буду говорить. А когда закончишь, можешь уходить, чтобы я не отнимала драгоценные секунды твоей жизни.
Яни ничего не ответил, но и не остановил ее.
– Я только хотела сказать… – Ярость высохла, и Джейме больше не находила нужных слов. – Да, я очень сожалею. Во время нашей последней встречи… я зря столько наговорила тебе. Ты должен был меня понять, но, наверное, не сумел этого сделать. Все дело в том, что у меня особое отношение к внезапной смерти. – Говоря, Джейме постепенно приходила в себя. – Хорошо, это не совсем так. Раз уж об этом зашла речь, лично я за внезапную смерть. Больше того, именно так мне и хотелось бы покинуть этот мир. Но каждый раз, когда я сама оказываюсь перед лицом смерти, кто-то старается мучительно растянуть этот процесс. Так что у меня скорее особое отношение к внезапному горю. Я потеряла родителей и мужа, поэтому имею собственный опыт. В прошлый раз мы говорили именно о том, как меня внезапно захлестнуло страшное горе, вызванное потерей близкого человека. Того самого, за которого я была в ответе.
– У тебя особое отношение к внезапному горю. Поэтому ты и стала армейским капелланом, – произнес Яни и снова сжал что-то в зубах.
Его слова были пропитаны насмешкой, однако впервые в них не содержалось гнева.
– Сам подумай, – начала Джейме и подождала, пока утихнет обжигающая боль, опять разлившаяся по спине. – Я хочу сказать, что тогда не слышала голос разума. Так что приношу свои извинения. Оглядываясь назад, я понимаю, что кое в чем ты был прав. Даже во многом.
– Вот как? Ты больше ничего не хочешь мне сказать?
Яни просто выводил ее из себя. Он держался в стороне, словно врач-психолог.
– Зная мое прошлое, ты мог бы проявить больше понимания, отнестись снисходительнее, вместо того чтобы просто уйти из моей жизни, – ответила Джейме.
– Если я не ошибаюсь, ушла ты, попрощавшись со мной раз и навсегда. Это было окончательное решение. Сядь.
Джейме села. Яни зашел к ней сзади.
– Подними руки как можно выше.
Ричардс попыталась поднять руки, и тотчас же нежная кожа у нее на спине натянулась, выплескивая боль.
– Сойдет, – сказал Яни и достал широкий бинт. – Держи.
Обойдя Джейме спереди, он положил конец бинта ей на грудь. Она ухватила его, а Яни стал обматывать полоску марли вокруг ее тела, чтобы закрепить все повязки. Он даже не смотрел на ее обнаженные груди, никак не реагировал, туго стягивая их бинтом. Все по-деловому, ни одного намека на заигрывание.
– Расскажи, что тебе известно о Фрэнке Макмиллане, – попросил Яни.
Судя по всему, ЗК-2 вкратце сообщила ему о случившемся.
– Насколько я понимаю, Макмиллан направляется сюда, если уже не находится здесь. Он собирается выдать себя за одного из ювелиров, предложивших Хаджи свадебный подарок для невесты.
– Макмиллан уже здесь, – сказал Яни. – Ты знаешь, что именно ему известно о шкатулке?
– Он в курсе, что она как-то связана с Эдемом. Фрэнк узнал «шесть сестер».
