— В этом вы правы, мадам. Ваш муж был блестящим ученым. Его теории имели под собой солидную базу, и я уверен, он бы преуспел в своих поисках, если бы остался жив.
— Расскажите мне об этих теориях.
— Он шел по следам аббата Соньера. Этот священник был умен. С одной стороны, он не хотел, чтобы кто-то узнал то же, что и он. С другой, оставил много ключей к разгадке. — Кларидон покачал головой. — Говорят, он все рассказал своей любовнице, но она умерла, не сказав ни слова. Перед смертью Ларс считал, что наконец продвинулся в своих поисках. Вы знаете всю историю, мадам? Настоящую?
— Боюсь, что знаю не больше того, что Ларс написал в книгах. Но в его дневнике были интересные замечания, которые он не опубликовал.
— Могу я посмотреть на них?
Она пролистала тетрадь, потом передала ее Кларидону. Малоун наблюдал в боковое зеркало, как тот с любопытством читает.
— Подумать только, — заметил Кларидон.
— Может быть, вы просветите нас? — попросила Стефани.
— Конечно, мадам. Как я уже говорил сегодня днем, вымысел, который Ноэль Корбу и другие создали вокруг Соньера, был весьма загадочен и любопытен. Но для меня и Ларса правда была куда увлекательнее.
* * *
Соньер с удовольствием осмотрел новый алтарь церкви. Мраморный кошмар исчез, старая верхушка пошла на камни в церковном дворе, вестготские колонны использовались для других нужд. Новый алтарь был прост и прекрасен. Три месяца назад, в июне, он организовал первые общественные работы. Жители деревни торжественной процессией пронесли статую Девы по всему Ренну, закончив путь в церкви, где скульптура была водружена на одну из бывших алтарных колонн, перенесенную во двор. Чтобы увековечить это событие, он вырезал слова «Покаяние, покаяние» на лицевой стороне колонны, дабы напомнить прихожанам о смирении, и «Миссия 1891 год», чтобы увековечить год их совместных достижений.
Церковную крышу починили, наружные стены укрепили. Прежнюю кафедру проповедника снесли, новую сейчас строили. Скоро выложат шахматной плиткой пол, потом установят новые скамьи. Но перед этим надо починить пол. Вода, сочившаяся через крышу, частично разъела камни фундамента. Кое-где удалось их залатать, но несколько камней надо заменить.
На улице было мокрое ветреное сентябрьское утро, и ему удалось заручиться помощью полудюжины горожан. Они должны были извлечь поврежденные камни и установить новые до того, как привезут плитку, а это будет через две недели. Сейчас люди работали в трех местах в нефе. Сам Соньер возился с шатавшимся камнем перед алтарными ступенями.
Его не оставляли мысли о стеклянном фиале, найденном им в этом году. Когда он растопил восковую печать и извлек свиток пергамента, он обнаружил не письмо, а тринадцать рядов букв и символов. Когда он показал это аббату Жели, священнику из соседней деревни, тот сказал ему, что это криптограмма. Для расшифровки нужен математический ключ, но за многие месяцы поисков он так и не приблизился к разгадке. Он хотел знать не только содержание письма, но и причину, почему его так упрятали. Очевидно, что это очень важное послание. Но ему необходимо терпение. Он говорил себе это каждый вечер, в очередной раз потерпев неудачу в расшифровке, ему ничего не оставалось, кроме как быть терпеливым.
Соньер ухватил молоток за короткую рукоятку и решил попробовать расколоть камень. Чем меньше осколки, тем проще будет извлечь их. Опустился на колени и нанес три удара по камню в ярд длиной. По камню побежали трещины. Еще несколько ударов превратили трещины в щели.
Он отложил молоток и с помощью металлического прута отколол несколько более мелких кусков. Затем подвел прут под длинный узкий кусок камня и выломал его из пола. Оттолкнул ногой в сторону.
И тут он кое-что заметил.
Он положил металлический прут и поднес масляную лампу к обнажившемуся подполу. Аккуратно разгреб пыль и осколки, под ними обнаружился проржавевший металл.
Дверь. Ведущая куда-то вниз.
Куда?
Он огляделся. Остальные люди были заняты работой и разговорами между собой. Он отставил лампу и спокойно вернул куски камня на место.
* * *
— Добрый священник не хотел, чтобы кто-то еще узнал о его открытии, — продолжил Кларидон. — Сначала стеклянный фиал, потом дверь. Эта его церковь была полна чудес.
— Куда вела дверь? — нетерпеливо спросила Стефани.
— Это интересно. Ларс никогда мне не говорил. Но, просмотрев его дневник, я теперь понимаю.
* * *
Соньер расчистил дверь в полу от скрывавших ее камней. Церковь была заперта, солнце давно село. Весь день он ломал голову, что там за дверью, но ни слова не сказал своим рабочим, просто поблагодарил их за труд и сказал, что намеревается несколько дней отдохнуть, поэтому им следует вернуться не раньше следующей недели. Он ничего не сказал даже своей драгоценной возлюбленной, заметив только, что собирается осмотреть церковь перед сном. По крыше стучал дождь.
В свете масляной лампы он прикинул, что железная дверь была где-то ярд в длину и пол-ярда в ширину. Она находилась вровень с полом и не имела замка. К счастью, ее остов был каменным, но он беспокоился из-за петель и поэтому принес с собой масло для лампы. Не самая лучшая смазка, но лучше он ничего не успел найти.
Он смазал петли маслом. Потом подсунул конец металлического прута под один край двери и попытался поднять ее.
Дверь не шелохнулась.
Соньер надавил сильнее.
Петли начали поддаваться.
Он подвигал прутом, разрабатывая проржавевший металл, потом налил еще масла. После нескольких попыток петли заскрипели, и дверь откинулась, уставившись в потолок.
Он посветил фонарем в темноту.
Узкие ступеньки вели на пять ярдов в глубину, к грубому каменному полу.
Его охватило волнение. Он слышал рассказы о находках других священников. Большая часть их относилась ко временам Революции, когда служители церкви прятали святые мощи, иконы и украшения от мародеров республиканцев. Многие церкви в Лангедоке подверглись разграблению. Но эта, в Ренн-ле-Шато, находилась в таком плачевном состоянии, что здесь просто нечем было поживиться.
Возможно, это предположение было ошибочным.
Священник пощупал первую ступеньку и пришел к выводу, что они вырублены в каменном фундаменте церкви. С лампой в руке он осторожно спустился вниз, разглядывая прямоугольное пространство впереди, тоже высеченное в камне. Арка делила его пополам. Потом он заметил кости. В стенах за аркой были вырублены углубления-гробницы, в каждом из которых находился скелет в остатках одежды или савана и с мечом.
Соньер посветил лампой рядом с ближайшими гробницами и увидел, что около каждой вырезано имя. Все — д’Отпулы. Даты жизни — от XVI до XVIII века. Он сосчитал. В склепе были двадцать три гробницы. Он знал, кто они такие. Правители Ренна.
Рядом с центральной аркой он заметил сундук и железный горшок.
Он подошел, присмотрелся. Сначала ему показалось, что глаза обманывают его. Но нет.
Он нагнулся.
Железный горшок был полон монет. Он взял одну и увидел, что это французские золотые монеты, многие датированы 1768 годом. Он не знал точно, сколько они стоят, но догадывался, что немало. Трудно было сказать, сколько их тут хранилось, но, когда он попытался поднять горшок, ему не удалось сдвинуть его даже на миллиметр.
Он потянулся к сундуку и увидел, что он не заперт. Откинул крышку и увидел, что он заполнен тетрадями в кожаных переплетах и чем-то завернутым в пропитанную маслом ткань. Он осторожно потрогал ткань и определил на ощупь, что там много маленьких твердых предметов. Священник поставил лампу и развернул один из свертков.
Бриллианты.
У него перехватило дыхание. В сундуке была россыпь драгоценностей.
Определенно республиканские мародеры сильно ошиблись сто лет назад, когда прошли мимо ветхой церкви в Ренн-ле-Шато. Или же те, кто избрал этот тайник, поступили очень мудро.
* * *
— Этот склеп существовал на самом деле, — рассказывал Кларидон. — В этом дневнике я прочитал, что Ларс нашел приходские записи, датируемые с тысяча шестьсот девяносто четвертого по тысяча семьсот двадцать шестой год, в которых упоминается этот склеп, но там не указан вход в него. Соньер в своем личном дневнике упомянул, что обнаружил гробницу. А потом дописал еще одну строчку: «Тысяча восемьсот девяносто первый год несет высшим плоды того, о чем сказал некто». Ларс всегда думал, что эта фраза очень важна.
Малоун свернул к обочине, затормозил и повернулся к Кларидону:
— Значит, это золото и камни были источником благосостояния Соньера. На эти деньги он восстанавливал церковь?
Кларидон засмеялся:
— Поначалу да. Но, месье, на этом история не заканчивается.
* * *
Соньер встал.
